Глава крупнейшей нефтяной корпорации России «Роснефть» Игорь Сечин выступил с рядом тезисов.
Прежде, чем перейти к тезисам, обратим внимание на то, что российская нефтяная отрасль, согласно данным ФНС, в 2022 году с каждого рубля дохода заплатила в бюджет 78 копеек. Такая налоговая нагрузка — рекордная.
Например, у финансового сектора РФ налоговая нагрузка составляет лишь 29%, а в ЦБ РФ волнуются, что из-за собственного повышения ключевой ставки банки могут в 2024 году недополучить чистого процентного дохода в 600 млрд руб., хотя сами же признаются, что эти «потери» составляют менее половины процентного пункта от чистой маржи банков в 4,8%. Кстати, если брать операционную рентабельность, то она у банковского сектора намного выше — около 24%.
И вот в такой ситуации, когда и так из нефтяной отрасли изымаются непропорционально к другим отраслям доходы, в 2022 году с неё взяли ещё налог на сверхдоходы. А что в этом году? Почему-то не видно, чтобы ЦБ РФ сильно волновался, что из-за повышения ключевой ставки процентные расходы «Роснефти» увеличились только за период с января по сентябрь на 15%.
По линии же Минфина произошло известное сначала сокращение демпфера, что, как отметили в «Роснефти», «спровоцировало кризис на внутреннем рынке топлива в августе – сентябре текущего года». Напомним, что тогда ситуация с ГСМ в сельском хозяйстве оказалась близкой к критической, о чём говорили в Минсельхозе.
Помимо этого решения Минфина по демпферу, которое в «Роснефти» назвали «непроработанным», ведомство использует формулу определения цены на нефть, игнорируя при этом фундаментальное изменение условий работы индустрии. Действительно, в отрасли кардинально меняется картина поставок, а вслед за этим происходит и изменение структуры издержек по транспортировке, страхованию, конверсионных расходов и ряда других.
Проще говоря, себестоимость российской нефти, с учётом также возросших процентных расходов, меняется. Причём для закрепления на новых рынках сбыта, очевидно, нужно думать не о том, чтобы изъять из этой отрасли ещё больше (куда больше-то?), а как помочь ей.
Важный вопрос — это расчёты во внешней торговле. Из-за введенных в отношении России санкций они затруднены. Вчера в ЦБ РФ заявили, что рекомендуют российским компаниям «переходить на расчеты в валютах дружественных стран, на расчёты в рублях», однако рекомендация — это, конечно, здорово, но регулятор должен был предложить удобные механизмы таких расчётов.
В итоге, в «Роснефти» чётко сказали, что Банком России «так и не сформированы надежные маршруты исполнения трансграничных платежей в различных валютах, что затрудняет своевременное зачисление экспортной выручки». Это сильное заявление, так как по факту указывает на нерасторопные действия ЦБ РФ как на один из факторов сильного ослабления рубля, которое наблюдалось в начале осени.
Тезисы Игоря Сечина — логичны. Ждём официальной реакции ЦБ РФ и Минфина. А вообще интересно, из каких соображений ЦБ РФ и Минфин принимают нынешние решения в отношении российской нефтяной отрасли?
