Имя Федора Петровича Гааза неизвестно почти никому. А жаль. Личность эта поистине уникальная. За свою продолжительную жизнь – 73 года – доктор Гааз спас по меньшей мере 10 тысяч русских человек, построил первую в мире и первую в Москве офтальмологическую клинику, первый в мире травмпункт, куда свозили бедных людей с ушибами и переломами, ну и, конечно, на протяжении 25 лет занимался улучшением жизни каторжников и арестантов.
Так как же сложилась судьба этого легендарного доктора?
P.S. Статья получилась большой, но и жизнь у Федора Петровича очень получилась насыщенной. В двух словах не расскажешь.
Русский немец, закаленный в боях
В России молодой офтальмолог Фридрих Гааз оказался случайно. В 1806 году судьба свела немца с героем Аустерлица 27-летнем князем Репниным-Волконским, получившим в ходе битвы с французами тяжелое ранение, из-за которого мог напрочь лишиться зрения. Гааз князя спас, проведя сложнейшую операцию, и в качестве благодарности получил приглашение в Санкт-Петербург на должность семейного врача Волконских с гигантским жалованьем в 2 тыс. рублей.
Как только немец вылечил трахому у княгини Репниной-Волконской, слухи о талантливом враче моментально расползлись по всей столице. Вскоре запись на прием к нему была расписана на несколько месяцев вперед.
Все пациенты отмечали непревзойденный профессионализм и человеческие качества врача – сострадание и строгость к пациентам – даже с самыми влиятельными больным, среди которых были писатели Гоголь, Тургенев, князь Барятинский, генерал-губернатор Москвы князь Голицын и др. – врач никогда не церемонился. Гааз писал:
"Подчиненность или субординация является столь великой и важной максимой, что ее необхо- димо соблюдать даже в отношениях между врачом и пациентом...Больному лучше забыть свои капризы, и выполнять то, что ему назначено, ибо назначил это врач. При этом врач обязан разделить с пациентом его несчастье. Проявлять к нему сострадание"
При этом немец использовал нестандартный и малознакомый для того времени подход – сбор детальный информации об обстоятельствах заболевания и прочих подробностей, связанных с образом жизни больного. Что впоследствии в мединскиой науке назовут анамнезом.
"Вызов больным в памяти всех событий своей жизни, всех обстоятельств, связанных с перенесенными заболеваниями, дает врачу возможность точно определить состояние пациента" – писал Гааз
Во время Отечественной войны 1812 года Гааз Россию не покинул. Ушел на фронт лечить раненых. Отбарабанил, что называется, от звонка до звонка, дойдя вместе с русской армией до Парижа. За это время он не только спас от гибели тысячи наших солдат, но и сам стал русским человеком – выучил русский язык и стал Федором Петровичем Гаазом – так бывшего немца начали величать солдаты и коллеги по цеху. А немец был не против.
"Эффективный менеджер и 20 лет судов"
После известных событий 90-х гг. эта фраза вызывает оторопь у большинства российских граждан. Однако Федор Петрович действительно был менеджером и эффективным – в лучшем понимании этого слова.
Став в 26 лет главврачом нескольких московских больниц, он инициирует масштабные преобразования – в немецком, педантичном стиле.
Проводит водопроводы, мостит камнем мостовые, дороги, подъезды к медучреждениям – чтобы, как говорил врач, "грязи было поменьше". Заводил в больницах кошек – чтобы с мышами боролись и находившихся на излечении больных утешали своим присутствием. Организовал для "постояльцев" душевые и ванные, наладил прямо в госпиталях работу аптечных киосков и небольших производств по изготовлению лекарств.
Казалось бы, бриллиант в сфере управления. Хольте его и лелейте, столько полезного может сделать для российской медицины этот немец. Ан нет. Вскоре на Гааза посыпались сотни жалоб. А все почему.... Он с немецкой педантичностью следил за каждым расходуемым из бюджета рублем и воровать никому не давал, нарушив, так сказать, своим присутствием привычный для местных чиновников уклад жизни. Немец говорил:
"Выделяемых денег достаточно, чтобы наладить работу в больницах. Просто средства надо осваивать более эффективно. Чего до меня отродясь не было".
В Петербурге на травлю Гааза никак не реагировали, напротив, молча поддерживали уже давно сложившиеся порядки. Немец отмечал:
"То ссылались на устаревшее законодательство времен царя Алексея Михайловича, то просто говорили: "У нас так не заведено", то начальству обещали передать, и ничего не передавали. В общем тратил я время впустую".
В какой-то момент Гааз махнул на все рукой и ушел с административной должности "на вольные хлеба", но обидчиков своих, писавших на него доносы, просто так не оставил. С каждым из них дотошно судился. И спустя 20 лет муторных разбирательств вышел из всех "битв" победителем. Суд признал обвинения в его адрес необоснованными.
Больные в тюрьмах
Частной практикой в семьях богатых людей Гааз кормил себя, а вот душу он питал безвозмездной помощью бедным и обездоленным. Последние в жизни врача занимали, пожалуй, не менее 80% его рабочего времени.
Во многом из-за этого Гааза и определили смотрящим за арестантами. Деньги на их содержание выделялись немалые, а вот условиях их жизни с каждым годом только ухудшались. Немец, как предполагалось, мог навести там порядок. И не ошиблись.
Федор Петрович действительно как мог навел там порядок. Начнем с того что за 25 лет работы смотрящим Гааз ни разу не получал зарплату – вернее получал, только сразу отдавал ее на нужды каторжникам и ссыльным. Закупал для них лекарства, предметы первой необходимости.
1. Несколько лет он провел в переписке с Министерство внутренних дел. Умолял их изменить практику пересылки заключенных из Москвы в Сибирь (шли арестанты пешком в кандалах весом 16 кг, связанные одним тяжелым прутом). И вот ему удалось убедить "силовиков", что можно существенно снизить вес кандалов, не потеряв в прочности конструкции, и при этом облегчить участь арестантов. Мольбами Гааза сначала вес кандалов снизили до 6 кг, затем до 1 кг, а потом и вовсе внутреннюю часть стали обивать кожей, чтобы они не так натирали руки заключенным – получившуюся модель стали называть "гаазовскими кандалами".
2. Гааз написал сотни ходатайств, буквально стоял на коленях перед властями и сумел выбить для заключенных больницы при тюрьмах. Не зря врач говорил:
"Арестантов просто надо вылечить, тогда они станут нормальными людьми".
3. По просьбе Гааза меценаты на свои деньги строили по пути пересылки ночлеги для арестантов. А на деньги все тех же меценатов Федор Петрович покупал в дорогу арестантам цукаты и апельсины. На вопрос чиновников: "Зачем апельсины? Лучше купите им сухарей" – Гааз твердо отвечал:
"Сухари они и так всю жизнь будут есть, а вот апельсины едва ли уже попробуют"
По ходатайству Гааза, пересыльных стали снабжать выпекаемыми в Москве калачами – чтобы те по дороге с голоду не умирали.
4. Гааз договорился, чтобы в тюрьмах и местах каторги организовали голубятни. По мнению врача, голуби могли смягчить нрав преступников и превратить их в более кротких людей.
Умер Федор Петрович Гааз в 1853 году. Его фраза "Спешите делать добро" стала легендарной высечена на его могильном камне. После смерти врача незаслуженно стали забывать, и только ближе к концу XIX века вновь вспомнили. Вот что о нем говорили впоследствии:
"Убеждения и усилия его доходили часто до фанатизма, если так можно назвать благородные его увлечения. Но это был фанатизм добра, фанатизм сострадания к страждущим, фанатизм благотворения — этого благодатного чувства, облагораживающего природу человека".
Человек большого ума и образования, он, однако, с течением времени пренебрёг этою стороной жизни, постепенно превращаясь в одно ходячее сострадание, и лично для себя чрезвычайно просто разрешил трудную задачу филантропии: не мудрствуя лукаво, он помогал ближнему в буквальном смысле этого слова — тому, кто пространственнее ближе, тому, с кем столкнула судьба. Надо сказать, однако, что судьба столкнула его с людьми, нарочито несчастными и нуждавшимися в помощи, — с обитателями тюрем.
Неудивительно, что после все того, что сделал доктор Гааз в Германии начался процесс его канонизации.
Вот такой человек и такая интересная судьба.
