Британцы напали на заре, три линейных корабля и парочка бомбардирских судов. У французов в распоряжении оказались всего парочка шняв, фрегат и один галиот под командованием Пьера Лаваля. Береговые батареи могли здорово помочь в сражении, но мортиры с бомбардирских судов не давали им покоя, нанося урон и выбивая прислугу.
- Идём на абордаж! – скомандовал капитан Лаваль и направил свой галиот на бомбардирский корабль. – Если мы не справимся с ним, порт обречён.
Под огнём британцев они упорно шли к тихоходному паруснику, чтобы захватить, или потопить его. Корпус галиота сотрясался от попаданий британских ядер, паруса несли урон от книппелей, но они упорно шли на столкновение, подняв на мачты всё, что только можно. Галиот получил пробоины ниже ватерлинии, но капитан запретил откачивать воду, они успеют дойти, пока их судно сильно осядет на воде.
Дерзкая атака имела успех и они, уже практически потеряв судно, подошли к борту вражеского парусника. Это при дальнем обстреле бомбардирский корабль опасен, а с борта, это слабенькое судёнышко, не способное сопротивляться настоящей атаке. Там стоят такие пушки, что всерьёз их не воспринимали.
Вначале британцы думали, что галиот просто удирает, сказать по правде, так думали и на французских судах. Только начавшийся абордаж расставил всё по местам. Шнявы дрались из последних сил, теряя матросов, паруса, и получая в борт столько ядер, что уцелеть не было никакой возможности.
- На абордаж! – орёт в всю глотку капитан, и вся команда кидается в рукопашную.
Участь врага решена, но ещё звенят клинки и льётся кровь в кровавой битве на палубе. Получившая передышку береговая батарея, вплотную занялась британцами, дав передышку своей маленькой флотилии. Жалкое зрелище представляли собой французские суда, практически лишившиеся парусов и потерявшие ход. Ещё четверть часа и от них ничего не останется, но пока ещё битва продолжается, больше похожая на уничтожение.
- Заряжай! – орёт капитан, имея ввиду мортиры.
Первый залп не принёс ничего хорошего, ядра упали в воду. Второй уже зацепил другой бомбардирский корабль, но не потопил его. Только после третьего залпа он начал быстро оседать на воде, но к тому времени правый форт оказался почти полностью разрушен.
- Уходим, нам не спасти ситуацию, - устало махнул Пьер рукой.
- За нами погонятся, - уточнил помощник.
- Значит, спасём порт, - пожал плечами капитан. – Только не думаю, что они откажутся от добычи.
Судно развернулось и ушло в открытое море. Сказать по правде, так себе судёнышко, тихоходное, но прочное, набор под мортирами частый и мощный, зато и трюма там нет вовсе, разве что бочком пробираться между пиллерсами. А британцы совершили большую ошибку, отрядив один корабль в погоню. Все трое могли бы легко догнать и потопить тихоходное судёнышко, или просто вырезать команду и вернуться к порту.
А вот один, пусть и большой корабль, даже не смог подойти на выстрел. Лаваль выжидал до последнего, а потом открыл огонь из мортир. Ядра, размером с бочонок, которые приходилось нести вдвоём на крепкой перекладине, обрушились на британца, как только он приблизился на выстрел мортиры.
- Заряжай! – отдыха на пушках Лаваль не давал вовсе.
И пусть не каждое ядро попадало в цель, зато те, что попали, натворили немало бед. Особенно ядро, которое разворотило борт на уровне ватерлинии, да и обрушившаяся мачта сильно убавила ход британца. А вот теперь он был обречён, и небольшое, но весьма опасное судёнышко довершило разгром.
Между тем и два британских линейных парусника, добив несчастные шнявы, пошли на штурм порта. Солдат на борту у них достаточно, а правый форт уже молчал. Левый ещё серьёзно огрызался, но взять в клещи британцев уже не мог. Парусники подошли к причалу и высадили солдат на берег, стреляя по уцелевшему форту. Тот продержался до ночи, но порт уже был захвачен.
Сказать по правде, французы здорово потрепали врага, и вся пристань была завалена красными мундирами. Уцелевшие англичане хватали женщин и грабили местные лавки и кабаки до самого утра. Офицеры не мешали им, понимая, что это вызовет недовольство, да и бесполезно сейчас что-то предпринимать до рассвета. Только утром удалось построить команду, которая принялась наводить порядок в порту, подняв британский флаг над уцелевшим фортом, от которого тоже осталось немного.
И тут, пока британские офицеры наводили порядок среди своих солдат и матросов, с моря ударили мортиры. Лаваль вернулся, чтобы хоть издалека убедиться в состоянии дел в порту. Ядер оставалось немного, но теперь они имели представление об их баллистике. Первое же ядро рухнуло на бак британского парусника, проломив палубу почти до самого днища. По пути оно снесло и фок мачту, рухнувшую на причал.
На пристани началась паника, а сражаться было просто некому, все команды были на берегу. Пока хотя бы кто-то поднялся на борт, а желающих оказалось очень мало, Лаваль нанёс такие повреждения британцам, что о выходе в море не могло быть и речи. Расстреляв все ядра, Лаваль повернул судно в открытое море и беспрепятственно ушёл за горизонт. Порт потерян, но и британцы не могут себя считать его хозяевами.
- Вот видишь, Жак, гнаться за нами просто некому, - капитан Лаваль посмотрел на помощника, - зато наши канониры теперь освоились с этими пушками.
- И чем займёмся теперь? – помощник задал не праздный вопрос, это их общее будущее.
- Для начала, нужно заработать немного денег, потом нужно купить ядра, порох, пополнить провизию, - перечислял он по пунктам, - а потом будем громить британские парусники.
*****
Британский шлюп попался на второй день, он как раз шёл в порт, который должны были захватить бравые англичане. Добыча оказалась невелика, но зато пополнили запасы пороха, выпотрошив все запасы британца, команду которого скинули за борт.
- Берите его на буксир, продадим кому-нибудь, - решил Лаваль.
Впрочем, проще оказалось отрядить команду на шлюп, тот оказался вполне быстроходным, так что полную парусность даже ставить не пришлось. Так и дошли до ближайшего порта, который ещё не захватили британцы. Испанцы купили парусник, который стоил недорого, поскольку продавался срочно, но вот нужных ядер тут не оказалось, впрочем, Лаваль разузнал, где можно купить такие ядра, и они ушли, не мешкая.
- Мы сейчас почти безоружные, - с тревогой заметил помощник.
- Почти, - Лаваль сейчас тоже озабочен этой проблемой. – Вот скажи мне, Жак, что будет, если из этих мортир ударить картечью?
- Разлетится веером, как вода из фонтана.
- Вот именно… - Лаваль посмотрел в глаза помощника, - пошли, посмотрим, как их направить горизонтально.
Британский фрегат решил, что тихоходная посудина будет лёгкой добычей. Догнали парусник быстро и приказали лечь в дрейф, но на посудине никак не прореагировали, продолжая следовать прежним курсом. Такой наглости от это калоши бравые британцы не потерпели и решили всех выбросить за борт, взяв нахалов на абордаж. По этой причине почти вся команда вывалила к борту, вооружившись до зубов.
Неожиданно на посудине скинули тент с мортиры, под которую подложили целое сооружение из досок, да ещё так, что она теперь смотрела почти в горизонт. И вот это чудо выплюнуло такое количество картечи, что хватило почти на всю палубу, окрасившуюся в красное. Мало того, вторая мортира тоже оказалась заряжена подобным образом.
- Джентльмены, я разрешаю вам спустить шлюпки и проваливать к чертям собачьим, взяв с собой по бочонку воды. Если вы не согласны, то мне придётся зарядить ядра и мои пушки разнесут вас в щепки! – Лаваль великодушен, но исключительно по причине отсутствия ядер к мортирам.
Блеф удался и на британце приступили к спуску шлюпок на воду. К тому же и людей осталось не так много. В этот раз добыча оказалась намного солиднее, да и продали они всё за немалую цену. Закупив необходимое количество ядер для мортир, Лаваль увёл судно в море. Вот тут многие англичане поплатились за разгром французского порта. Нахальное судёнышко охотилось на одиночные парусники, а, сблизившись, разносило без всякой жалости.
Пришлось регулярно менять места охоты, чтобы на них самих не началась охота. Уйдя из Атлантики, они здорово прошлись по портам Индийского океана. Особенно впечатляли атаки, когда парусник входил в бухту, закрыв проход, и громил англичан прямо у причалов. Но это не приносило денег, поэтому приходилось выходить в море и там грабить суда британской короны.
Когда корпус оброс основательно, они разнесли британский порт на одном небольшом острове, загнали парусник в док и очистили днище от ракушек и водорослей, а потом и окрасили свежей краской.
- Жак, давай поработаем немного, материалов в порту достаточно. – Лаваль кое-что задумал.
Для начала убрали с бизани латинский парус, вооружив и её прямыми парусами, почти вдвое увеличили и площадь блинда, который не кренил судно, а тяги добавил, на острых курсах можно поднимать стакселя. Но главное, это солидно нарастили форштевень, устроив ниже ватерлинии подобие древнегреческого тарана.
Первый же выход показал, что парусник прибавил в скорости и довольно ощутимо. Заодно устроили несколько приспособлений, облегчавших заряжание мортир. Бортовые пушки давно отправились на продажу, а их заменили фальконеты на вертлюгах, калибр которых ничуть не уступал крошечным пушечкам, которые стояли по бортам до этого.
Активный грабёж судов позволил каждого вооружить буквально до зубов. Все члены команды имели при себе по паре пистолетов, паре кинжалов, абордажные сабли, а на палубе размещались стойки с абордажными пиками. Мало того, все члены экипажа щеголяли в офицерских сапогах, треугольных шляпах и камзолах.
- Ну что, прогуляемся по новым британским колониям? – Лаваль обвёл взглядом команду.
Никто и не возражал, а порты Австралии и Новой Зеландии сулили неплохую добычу. Активное почтовое сообщение принесло им немалый доход, и вскоре британцы перестали отправлять почту большими партиями. Всё равно, Лавалю хватало добычи, они охотились за всеми британскими парусниками, нещадно обстреливая их и вырезая потом всю команду. Судовые кассы, ценные товары, порох, картечь и ядра, всё, что можно продать, забирали они и продавали в портах, на которые британцы не успели наложить жадные лапы.
Пару раз они попадали в такое положение, выпутаться из которого не светило вовсе. В первый раз их спас риф, над которым небольшое судно прошло свободно, а британский трёхпалубник сел так плотно, что его так и бросили на рифе впоследствии. А вот в другой раз уже судьба отвернулась от Лаваля.
Два британских военных корабля догнали их на рассвете, зажав в клещи. Умело маневрируя, они лишили возможности прицельно обстреливать их из мортир, хотя некоторые ядра и попали в цель, но повреждения нанесли не фатальные. Межу тем, британцы зашли с двух бортов и начала крушить их судно.
- На таран! – Лаваль решил напоследок громко хлопнуть дверью.
Развернувшись по ветру, их судно нацелилось в борт британца. Другое бы разбилось вдребезги, но крепкий набор и таран на форштевне сделали своё дело, небольшое судно проломило борт у британца ниже ватерлинии. Стрелять по нему потеряло смысл, а абордаж в узком пространстве увяз, слишком опытными оказались парни у Лаваля. Их бы всё равно задавили числом, но тут второй британец решил раздавить их судёнышко.
Громада корпуса надвинулась на судно Лаваля с развернула его бортом. Таран сломался, но само судно выдержало такое столкновение.
- Жак! Взрывай порох! – крикнул Лаваль, вступая в схватку на палубе., надо дать помощнику время.
Британцы начали теснить людей Лаваля, теряя при этом множество людей, но уж слишком велико было желание покончить с этими наглецами. Вот уже и мортиры захвачены, остатки команды сражаются, отходя на корму. И тут рванули запасы пороха на судне Лаваля. Взрыв получился знатный, как раз они закупили крупную партию пороха перед этим. Хватило всем, ведь британцы тоже получили такие пробоины, с которыми уже не справились.
Вот так и закончилась история дерзкого француза, лихо опившего британцев на всех трёх океанах.
*****
- Пьер, очнись! – кто-то бил его по щекам и Лаваль очнулся.
- Где я, кто здесь? – темнота не давала рассмотреть окружающую реальность.
- Это я, Жак, ты со мной на плоту, – голос помощника звучал, как будто сквозь вату.
- Погоди, разве ты не погиб при взрыве? – Лаваль с трудом вспоминал произошедшее.
- Нет, порох поджёг Рене, а меня выбросило за корму.
- Ничего не помню, - с трудом произнёс Лаваль.
- Тебя здорово припечатало о борт британца, а потом они начали тонуть и им стало не до нас. Я подхватил тебя и отплыл за бочки. Там нас никто не увидел, и я дождался, пока они ушли на шлюпках, подобрав воду и провизию. А здорово мы их проредили, да и раненых они не забрали, скинули за борт. Акулы здорово нажрались вчера, но я уже собрал этот плот.
- Ты молодец, - Лаваль снова впал в забытьё, но теперь дышал ровно, его жизни ничто не угрожало.
Очнулся он на рассвете, когда брызги окатили его лицо. Поднялась небольшая волна, но её хватило, чтобы попасть на плот. Лаваль очнулся и осмотрелся, Жак спал, видно просидел всю ночь возле него. Плот небольшой, но остойчивый, Жак привязал по краям решётки от трюма четыре бочки, они и обеспечивали остойчивость этого плота. Между тем ветерок дул, разгоняя небольшую волну.
- Жак, а куда мы идём, по-твоему? – спросил он, забыв, что тот спит.
- На восток, - сквозь дремоту ответил Жак.
Спал он чутко, скорее просто сомкнув глаза и отдыхая от приключений прошлого дня.
- Вода у нас есть? – спросил Лаваль, захотев уже промочить горло.
- Ни капли, - Жак, наконец-то, проснулся. – Вон в том бочонке ром, но его я бы пить не стал, а вот в этом вино, если немного, то можно и употребить.
- Чем бы зачерпнуть? – Лаваль осмотрелся.
- Нечем, вон фал, надо расплести и выжимать в рот понемногу.
Так и поступили, расплетя конец фала наподобие мочалки, они погружали его в бочонок, а потом отжимали вино прямо в рот. Много так не выпьешь, но пока помогало бороться с жаждой.
- Медленно тащимся, - заметил Лаваль.
- Парус есть, поднять не на чем.
Небольшой изорванный стаксель лежал на плоту вместо палубы, но на чём его поднять?
- А мы на что? – Лаваль подумал, раз нет мачты, то почему бы им по очереди не поработать мачтой.
Так и сделали, скорость дрейфа увеличилась, но ненамного. При более свежем ветре, они просто не удержат парус. Зато и от солнца можно прятаться под парусом по очереди. Неделю они продержались с огромным трудом заставляя себя не слишком часто прикладываться к вину. Наконец, на горизонте они увидели мачты. Странное зрелище удивило их, ведь острова нет, а мачты торчат, да ещё и без парусов вовсе.
Оказалось, их вынесло на ту отмель, на которой засел британец, гнавшийся за ними. Имело смысл обследовать его и Лаваль направил плот в сторону парусника. Сделать это непросто, но отклоняясь с парусом в нужную сторону, он управлял плотом, хотя и с огромным трудом. И вот, они у борта британца, привязали свой плот к канату, свисавшему за борт, и поднялись на палубу.
Тут побывали до них какие-то суда, поскольку с палубы выгребли всё, что только можно. Исчезли шлюпки, но на них, скорее всего, ушли члены команды. Не было пушек, даже целые бухты канатов и вымбовки забрали с палубы. Сняли и все паруса, кроме блинда, с которым, вероятно, просто лень было возиться. Спустившись вниз, они обнаружили пустые кают, даже гамаки и матросские сундуки забрал кто-то.
А вот бочки ещё были, все просто не выгребли, забрав только ценное. Нашлось немного солонины и полный бочонок сухарей. В их ситуации это оказалось целым состоянием, и они, наконец-то, поели. Вода пропала и пришлось её вылить, но пока проблема не острая.
- Жак, не будем же мы тут ждать, пока нас спасут? – Лаваль завёл разговор, как только они утолили голод.
- И что ты предлагаешь? – еда немного затуманила сознание.
- Построить такой плот, на котором мы можем плыть, как на судне.
- Из чего же?
- У нас есть бочки, реи, доски, если хорошенько подумать, то всё получится.
Следующий день они посвятили обследованию судна. Всё-таки много полезного осталось, а главное, это плотницкий ящик. Теперь они могли приступать к работе.
- Строить будем из реев и бочек, - объявил Лаваль, - для начала, вытаскиваем бочки на палубу, потом снимаем реи сверху вниз, а уже после этого посмотрим, что сделать из того, что у нас есть.
Две недели ушло на всё, ведь они не железные, да ещё и прошедшие события никак не способствовали укреплению здоровья. И вот, к концу второй недели, на палубе уже стоял настоящий катамаран из бочек. Спуск на воду занял ещё три дня, пришлось даже изготовить рукояти к кабестану, ведь даже вымбовки утащили предыдущие «посетители».
В итоге их усилия увенчались успехом и катамаран закачался у борта. Ещё три дня на оснащение, и они ушли, загрузив весь провиант на борт своего «судна». Воду они набрали в дождь и пара бочонков позволяла смело смотреть в будущее. Блинд теперь работал фоком, а стаксель с плота стал триселем. Они рассчитывали дойти до Восточного Тимора, но проскочили его и долго плыли, пока не прибились к берегам Французской Полинезии.
Аборигены приняли их радушно, а Жак даже женился на местной красавице. Лаваль же нанялся на первый же парусник и ушёл в море. Говорят, что он сменил имя и стал капитаном какого-то парусника, а вот бросил ли он свою месть британцам, или продолжил, этого никто не знает, ведь на морях много всяких пиратов и просто лихих людей, готовых на разные авантюры.
