Это статья не про Романа Абрамовича, как могло бы показаться на первый взгляд. Статья посвящена прототипу главного героя советского фильма 1966 года "Начальник Чукотки", роль которого исполнил Михаил Кононов.
В фильме молоденький писарь берёт на себя полномочия погибшего комиссара и от имени советской власти устанавливает новый порядок на краю Чукотки, выстраивает отношения с американскими купцами, защищает землю от белогвардейца Пастухова, а затем, чтобы спасти собранную пошлину, совершает кругосветное путешествие, из которого возвращается в Советскую Россию с миллионом сохранённых долларов. В пути его сопровождает бывший царский таможенник Храмов, мечтающий присвоить деньги. Сюжет закрученный, что называется нарочно не придумаешь, но написан на основе реальной истории. О ней и пойдёт речь.
Приключения уполномоченного по Чукотскому уезду коммуниста Алексея Бычкова
24 июля 1920 года Камчатский облисполком назначил уполномоченным по Чукотскому уезду Алексея Михайловича Бычкова. 25-летний коммунист отправился из Петропавловска к берегам Чукотки не один. С ним был секретарь Гавриил Рудых, оставивший воспоминания, которые и легли в основу художественного фильма. «После ухода парохода мы стали пробираться из Дежнёва в Уэлен, к месту постоянного жительства и работы. В то время Чукотское побережье от Анадыря до Чаунской губы всё было усеяно торговцами. Здесь были отечественные спекулянты и иностранные. Все они безжалостно обирали чукчей, забирали за бесценок пушнину, китовый ус, моржовый клык... При знакомстве с людьми оказалось, что чукчи и эскимосы — народ очень трудолюбивый, честный, гостеприимный, но в то же время очень невежественный, суеверный, верил в злых духов. Единственной „медицинской помощью“ был шаман, который также обирал этих людей».
Русских коммунистов поразила крайняя нужда и отсталость этого края. Не было школ и медицинской помощи, антисанитария (почти у каждого была трахома и чесотка), голод. В фильме, герой Кононова, обложил налогом торговцев и установил выгодные для чукчей расценки. Точно так же обстояло дело в далеком 1920 году. Бычков и Рудых, кроме того, открыли медпункт. С помощью серы и тюленьего жира они (зачастую принудительно) произвели санитарную обработку. Пролетарский метод оказался не только экономичным, но и эффективным: население Уэлена и прилегающих селений почти полностью избавились от чесотки. Также большевики поделились скромными запасами продовольствия с наиболее голодающими. Исследовав побережье, ревкомовцы послали в Петропавловск, требование прислать врачей, медикаменты, припасы для торговли.
В Уэлене неопытным в таможенном деле Бычкову и Рудых не с кем было посоветоваться о порядке взимания пошлины с иностранных купцов. Это в кино таможенник Тимофей Храмов остаётся в Уэлене, готовый служить любой власти. В реальности чиновник Дмитрий Хренов, едва заслышав о приближении советских уполномоченных, бежал в тундру. Нужно было со всем разбираться самостоятельно.
Сложностей было много, в том числе и бытового плана. Трудно даже себе представить: вдвоём среди снегов, холода и незнакомцев с другим языком и культурой, установить советскую власть с её новыми принципами и укладом. Уполномоченным пришлось преодолеть на этом пути массу преград, в том числе внутренних. Сохранилось сообщение Быкова Камчатскому областному народному революционному комитету «О положении на Чукотке к августу 1921 года», где сказано: «Просьба моя о присылке мне заместителя объясняется тяжёлыми климатическими условиями уезда и плохим помещением, в котором приходится проводить суровую зиму, продолжающуюся почти круглый год. Вы ведь не представляете себе, что такое Чукотский полуостров! На будущий год обязательно высылайте мне заместителя, иначе не останусь ни за что...»
Ещё большей проблемой для «начальника Чукотки» было установление законного порядка в отношениях с ушлыми американскими торговцами. В частности, с торговцем Стенсоном. В реальности его фамилия была Свенсон, и был он, как большинство коммерсантов, обделывающих свои делишки между Аляской и Чукоткой, непорядочным человеком. Им интересовался даже замнаркома по иностранным делам Максим Литвинов. Вот какую характеристику на Свенсона отправила по запросу Кремля Камчатка: «Фирма «Гибарт, Свенсон и Компания» работает на Камчатке с 1910 года. Свенсон известен с 1900 г. в качестве хищника-золотоискателя на Анадыре. В распоряжении фирмы имелась шхуна, на которой Свенсон обычно ежегодно в конце марта приходил в Петропавловск и далее восточным побережьем — в Анадырь и Чукотский полуостров, где после торгового объезда побережья производил хищническую охоту на моржей. По отношению уплаты налога Свенсон обычно является неаккуратным плательщиком, вызывающе надменным американцем, типичным нахальным хищником торговли...»
Однако Алексей Бычков оказался крепким орешком и сумел взять этого «надменного американца» и других «хищников торговли» в оборот. Правда, пошлина, собранная Алексеем Бычковым в 1921-1922 гг., составила вовсе не миллион долларов, а примерно 6 тысяч. Что тоже очень даже немало, особенно если учесть порядок цен — автомобиль «Форд-Т» в 1922 году стоил примерно 300 долларов. Из этих шести тысяч три сразу было направлено в Петропавловск.
И всё бы ничего, но тут случился последний всплеск активной фазы Гражданской войны. Власть на Чукотке захватил есаул Валериан Бочкарёв (в фильме полковник Петухов), и оба уполномоченных в своём приморском Уэлене оказались в ловушке. В Уэлене не было телеграфа, и Алексей Бычков узнал о появлении опасного противника только от эвакуировавшихся из Анадыря товарищей. Бычков, не располагавший военной силой вовсе, мог полагаться разве что на себя и своего помощника Гавриила Рудых. Хотя «начальник Чукотки» и проводил попытки разъяснить чукчам, почему Бочкарёв нехороший человек, сорганизовать их в отряд не удалось.
«Возможность организовать местное население на борьбу с белогвардейцами была. Велась разъяснительная работа с чукчами, разъяснялось, кто такие бочкаревцы, что они хотят, их грабительские намерения и т. д. Но при нас белогвардейцы в Чукотском уезде не появлялись, поэтому и мер по организации обороны не принималось», — оправдывался впоследствии Рудых. Чукчи попросту отказывались стрелять в людей.
В итоге из Уэлена анадырские большевики попытались прорваться на Большую землю через Колыму, но попали в руки бочкаревцам. Сами Бычков и Рудых, не видя возможности сопротивляться натиску белых, по совету анадырцев 30 июля 1922 года выехали в Ном, на Аляску, чтобы через Америку пробираться в Москву.
В Номе они получили транзитную визу, которая давала право ехать по территории США нигде не задерживаясь. С Аляски на пароходе наши герои добрались до Сиэтла. Местные коммунисты связали их с «Обществом технической помощи Советской России». Из Сиэтла поездом доехали до Нью-Йорка, там присоединились к американским рабочим – швейникам, ехавшим в Москву. С их помощью Бычков и Рудых добрались до Саутгемптона (Англия) и далее до Петрограда. Кругосветного путешествия они не совершили, но и поездка по США, из США в Англию, а оттуда в Россию, то ещё приключение. Вернувшись в Петроград Бычков и Рудых честно сдали молодой Советской Республике около 2500 долларов золотом. В архиве Министерства финансов хранится документ о передаче ценностей товарищами Бычковым и Рудых на баланс Народного Комиссариата финансов. Также есть документ «О положении дел на Чукотке» отправленный ими в ГПУ.
Алексей Бычков с верным секретарём-помощником были в Петрограде уже в ноябре 1922 года, то есть дорога от Аляски до советской столицы через США и Англию заняла не больше четырёх месяцев. Это точно известно, так как сохранилось письмо, написанное Алексеем Бычковым своим знакомым на Камчатку в ноябре 1922 года. В письме он сообщает, что по возвращению в Петроград был принят на работу в торговое учреждение при Наркомате внешней торговли, а также пишет о намерении весной поехать на Камчатку.
Такова история реального «начальника Чукотки» Алексея Михайловича Бычкова.
Попытки проследить дальнейшую судьбу наших героев успехом не увенчались. Возможно, их ждала интересная мирная жизнь, а возможно, и наказание за связь с американцами. В списках «Мемориала» числятся три Бычкова Алексея Михайловича, по возрасту и социальному происхождению подходит один, заключённый Ухтпечлага, расстрелянный на воркутинских рудниках в 1938 году. Гавриил Рудых в списках не значится. Будем верить, что всё у них сложилось хорошо, они этого заслужили.
В заголовок статьи вынесен вопрос о субъективной оценке поступка наших героев. Возможно, с такими деньжищами было разумнее остаться за границей. Высказывайте свою мнение в комментариях, с интересом прочитаю. Татьяна.
При подготовке статьи использовались следующие источники:
Мадам Хренова. Неоконченная история...
