Вспоминается анекдот, впрочем, весьма недостоверный, из жизни почитаемого российским высшим обществом восемнадцатого - девятнадцатого столетия, французского философа - просветителя Дени Дидьеровича Дидро. Рассказывают, что будучи весьма обласканным при дворе Екатерины Великой, прожив в Санкт-Петербурге продолжительное время, он вместе с Франсуа-Мари Вольтером, получил в дар от нашей Матушки-Императрицы (вполне себе официальный титул) очень приличный пенсион и “подъёмные”. Которые и потратил очень благоразумно на приобретение, сейчас бы это называлось “участок под ИЖС”, а тогда философы, стремившиеся к простодушию и ясности выражения своих мыслей, пользовались отглагольным существительным - имение. Кажется, где-то у себя на Родине, в Лангре (между прочим, провинция Шампань).
Легко предположить, употреблению какого напитка, сей учёный муж посвятил остаток своей творческой жизни, но и философские упражнения не остались без его пристального внимания. В том числе и натуралистические опыты по ведению небольшого собственного сельскохозяйственного предприятия, согласно тогдашней поголовной французской моде, имели место быть в его, прямо скажем - не бурной, деятельности. А чего тебе бурлить и искрить, когда всемирное признание у тебя, в буквальном смысле, в кармане? Это же не докторская диссертация и не какая-нибудь Нобелевская премия. Журчи себе потихонечку, люди всё равно прислушаются к тебе.
Так вот, имелся в том имении и пруд, обыкновенный, с мостиком и лилиями. Если бы не взволнованная рука мэтра Клода Моне, придавшая поразительную грациозность этому приёму ландшафтного дизайна, чуть не столетие спустя, вполне себе стандартный такой пруд, с лягухами и ужами. Вот наш новоиспечённый естествоиспытатель, решил включить и его в свой экспериментальный сельскохозяйственный оборот. И, дабы заиленные полтора акра зеленоватой воды тоже имели возможность приносить доход, завёл там карпов и карасей.
Теперь многие руководители и собственники бывших колхозов и частных ферм, наивно полагая, что такое подспорье в их бизнес предприятиях не требует никаких затрат и усилий, а доход сулит неплохой, легко принимаются за эту авантюру. Не посоветовавшись на этот счёт ни с одним ихтиологом, и даже не подозревая об их существовании. Видимо полагая, что с них вполне хватит и простого, как теперь выясняется, философского образования.
Ну, чем заканчиваются простодушные усилия этих наших “мичуринцев” и “тимирязевцев”, мы с вами воочию наблюдаем на каждом продуктовом рынке, с брезгливостью обходя стороной неопрятные ёмкости. Заполненные наполовину тухлой непрозрачной водой, наполовину облупленными, потерявшими к собственной жизни всякий интерес, карпами, некогда ошибочно классифицированными, как “зеркальные”. О чистоте “внутреннего мира” которых, не поворачивается язык, задавать вопросы, столь же безучастной к собственной судьбе, как и они, продавщице.
А чем всё закончилось, собственно, у нашего Дени Дидьеровича, напрашивается закономерный вопрос. История на этот счёт немногословна и, как я уже успел заметить в самом начале повествования, недостоверна. Но разве же это помешает нам расписать всё красочно и хоть отчасти улыбчиво? (Мединский, учись!)
Изрядно намаявшись сначала с разведением поголовья, затем с его воспитанием и, в конце концов с его сбытом, автор великого тезиса “лучше изнашиваться, чем ржаветь без пользы”, пришёл к неутешительным умозаключениям.
Во-первых, он убедился, что французы, будучи даже очень бедными, прудовую рыбу не едят. Единственный ближайший удовлетворительный рынок сбыта был китайский, но ни “Амазона”, ни “Эйрбасов” в те времена ещё не было. Да и, собственно, в самом Китае, Янцзы уже тогда прилично плодоносила.
Во-вторых, он вплотную подошёл к нетривиальной, философской же, мысли, что “ты есть то, что ты ешь”. Откуда уже совсем недалеко оставалось до краеугольного постулата - “то, что ешь ты, ест и тебя”, созданного совместными усилиями науки “паразитологии” и её современным интернет вариантом, “около науки” - “нутрициологии”.
Наконец, уже тогда у чистых философов, презрительно относившихся к только-только начавшим появляться экономистам, зародилась мысль, что некое зерно здравомыслия в этой науке - экономике, всё же имеется. Тогда ещё было очень далеко до понимания, что без лишних сбоев работающая экономика той или иной страны, есть музыкальный инструмент, уровня творений гениев Амати, Страдивари и Гварнери. Требующий к себе сверх бережного отношения и постоянного обслуживания самыми талантливыми настройщиками.
Но, зато уже тогда стало понятно, что предприятия сельскохозяйственного производства,, во всяком случае в Европе, на самоокупаемость и без дотационность со стороны государства, выйти не способны. Просто ввиду ограниченности площадей и плодородности почв.
Совершенно естественно, наш славный Дидро, не был бы никаким философом, да к тому же просветителем, если бы не нашёл способ выкрутиться из созданного им самим щекотливого положения. Взял, да и запустил в свой пруд с лилиями среднеевропейских щук. И тут же получил в свой адрес великое количество насмешек, со стороны всех осведомлённых лиц, от старого, непременно хромого, конюха со своей же конюшни, до автора известного дифференциального принципа любого механического движения, Жана Лерона Д*Аламбера, друга и соавтора в создании Энциклопедии. Оказывается все эти уважаемые господа, имели вполне ясные понятия об основных принципах функционирования, ну, если и не закона естественного отбора, открытого много позже замечательным Чарльзом Робертовичем Дарвиным, то пищевой цепочки точно. Что и позволило им предположить, каковы будут результаты эксперимента. А также усомниться в разумности как эксперимента, так и его автора.
Да, щуки благополучно съели всех этих карпов и карасей, довольно быстро, при этом благополучно унаследовав их червивость. Что, в общем-то, спасло их от попадания на стол самого Дени Дидьеровича. Но это был ещё не конец эксперимента. Много лет спустя, уже после печальной кончины хозяина имения, и даже после всех бурь, всех Великих Французских Революций, после блеска и разрушения Наполеоновской славы, в пруду осталась одна единственная щука, в конкурентной борьбе пожравшая всех своих сородичей. Кстати, вместе с их неприятными обитателями. Полагаю, что и она в итоге закончила свои бесславные дни, в основном от скуки и безделья.
Кажется у меня получилась целая притча, и у тех из вас, кто добрался до этих строк, может возникнуть смутное ощущение - за каким это всё было читать, трудиться. Культурно говоря - в чём смысл?
Ну, прежде всего, если вы не являетесь, как я например, жителем, теперь печально общеизвестного подмосковного городка Климовск, или множества других, ему подобных, то, наверное, в ваших домах тепло, светло и продолжается новогоднее безделье. Отчего же не потратить часть ненужного никому времени на, полагаю, забавное чтение.
А во-вторых, как всегда - аналогия. Притча эта совершенно точно описывает то, что ныне происходит с положением иностранцев (ябанджи на турецком) в Турецкой Республике. Как и полагается любому восточному сатрапу, господин Реджеп, вовсе не заботится тонкостями настройки экономики своего государства. Тут ключевое слово “своего”. Кстати, не им перед этим настроенной.
И с иностранными инвесторами. А это были именно инвесторы, иначе бы Махмутлар, например, по сию пору выглядел бы, как чахлая рыбацкая деревушка о трёх лачугах, из произведений Вилиса Лациса, как он это и представлял из себя ещё в 1986 году. Сейчас Махмутлар - кусочек Флориды, место притяжения и жителей Северной Европы, и их денег. Но, это безусловно крайне полезное для существования турецкого “квартета Гварнери” положение вещей, совсем не радует халифа, позабывшего вкус халвы, и его ближайших визирей. Как говорил герой Георгия Ивановича Буркова, в “О бедном гусаре …”, “Сатрап он и есть сатрап”. Медленное процветание может не оставить ему времени, дабы заслужить право на персональный мавзолей. А посему - долой карпов и карасей, пора турецким щукам разгуляться в этом пруду.
Впрочем, знаем мы всю историю до конца. До скучного и бесславного конца. Также, как и знаем сатрапа по-Севернее и чуть-чуть по-Восточнее, играющего на своей скрипке ещё более бездарную и тоскливую мелодию. Знаем, а поделать ничего с ними не можем. Вот уж воистину, “многия знания - приумножают печали!”
Предварительно приглашаю вас в телеграмканал, который может вас заинтересовать. Может и не заинтересовать. Может даже раздражать. Но, я надеюсь, что всё в итоге будет хорошо.
