Нурбану-султан не спешила выходить из кареты, остановившейся у ворот Топкапы. Через открытую дверцу экипажа врывался морозный январский воздух, обдавая венецианку своим ледяным дыханием, но женщина, глубоко погрузившись в свои мысли, не двигалась с места.
Она думала о том, как первый раз вошла в этот дворец грязной, оборванной пленницей. Испуганной девчонкой, которая ещё не представляла, через какие испытания ей придется пройти, чтобы снова стать госпожой и не только вернуть себе тот уровень жизни, который был у нее с рождения, а немыслимо увеличить его.
Нурбану вспоминала, сколько раз триумфально возвращалась в этот дворец из всех изгнаний, которые ей пришлось пережить - фавориткой шехзаде, супругой падишаха, и, наконец, матерью правящего султана. Но сейчас она не чувствовала себя победительницей и не могла понять, что было тому причиной.
- Госпожа, прикажете вернуться в Еникапы? - главная калфа истолковала по-своему затянувшуюся заминку.
- Нет, Джанфеда. Нет.
У дверей дворца Гевхерхан-султан уже ждала свою мать. Сотни слуг стояли по обе стороны садовой дорожки, низко склонив головы. Проходя через этот живой коридор, Нурбану улыбнулась тому, как дочь постаралась с организацией встречи своей Валиде, желая вновь продемонстрировать всем ее высокий статус.
- Добро пожаловать домой, Валиде. Без вас этот дворец был лишен своей души. Повелитель ждёт вас в своих покоях.
Венецианка кивнула и коротко обняла молодую султаншу.
- Примите мои соболезнования, Валиде-султан. Я знаю, как велико ваше горе, ведь мне тоже приходилось хоронить своих детей... Да пребудет Шах-султан в раю.
Нурбану-султан повернулась на голос Сафие и, пристально посмотрев в ее глаза, ответила:
- Иншалла. Однако, мои внуки, о которых ты говоришь, были ещё совсем маленькими. За те месяцы, что они провели на этой земле, ты даже не успела в полной мере почувствовать себя их матерью. Потерять же свое взрослое дитя - все равно что умереть самой. Молись, чтобы Аллах не дал тебе почувствовать, как сильно отличается эта боль.
Сафие похолодела. В словах Нурбану главная фаворитка услышала ничем не прикрытую угрозу.
---
- Я рада вашему возвращению в наш дворец, паша. Есть несколько важных вопросов, которые мне хотелось бы как можно скорее обсудить.
- Эсмахан-султан, если позволите, я немного отдохну с дороги, а потом мы обязательно обо всем поговорим.
- Вам всё ещё нездоровится? Вы очень бледны.
- Мне уже гораздо лучше, госпожа. Уверен, что в этих стенах я быстро пойду на поправку.
- Иншалла. Проводите пашу в его покои, - султанша кивнула слугам, - и немедленно пришлите лекаря.
Сокколу до вечера пролежал в постели, отрывая голову от подушек лишь для того, чтобы принять лекарства. Сквозь дрему мужчина слышал, как Эсмахан несколько раз приходила в его комнату, и каждый раз плотнее сжимал веки, чтобы избежать разговоров, которые не сулили ничего хорошего.
Султанша тихо справлялась у лекаря о здоровье супруга, подходила к постели Мехмед паши, и, ненадолго склонившись, проверяла, дышит ли ее муж. Запах духов Эсмахан висел в воздухе даже после того, как молодая женщина уходила к себе, и Сокколу боялся открыть глаза, чтобы не встретиться с супругой взглядом, уже не понимая, здесь она или нет. Зажгли свечи. Наступила ночь, и мужчина было выдохнул с облегчением, что Эсмахан-султан уже легла спать и не придет до утра. Но, осторожно разомкнув веки, главный визирь понял, что ошибся.
- Вам нужно поесть, - присев на край постели, властно сказала султанша.
- Я не голоден, госпожа.
- Это особый суп, он вернёт вам силы. Я сама покормлю вас. Ну же, паша, не ведите себя как капризный ребёнок.
Слуги помогли главному визирю сесть и развернули большую шёлковую салфетку на его груди. Эсмахан поднесла ко рту мужа первую ложку.
- Вот так, паша. Вот так.
Горячий бульон на травах согревал всё тело теплом, возвращая Сокколу к жизни. Туман в голове понемногу рассеивался. Эсмахан передала тарелку одной из рабынь, и, когда девушка закончила кормить своего господина, велела всем выйти.
- Паша, вижу вам стало лучше.
- Благодарю вас, Эсмахан-султан.
- Я очень огорчилась, узнав, что в Топкапы вы попали в лазарет. Но расстроило меня и ещё кое-что. Вы же понимаете, о чем я говорю?
Сокколу молчал.
- Я ведь просила Вас сообщать мне о каждом своем шаге. Но вы снова не послушали меня.
- О чем вы говорите, госпожа, я не понимаю.
- Я говорю о ваших делах с Михримах-султан, Паша.
- Эсмахан-султан, я догадываюсь о чем вы говорите, однако, моя невиновность в этом деле доказана, в противном случае повелитель давно забрал бы у меня печать главного визиря.
- Я не знаю, как вам это удалось и кто помог вам избежать наказания. У Османа-паши были все доказательства вашей вины. Не понимаю, почему Оздемироглу, имея такие полномочия в этом расследовании, не воспользовался столь прекрасным шансом заполучить вашу должность...
Мехмед-паша неожиданно резко ответил:
- Мою должность? И мою супругу впридачу, вы хотите сказать? Оздемироглу молод и красив. И похож на Феридун-бея, как родной брат. Полагаю, вы весьма разочарованы.
Эсмахан-султан вскочила с постели и встряхнула руками:
- Что вы себе позволяете, Паша!
Султанша хватала ртом воздух, не находя слов, чтобы выразить свое возмущение. Наконец, развернувшись, она выскочила из покоев супруга, едва не сбив с ног стоящих у дверей слуг.
Читать далее нажмите ➡️ здесь
Друзья! Хочу пригласить вас всех на свой телеграм-канал:
В первую очередь там я буду выкладывать главы романа,
а так же, по многочисленным просьбам, исторические отсылки, которые послужили основой для написания романа.
В остальное время буду делиться тем, что меня радует, волнует, удивляет. Будет интересно.
Присоединяйтесь!
Вы прочитали 327 главу второй части романа "Валиде Нурбану"
