Мистический триллер «Изгнанник» завершает «сумрачную трилогию» Николая Лебедева, в которую до этого входили «Змеиный источник» и «Поклонник». Но если первые два фильма хорошо известны публике, то «Изгнанник» странным образом ускользнул от её внимания.
Возможно, это связано с тем, что фильм был совместным, в нём были задействованы (в том числе) западные актеры, а потому любители отечественного кинематографа посчитали проект «зарубежным», а поклонники иностранных триллеров – сугубо российской кинокартиной.
В любом случае данный фильм примечателен тем, что используя, казалось бы, стандартный набор сюжетных элементов, присущих для мистического кино, создается исключительно уникальная история. С некоторыми оговоркам её можно отнести к категории искусствоведческих триллеров, коим мы уделяем большое внимание.
В центре сюжета - судьба молодого художника, который бесследно пропал, желая вырваться из-под материнской опеки. Убитая горем мать (относительно состоятельная женщина) многие годы ищет своего сына. Его следы были обнаружены в Петербурге, где в галерее «Ирис» выставлены полотна, точь-в-точь походящие на работы некогда пропавшего Томаса.
Впрочем, то обстоятельство, что владелицу галереи играет молодая на тот момент Миа Киршнер, не предвещает ничего хорошего, так как эта привлекательная актриса известна в первую очередь своими отрицательными и неоднозначными образами, созданными на экране.
Если говорить о структуре сюжета, то интересным видится попытка выйти за привычные рамки отношений объекта (пропавший предмет или человек) и субъекта (частный детектив) криминального розыска. Обычно на заказчика никто не обращает внимания, он вторичная фигура в действии, хотя в данном случае выступает на первый план.
В чём-то фильм походит на мистический триллер «Мотылек», хотя на уровне общей тональности (но без сюжетных повторов) он более напоминает таинственную ленту «Потерянная душа». Тем более что этот проект с Катрин Денев относится к категории «венецианских триллеров», а действие в «Изгнаннике» разворачивается в Петербурге, обладающим славой «Северной Венеции».
Город представлен как самостоятельный персонаж, но не как «культурная столица», и не как «криминальная столица», а в качестве отчужденного от людей мистического места, которое с некоторой ленцой наблюдает за трагедиями, разыгрывающимися на его улицах.
Петербург, погруженный в пасмурные раздумья своих внутренних дворов и сквозных проходов, не спешит на помощь человеку, ибо его страсти – это суета сует. Подобно хлопающим однотипным зонтам, что пугают беспризорника (очень сильная сцена). Всё равно всё будет так, как положено.
Оттого в фильме постоянно встречаются символы воды и водоворота, что как бы намекает на повторяемость процессов, через невольное воскрешение (грешно в этой связи не вспомнить сериал «Вечность»). Что касается ирисов как второго символа этого фильма, то тут всё проще. Эти цветы не просто ассоциируются с красотой, но соединяют земную и небесную сферы, то есть являются аллегорией «снов наяву» и «таинственных знаков» в обычных снах, которые (кстати) мучают главную героиню.
