Эти группы организованной и агрессивно настроенной молодежи были так многочисленны, что советская милиция справиться с ними не могла.
ГЕОРГИЙ МАНАЕВ
«Двое моих знакомых, ребята из Казанского речного техникума, подростки 18 лет, общаются между собой: “Нам 18 лет, а мы еще никого не убили…” Эта фраза до сих пор режет мне слух», – рассказывает мастер спорта по рукопашному бою, житель Казани Радиф Замалиев, который в юности застал расцвет «казанского феномена», разгула молодежных уличных банд, которые контролировали районы, улицы и дворы города.
«Лет с одиннадцати-двенадцати все уже знали о группировках, об их территории», – говорит Роберт Гараев, автор книги «Слово пацана». Книга – документальное повествование об эпохе 1970–1980-х в Казани, где действовало более ста организованных молодежных группировок. Именно по ее мотивам сняли нашумевший сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте».
«Пока ты не участник группировки, было опасно вообще ходить по улице, потому что тебя постоянно кто-то пытался остановить, отнять деньги, побить», – говорит Гараев. Он сам был участником одной из таких «контор».
Группировки действительно держали в страхе и ужасе весь город. «Дети многие даже на улицу выйти не могут», – жалуется учительница в документальной ленте «ПТУ не с парадного подъезда» (1988).
Как были организованы казанские банды?
Первой и самой известной группировкой была «Тяп-Ляп», названная созвучно району завода «Теплоконтроль», где жила большая часть членов банды. Один из участников группировки Сергей Антипов нашел помещение под «спортивный зал», где штангами служили радиаторы парового отопления, а турником – газовая труба. В отсутствие клубов, кружков, спортивных секций эта «качалка» была чуть ли не единственным местом, куда подростки могли прийти вечером. Тех, кто крутился вокруг «качалки», стали организовывать особым образом.
Члены группировки делились на «возрасты». Первый возраст – «скорлупа», «шелуха», дети от младших классов до 13 лет. Младшие могли стоять «на шухере», когда «возрасты» постарше грабили магазины или ларьки, но главная их функция – собираться на сборы и сдавать денежные взносы.
Второй «возраст» – «супера», 14–17 лет, им нужно было постоянно дежурить во дворах своего района или территории, они же занимались воспитанием «шелухи», следили за тем, чтобы те сдавали взносы.
«Молодые», им по 17–19 лет, были главной боевой силой в драках, летели на противников с кирпичами, арматурой, деревянными и резиновыми дубинками. Именно «молодые» в основном устраивали набеги и налеты под названиями «с добрым утром» и «с добрым вечером». Целью таких налетов было застать банду соперника врасплох, испугать, сильно избить или даже «поломать» (нанести тяжелые телесные повреждения).
«Средние», которым было от 20 лет, имели право ездить в соседние районы в качестве миротворцев.
«Старшие», или «армейцы», уже часто были отслужившими в армии – только они имели право затевать войны группировок, ходить на дискотеки, контролировать торговые точки.
Наконец, во главе каждой банды стоял один или несколько «авторов», «дедов», «королей» – авторитетов, определявших политику группы. Первые два «возраста» не знали их в лицо и даже по именам.
Правила поведения в банде
Сами участники группировок бандами их, конечно, не называли. «Моталка» (от слова «мотаться» – участвовать в уличной жизни банды), «контора» или «улица» – более принятые названия, хотя чаще всего группировку называли прямо по имени.
В Казани 1970–1980-х орудовали десятки, если не сотни разных «моталок»: «Жилка», «Суконка», «Хади-Такташ», «Тяп-Ляп», «Чайники», «Сосновка», «Пентагон» – названные по улицам, местам встреч, условным знакам («Чайники» размечали свою территорию, вешая на деревья и заборы чайники).
Чтобы вступить в группировку, нужно было пройти «прописку». Обычно новичку сильно били в лицо. Если он мог устоять и защищаться, принимали в «контору». Если вступить хотел мальчик постарше, его могли заставить напасть на случайного прохожего или члена другой «конторы».
Всем участникам «контор» строго-настрого запрещалось курить, пить, употреблять любые вещества. Если кого-то ловили с сигаретами или пьяного, наказывали не только его, но и весь его «возраст» – избиением, иногда очень жестоким. Так в «конторах» выковывали групповую солидарность и круговую поруку, которая сплачивала хулиганов и заставляла их следить друг за другом.
ЧИТАТЬ: Как «Хади-Такташ» контролировали всю Казань.
Нужно было регулярно ходить на сборы, каждый «возраст» – на свои. Обычно созывали на сборы свои же пацаны-соседи, ведь участники группировок жили рядом, в одних и тех же дворах и подъездах. Сборы в младших «возрастах» проводились почти каждый день, из-за чего подростки пропускали уроки – в этом были заинтересованы вожаки группировок, которым было выгодно, чтобы «скорлупа» и «молодые» были необразованны, задерганны и видели только одну дорогу в жизни – ту, которую укажет улица.
На сборах пацанам разъясняли правила уличной морали: нужно было держать свое слово, всегда защищать свой двор и свою «контору». Если на улице останавливали участники другой группировки и спрашивали «Ты кто?», пацан обязан был сказать, к какой «конторе» относится, даже если понимал, что его изобьют. Соврать, скрыть факт участия в «конторе» было позорно – тебя «отошьют», то есть исключат из банды, как минимум очень сильно избив. Более того, расскажут всем о предательстве, и ты не сможешь вступить в другие «моталки», а это значило, что по улице ходить будет опасно.
Группировщиков отличала их одежда – спортивные костюмы летом, телогрейки и цветастые шапки зимой. Одежда должна была быть удобной для драки, а шапка – достаточно плотной, чтобы хоть немного защищать при ударе по голове железным прутом или «монтажкой» – строительным ломиком.
Чем занимались группировщики?
Главной функцией всех «возрастов» было внесение денег в общую кассу группировки, «общак». Откуда у молодых людей были деньги? Конечно, не от родителей. Они грабили других мальчиков на улице, особенно тех, кто не принадлежал ни к каким «моталкам». Таких называли «чушпаны». Любой член «моталки» мог остановить любого «чушпана» на улице и ограбить его, снять с него одежду, обувь. Такой способ ограбления не считался незаконным с точки зрения уличной этики, потому что мальчики, которых они грабили, не принадлежали к криминальному миру и вообще, с точки зрения пацанов, не считались мужчинами.
Младшим объясняли, что деньги собирают на «грев» – материальную поддержку «своих» пацанов, попавших в места заключения. Однако зачастую эти деньги просто присваивались верхушкой «контор» – те покупали себе дорогую одежду и мотоциклы, которые считались элитным транспортом группировщиков.
«Они хотели походить на итальянскую мафию – насмотрелись зарубежных фильмов в кинотеатрах. С кого еще им было брать пример?» – объясняет журналист, исследователь российского криминалитета Александр Раскин. Радиф Замалиев рассказывает о своем знакомом: «У него была обида на улицу, потому что когда он “мотался”, сдавал еженедельно 3–5 рублей, а когда он уселся, ему не передали ни одной посылки с улицы».
Помимо сбора денег с младших участники группировок занимались рэкетом малого и среднего бизнеса Казани, а также налетами на рыночных торговцев.
31 августа 1978 года члены банды «Тяп-Ляп» устроили массовый пробег в район Ново-Татарская Слобода, который контролировала одноименная «контора». Более 50 подростков с арматурой и пистолетами пробежали по району, нападая на всех без разбора. Пострадали несколько десятков человек, в том числе женщины и старики, двух человек убили. Однако после пробега никто не подал заявления в милицию – казанцы боялись мести со стороны группировщиков.
Тем не менее дерзкий набег привел к аресту главарей группировки. Как сообщает Александр Раскин, были арестованы более 80 человек, до суда дошли 30 активных главарей. Главаря группировки Завдата Хантимирова в итоге приговорили к смертной казни. Однако уничтожение «Тяп-Ляп» только стимулировало еще больший расцвет уличной преступности в Казани.
Почему милиция не справилась с бандами?
Причины появления в городах СССР уличной преступности Гараев объясняет амнистиями, когда уже перенявшие блатной уклад преступники возвращались в общество и приносили криминальные «понятия» с собой. Крупнейшая амнистия после войны состоялась в 1953 году, также амнистии объявляли в честь 40-летнего (1957) и 60-летнего (1977) юбилеев Октябрьской революции.
Растущая урбанизация привела к переезду в Казань населения множества деревень и сел, сохранившего давние привычки к кулачным боям улица на улицу, деревня на деревню. Кроме того, некоторые группировки выросли на месте районов, которые и до революции славились своими «кулачниками». Например, население Суконной и Старо-Татарской Слобод еще при царе сходилось зимой для битвы на озере Кабан, и это были самые жестокие кулачные бои в России.
Структура группировок напоминала структуру кулачных ватаг с разделением на «возрасты» и руководящей ролью главарей. Как и в кулачных боях, драки между группировками по правилам шли до первой крови, но, как и «на кулачках», в драках между группировками очень часто людей забивали до смерти.
Милиция была не готова к противостоянию с организованными бандами. Александр Аввакумов, в прошлом замначальника уголовного розыска Татарстана, в интервью журналистке Саше Сулим спрашивает: «Вы думаете, если бы прислали батальон милиционеров, что-то изменилось бы? Ну провели бы рейд, задержали бы десять человек, но им предъявить ничего невозможно было. Сами лидеры ничего не делали, делали за них другие».
Кроме того, напоминает Гараев, не было законодательной базы для ареста группировщиков. В Уголовном кодексе СССР 1960 года не существовало самого понятия организованной преступности, оно появилось только в новом УК РФ, который приняли в 1997 году. К этому времени в России действовали сотни ОПГ – наследников казанских уличных банд.
«В каждой эпохе бывают крупные преступные формирования, и участники таких банд, как “Тяп-Ляп”, их правила организации преступной деятельности стали яркими образцами для будущих ОПГ, в том числе в 1990-х годах», – объясняет Александр Раскин.
«Казанский феномен» так и не был ликвидирован или изжит. Просто участники банд повзрослели и влились во «взрослый» криминал 1990-х, когда деньги отнимали не у школьников на улице, а у предприятий, заводов, администраций городов.
Распад СССР изменил ценности и дал молодежи больше возможностей учиться и развиваться. «Качалка» перестала быть единственным местом, куда можно было пойти вечером. Уличная преступность в городах оставалась серьезной проблемой еще много лет, однако принадлежать к какой-то банде для подростков в 1990-е было уже совсем не обязательно.
