Когда братья ушли, оставив нас в грустных думах, первым заговорил оборотень:
- Не лезли бы вы туда. С Колобродом шутки плохи. Мы сами за ним отправимся.
- Что? – Зинка удивленно хлопнула глазами. – Вы пойдете за Колобродом? Ради чего???
- Так ради вас, - волка оскалился, демонстрируя белоснежные, чуть заостренные зубы. – Неужели до сих пор непонятно? Вон, Вячику Марьяшка нравится. Он мне все уши прожужжал…
- А Гору Ольга? – уточнила Зинка, на что волк лишь пожал плечами.
- Тут я не знаю… Ему никто не нравится. Слишком тяжелый Гор по характеру.
- Почему он ушел от вас? – спросила Марьяна, и мы с Зинаидой с любопытством стали ждать ответа. Хотелось знать причину разногласий в волчьей семье.
- Не знаю. Ушел однажды и все, - ответил Тверд. – В этом он весь. Никогда не объяснит, не расскажет. Сделает по своему, а ты понимай, как хочешь.
- Я всегда все делал ради вас.
Марьяша подпрыгнула на стуле и испуганно ойкнула, когда раздался голос Гора. Они с Вячиком стояли в дверях кухни.
- Что ж вы так подкрадываетесь?! – она вспыхнула, взглянув на Вячика. – Пугаете!
- А что ж вы такие пугливые? – усмехнулся он. – Пора бы привыкнуть уже. Вокруг вас кто только не ошивается
- Я ведь не хотел, чтобы вы из леса выходили, - вдруг сказал Гор. – Мне всегда казалось, что там безопаснее. Среди смертных жить, это не только вот это вот все, а еще боль, от которой никуда не деться.
При словах «вот это вот все», оборотень стрельнул в нас взглядом, видимо намекая на отношения между мужчиной и женщиной.
- О какой боли ты говоришь? – Вячик недоуменно нахмурился. – Я не пойму…
- Вы знаете, почему я принял человеческий облик? – Гор устало опустился на стул. – Влюбился.
- Ты?! – воскликнул Тверд, недоверчиво глядя на брата. – В кого?!
- Лет сто пятьдесят назад повстречал я девушку в лесу. Машу Логинову. Она часто к озеру приходила, а я за ней из-за деревьев наблюдал, - волк смотрел в стену невидящим взглядом. – Запала она мне в душу, а показаться я ей не мог… Потом вспомнил, что Яга помочь может… Пошел к ней на поклон.
Его откровения стали для меня неожиданностью. Не был он похож на того, кто мог вот так влюбиться, чтобы голову потерять. Хотя… кто его знает, что у Гора в душе творится. Вот и братья его на вид грозные, а по сути, неплохие ребята.
- В общем, познакомились мы… - продолжал тем временем волк. – Начали встречаться… Так хорошо мне еще никогда рядом с кем-то не было. Черт дернул меня признаться ей, кто я на самом деле. Напугал…
- Она бросила тебя? – спросила я, но жалости к Гору не испытывала. Бросила баба, вот несчастье! Так братья-то причем? С ним за что так? Сам, значит, сбежал из деревни раны зализывать, а их оставил, и полслова не сказав?
- Бросила… - усмехнулся оборотень. – Она охотников привела… Я долго их от Вячика с Твердом уводил, чтобы никто не догадался, что не один волк в лесу. А потом сам ушел.
- Ты о Марии Логиновой говоришь? – Марьяна смотрела на него огромными глазами. – Она у разрушенной церкви жила?
- Да, именно о ней, - подтвердил Гор и спросил: - Откуда ты о ней знаешь?
- Мне о ней бабушка рассказывала. Брата Марии волк на ее глазах загрыз и она умом тронулась, - подруга с опаской отодвинулась от Гора. – Твоих рук дело? Вернее зубов?
- Моих, - честно признался оборотень. – Брат Машин ранил меня, а потом хотел ножом добить. Мне нужно было позволить ему это сделать?
М-да… вот так история… Теперь я на Гора смотрела другими глазами.
- Мог бы и не убивать… - проворчала Марьяна. – Все у вас через кровь!
- Ты смотри умная какая! Ишь, ты! - на табурете появился Евпатий Гурьевич с недовольным лицом. – Как быстро клеймо поставила! А я вот слушаю и начинаю сомневаться, что нам, существам иного мира стоит со смертными связываться! Только неприятности от вас! Вот Гор признался, Машке этой и что? Сразу с ружьем на него! А ведь он в первый раз чувство глубокое испытал! Предали его!
- Подумайте прежде, чем связываться с женщинами, - глухим голосом сказал Гор братьям. – Да и вообще… Боль ведь не только от предательства может быть. Не получится у вас ничего. Они смертные и время для них по-другому идет. Через тридцать лет вы такими и останетесь, а бабы эти в старух превратятся.
Оборотень резко поднялся и, не сказав больше ни слова, вышел. Через минуту хлопнула входная дверь и воцарилась гнетущая тишина.
Во всем этом сквозила такая скрытая боль, что даже Зинка приуныла. Ее вообще пронять трудно было, а тут глаза на мокром месте.
- Эх, бабы… бабы… - домовой осуждающе покачал головой. – Вечно у вас все как не у людей!
- Пойдем-ка, - сказал Вячик Тверду. – Поговорить надо.
Волки вышли, а мы продолжали молчать. Да и что тут скажешь?
- Берите блюдце и с Танькой связь налаживайте, - приказал Евпатий Гурьевич. – Пущай Колоброда уговаривает. Авось послушает ее.
Зина взяла блюдце и, толкнув яблочко, произнесла:
- Катись яблочко, вокруг блюдца обернись! Танька продавщица нам покажись!
Завертелось оно все сильнее и сильнее, а потом показалось нечто странное.
- Что это за червяки? – брезгливо скривилась Марьяша. – Фу…
- Да не червяки это, а капуста! – догадалась я. – На тарелке капуста квашеная!
- Точно…
И тут мы увидели пальцы, раздвигающие тонкие капустинки, после чего показалось заспанное Танькино лицо.
- Чего надо?! Вы на часы смотрели?! Ночь на дворе!
- Разговор есть, - сказала я. – Серьезный!
- Что там такое, белочка моя? – раздался хриплый мужской голос.
- Ничего! Спи! – шикнула куда-то в сторону Танька, а потом проворчала: - Сейчас, в другую комнату выйду…
Изображение задрожало, а Евпатий Гурьевич поцокал языком.
- Настоящая баба! Не то, что некоторые! Нерешительная лиса, от голода померла!
- Я все правильно поняла? – Зинка обвела нас веселым взглядом. – Наша красавица не одна перины мнет?
- Вот, вот… - снова вставил слово домовой. – Кто-то перины мнет, а кто-то задницу жмёт!
- Да хватит уже! – не выдержала Марьяна. – Рот не закрывается!
- О! Куды там! – Евпатий Гурьевич ехидно скривился. – Баба-вековуха, злая как осенняя муха!
Он обиженно фыркнул и исчез.
Наконец, тряска по ту сторону прекратилась и появилась взъерошенная Танька. Она немного припухла со сна, а может и от чего другого… Над ее верхней губой краснели липкие усы. Наливку хлыстала.
- Ну? – она облизнулась. – Рассказывайте.
