Так сложилось, что, не обладая лучшими тактико-техническими характеристиками, французские линейные корабли типа «Курбэ» за годы службы в целом оправдали возложенные на них ожидания и достаточно полно «отработали» поставленные перед ними задачи. Причем события развивались таким образом, что этим кораблям вполне «хватало» и скорости хода, и бронирования, и вооружения.
Возможно, это мое субъективное мнение, но, действительно, судьбе было угодно так распорядиться, что эти корабли, участвуя и в Великой войне, и в послевоенном обустройстве Европы, и в годы Второй мировой, не имели повода «пожаловаться» на свои боевые возможности. Можем вспомнить, например, что в боях в Рижском заливе броненосцы «Слава» и «Цесаревич» («Гражданин») испытали большие сложности из-за низкой дальнобойности своих орудий главного калибра; черноморские броненосцы русского флота из-за малой скорости хода не могли состязаться с немецким линейным крейсером «Гебен»; немецкие броненосные крейсера адмирала Шпее из-за недостаточной скорости хода и дальнобойности своих 210-мм орудий не смогли оторваться от британских линейных крейсеров или оказать им серьезное сопротивление. К счастью для линкоров типа «Курбэ», на их боевом пути не было таких испытаний, и они не пострадали даже от недостаточной дальности орудий главного калибра, им почти всегда «хватало» всех своих возможностей.
Анализируя тактико-технические характеристики первых французских дредноутов, мы ранее отмечали, что в целом они соответствовали своим «одноклассникам», а если в чем существенно и «проигрывали», так это в дальности плавания. Но и здесь судьба кораблей этого типа сложилась таким образом, что им вполне хватало заявленных 4200 миль на скорости 10 узлов для действий на Средиземном море. Действительно, дальность перехода Гибралтар – Дарданеллы составляла примерно 1760 морских миль, Марсель – Алжир – 400 миль, Марсель – Тунис – 460 миль. Так что «Курбэ» и его систершипы могли себе позволить на одной бункеровке дважды пересечь Средиземное море с запада на восток (или с востока на запад) или дойти до Лондона через Гибралтар (расстояние примерно 2000 миль). И при этом французские линкоры практически никогда не покидали Средиземноморье, почти никогда, хотя исключения были, и об этих исключениях и пойдет наш краткий рассказ.
В судьбе четырех линкоров типа «Курбэ» было максимум два случая, когда корабли этого типа покидали пределы Средиземноморского бассейна (операции в Адриатическом море мы отнесем к этому же району). И, как ни странно, но оба эти «дальних вояжа», так или иначе, были связаны с Россией (Российской империей и Советской Россией). Посещение «Жан Баром» Портсмута в 1913 году, которое заняло несколько часов, не будем относить к «дальнему вояжу», как и выходы линкоров к марроканским и французским портам на побережье Атлантического океана.
Итак, первый, по "настоящему", дальний поход новых французских линкоров относится к лету 1914 года, практически накануне Первой мировой войны. Обстановка в мире была достаточно напряженной, и европейские страны старались в последние мирные дни заручиться поддержкой держав, на помощь которых они хотели бы рассчитывать. Для Франции такой державой была Россия, и именно в Россию в середине июля 1914 года направляется президент Французской республики Раймон Пуанкаре. Учитывая важность визита и его направленность, французский президент выбрал морской маршрут, чтобы не пересекать территорию Германской империи, к войне с которой и шла Франция (по некоторым оценкам – желала такой войны, хотя бы как реванш за войну 1870-1871 года). А в качестве президентской яхты был выбран новейший дредноут «Франс» (четвертый корабль типа «Курбэ»).
Интересно, что к этому времени «Франс» не закончил всех испытаний и официально был принят флотом только после завершения этого визита – 1 августа 1914 года, за два дня до объявления Германией войны Франции. В большинстве источников упоминается, что «Франс» в этот поход вышел без боеприпасов, тем самым придавая этому «вояжу» вид авантюрной затеи, но в итоге французам повезло, и они успели вернуться на свои базы.
В качестве почетного сопровождения «президентского» «Франса» выступили линкор «Жан Бар», крейсер «Лавуазье», два миноносца: «Стилет» и «Тромблон». Видимо, оказывать впечатление на «русских союзников» французы решили именно новыми линкорами, потому что остальные корабли были уже далеко «не молоды». Так крейсер «Лавуазье» представлял собой бронепалубный крейсер 3-го класса и относился к так называемым «колониальным крейсерам». Он вступил в строй французского флота еще в апреле 1898 года, был ровесником русской «Светланы», с которой его роднила главная артиллерия, размещенная в спонсонах, а два его систершипа были списаны еще в 1910-1911 годах. Вообще, согласно справочнику С.А.Балакина, перед Первой мировой крейсер «Лавуазье» базировался в Исландии, где обеспечивал охрану французских рыболовных судов, откуда его оперативно вызвали в Шербур и включили в состав президентского «эскорта».
С современными эсминцами во французском флоте ситуация была такой же, как и с быстроходными турбинными легкими крейсерами, то есть таких эсминцев во флоте, по сути, не было. Возможно, по этой причине для сопровождения новых линкоров были выделены два 300-тонных («350-тонных») миноносца, которые строились в 1906-1910 годах для флота Третьей республики. Это были корабли, во многом напоминавшие русские эсминцы типа «Буйный» времен русско-японской войны, с 1-65-мм, 6-47-мм орудиями и двумя 450-мм торпедными аппаратами, однако их паровые машины позволяли развивать скорость до 28 узлов, что вполне достаточно для функций, которые на них могли быть возложены в таком походе.
16 июля 1914 года французская эскадра во главе с «Франс» вышла из Дюнкерка и взяла курс на Кронштадт, куда и прибыла 20 июля. Если учесть, что расстояние от Дюнкерка до Кронштадта примерно 1700 миль(примерно 3200 км), то в течение этих четырех суток французские корабли должны были двигаться со средней скоростью около 17-18 узлов – неплохая проверка для механизмов новых линкоров.
Вместе с президентом Р.Пуанкаре на «Франсе» в Россию прибыли премьер-министр (председатель Совета министров) и министр иностранных дел Рене Вивиани и другие крупные политики и чиновники Французской Республики.
20 июля 1914 года в два часа дня французская эскадра бросила якоря на Кронштадтском рейде. Жители города и столицы Российской империи очень тепло встречали французских гостей и союзников. Для встречи французских кораблей из Кронштадта вышло несколько коммерческих пароходов с представителями дворянства и различных сословий, а также множество частных судов и яхт. Прибытие в порт французских гостей стало событием и для Кронштадта, и затем для Санкт-Петербурга. По некоторым данным, навстречу Пуанкаре из Санкт-Петербурга вышло больше 20 небольших пароходов.
Газета «Русское слово» в своем номере от 21 (08) июля 1914 года так описывала эти события: «… На отдельном пароходе встречала президента депутация от французской колонии Петербурга и других городов России. Представители печати были приглашены морским министерством на специально зафрахтованное судно, которое вышло из Петербурга около 11-ти часов утра. Помимо находящихся в Петербурге представителей крупных парижских изданий, из Франции на торжества по случаю прибытия в Россию Пуанкаре приехали около 20-ти специальных корреспондентов. Кроме того, прибыли представители английской, германской, австрийской и итальянской прессы…».
Такое событие не осталось незамеченным и самим российским императором, который посветил этому несколько строк в своем личном дневнике: «… 7-го июля. Понедельник…. Пошел на «Александрии» в Кронштадт и завтракал в пути. Перед уходом был ливень с грозой; затем погода поправилась. Ровно в два часа на малый рейд вошла французская эскадра в составе брон. «France», «Jean Bart» и двух миноносцев».
В Кронштадте Пуанкаре и сопровождающие его лица покинули «Франс» и перешли на императорскую яхту «Александрия», которая и доставила французскую делегацию в столицу. Линкоры «Франс» и «Жан Бар» вместе с крейсером «Лавуазье» остались на Кронштадтском рейде, а вот два миноносца получили право сопровождать императорскую яхту в Санкт-Петербург, где все было готово к встрече.
Очень красочную картину встречи французских гостей, хотя и с определенной иронией, нарисовал Л.Соболев в своем романе «Капитальный ремонт»: « … Столица … обвила трехцветными лентами трамвайные столбы и колонны подъездов, переплела эти цвета в причудливых розетках на белых платьях дам и на отворотах сюртуков и визиток, надетых мужчинами, несмотря на жару. Она перекинула через улицы огромные полотнища, на которых колыхались те же три полосы: белая, синяя и красная – красная, белая и синяя. Расположенные горизонтально – они назывались российским национальным флагом, вертикально – французским. Составленные из тех же цветов флаги поразительным и живописным образом выражали солидарность народов, вступивших в союз: Российской империи и Французской республики…
"….У самого моста, облепленные яликами, шлюпками и моторами, стояли два небольших французских миноносца. Катера речной полиции кружились около, оттесняя кормой лавину шлюпок….. Оркестры вспыхивали на набережной короткими тушами и заглушались криками: «Vive la France, урра!» Изящная белая яхта стояла ниже миноносцев, усыпанная цветами, цилиндрами, флагами и парижскими платьями; это был «Нарцисс», пришедший вместе с эскадрой и привезший крупнейших представителей французской промышленности….".
Обширная протокольная программа изобиловала пышными мероприятиями, которые были призваны продемонстрировать тесные дружественные отношения. Пуанкаре был сторонником жесткой линии в отношении Германии, основанной на убеждении, что итоги франко-прусской войны сорокалетней давности рано или поздно будут пересмотрены. Поэтому Пуанкаре пытался «приободрить» императора Николая II и заверить его, что Франция готова всячески помогать и содействовать своему союзнику в случае будущей войны, приближение которой многие уже видели. Весь визит был рассчитан ровно на восемьдесят один час, в результате которого, несмотря на то, что никаких конкретных соглашений по его окончании подписано не было, французскому президенту, судя по последовавшим событиям, удалось заручиться поддержкой русского императора в надвигающейся войне.
Можем предположить, что новейшие французские дредноуты «Франс» и «Жан Бар» были призваны подчеркнуть решимость французского правительства и их потенциальные возможности в будущей вооруженной борьбе. Вспомним, что к тому моменту русские линкоры типа «Севастополь» еще проходили испытания и не были введены в состав русского флота.
Кстати, примерно такой же «дружественный» визит с демонстрацией морской мощи был проведен британцами практически накануне прихода «Франса» и французской эскадры. Примерно за месяц до прихода французских кораблей,18 июня 1914 года на Ревельском рейде бросили якорь линейные крейсера «Лайон», «Принцесс Ройял», «Куин Мери» и «Нью Зеланд», легкие крейсера «Блонд» и «Боадицея» под флагом контр-адмирала Битти. Британская эскадра провела в Ревеле четыре дня, после чего перешла в Кронштадт, где продолжились мероприятия по иллюстрации «триумфа англо-русской дружбы». Пребывание эскадры в Кронштадте, как и в Ревеле, сопровождалось пышными празднествами и приемами, в том числе с участием русского императора и членов императорской семьи. Однако и в этом случае визит британской эскадры не привел к заключению конкретных договоров или союзов.
Пребывание французской делегации было гораздо короче (чуть больше трех суток), чем британской эскадры, которая провела в России 16 суток. В заключение визита на «Франсе» был устроен прощальный ужин с участием российского императора и президента Франции.
Из личного дневника Николая II: «… 10-го июля. Четверг…. прошла гроза с ливнем как раз перед нашим уходом с Пуанкаре в Кронштадт.
В 7 1/2 переехали на новый брон. «France», на юте кот. был обед на 104 челов. Все прошло очень хорошо, и в 10 час. мы простились с президентом и пошли в Петергоф, куда прибыли в 11 час. штилем и с темнотою….».
Итак, 24 июля «Франс» увел эскадру сначала в Стокгольм, где они пробыли 24 часа, а затем – полным ходом по Францию, едва успев вернуться на родину до начала войны: 30 июля корабли зашли в Брест, а затем 2 августа ушли в Тулон, куда добрались 7 августа. Мы уже отмечали, что у «Франса» не было боеприпасов, к тому же, как отмечается в большинстве источников, у «Жан Бара» были неисправны затворы орудий главного калибра – так что поход был довольно рискован. Странно, но нам не удалось найти подробностей, в чем заключалась неисправность затворов орудий ГК, а также в какой период времени она была устранена. Но в любом случае уже 16 августа «Жан Бар» участвовал в потоплении «Зенты», имея вполне исправную артиллерию. Итак, первый дальний вояж французских линкоров типа «Курбэ» в Россию был завершен, вскоре началась Первая мировая война, и французские дредноуты оказались надолго «прикованы» к бассейну Средиземного моря.
Но судьбе было угодно распорядиться таким образом, чтобы французские линкоры типа «Курбэ» снова посетили Россию, и в этот раз для такой задачи вновь были выбраны «Франс» и «Жан Бар». Только прием, который они получили, был уже не такой радушный, видимо потому, что задачи, которые попытались решить с использованием данных кораблей, также не были «дружественно ориентированными»...
Окончание следует.
Источники: Campbell, J. Naval Weapons of World War Александров, Ю. Линейные корабли типа «Курбэ». 1909-1945 гг.; Ю.И.Александров. – СПб: Издатель Р.Р.Муниров, 2007. – 84 с.; Алтабаева, Е. Смутное время: Севастополь в
1917—1920 годах. /Е.Б.Алтабаева.- Севастополь: Телескоп, 2004. С. 177-178.;
Балакин, С. ВМС Франции. 1914-1918. Справочник по корабельному составу / С.А.Балакин // Морская коллекция, № 3 (33) – 2000. – 32 с.; Больных, А.Г. Линкоры. Иллюстрированная энциклопедия /А.Г.Больных – М.:Яуза: ЭКСМО: 2013. – 288 с; Из жизни Петербурга 1890-1910- х годов. Записки очевидцев /Д.А.Засосов, В.И.Пызин. – Ленинград: Лениздат, 1991.- 271; Иванов, В. Корабли Второй мировой войны. ВМС Франции / В.В.Иванов // Морская коллекция, № 11 (68) – 2004. – 32 с.; Иностранное военное кораблестроение. Линкоры Сборник переводов из инопериодики, ОНТБ, Л. 1941.; Кузьмин, Г. Разгром интервентов и белогвардейцев в 1917-1922. /Г.В.Кузьмин.- М: Воениздат, 1977. – 416 с.; Лихарев, Д. Адмирал Дэвид Битти. История британского флота в конце XIX – начал ХХ вв./ Д.В.Лихарев.- СПб, 1997.- 240 с.; Лорей, Г. Операции германо-турецких сил, 1914-1918. / Г.Лорей – СПб: ООО «Издательство «Полигон», 2004. – 524 с.; Патянин, С. Дредноуты Первой мировой. Уникальная энциклопедия/ С.В.Патянин, А.В.Дашьян – М.: Яуза, ЭКСМО, 2015. – 384 с.; Томази, А. Морская война на Адриатическом море /А.Томази.- СПб: Цитадель, 1997.- 88 с.; Шалагин, Б. Взять море в свои руки/ Б.Шалагин. – Н.Новгород: Нижполиграф, 1996.- 432
с.; Широкорад, А. Упущенный шанс Врангеля. Крым – Бизерта - Галлиполи / А.Б.Широкорад.- М: Вече, 2009.- 347 с.
