В конце XVIII века в русском посольстве в Париже секретарем-переводчиком служил Петр Петрович Дубровский, человек образованный и большой любитель книг. Его гравированный портрет вы видите ниже. Когда во Франции произошла революция, и была снесена Бастилия, где томились не только несколько узников, но и хранилось большое количество ценных старинных книг, эти книги были в буквальном смысле раскиданы по площади. Дубровский не пожалел времени и сил, чтобы собрать их и, таким образом, спас от полного уничтожения. Кроме того, он приобретал книги у других владельцев, влезая, в том числе, в долги, и в результате собрал обширную коллекцию, которую и привез в Россию.
О его умении пополнять свою коллекцию писал Николай Карамзин, отметив, что Дубровский «достаёт редкости за безделку, особенно в нынешнее смутное время». Библиофил привез на родину примерно 400 западноевропейских, 94 восточных (притом на 15 языках) и около 50 славянских рукописей и миниатюр. Он хотел передать это собрание государству за какие-то деньги, но не встретил со стороны чиновников энтузиазма. Кстати, надо заметить, что стоимость самой коллекции многократно в разы превосходила сумму, на которую претендовал Дубровский. По сути, это была бесценная библиотека, но мало кто тогда это понимал.
Тогда Дубровский, будучи сыном своего авантюрного века, предпринял такой мошеннический прием: он попросил известного любителя фальсификаций, отставного поручика Александра Ивановича Сулакадзева написать на одной из рукописей запись от имени Анны Ярославны, дочери Ярослава Мудрого, в свое время выданной замуж за короля Франции. Сулакадзев без проблем подмахнул запись, правда, почему-то на сербской рукописи XIV века (княжна жила в XI столетии). Помимо этого, славянские книги коллекционер выдал за часть библиотеки Анны Ярославны.
Подлог был принят за чистую монету, библиотекой заинтересовались, и Александр I принял в дар всю коллекцию, которая легла в основу рукописного отделения Императорской публичной библиотеки. Дубровский же получил денежное вознаграждение и стал хранителем этого фонда, кем и проработал до 5 апреля 1812 года. Будучи потом уволенным, он написал: «Жизнь наша коротка, все условия, все награды с нею кончаются, но полезное для ума человеческого служит до окончания мира». А подложную запись он, кстати, уничтожил. Она выполнила свою миссию и стала не нужна.
Подписывайтесь на другие мои каналы: Лидия, неисправимый гуманитарий и Это просто поэзия, а также на канал моего мужа Александр имхо.
