Друзья, приветствую вас!
Сегодня я хочу напомнить вам об одной истории о прошлой жизни, написанной моим теперь уже соавтором Всеволодом Кузьминым - историю о Капитане и о событиях, происходивших на некогда родной для него планете...
Для тех, кто не читал, оставляю ссылку:
Так вот, друзья, как я и обещала, мы вновь встретимся с Капитаном и не только с ним. Это будет ПРЕДЫСТОРИЯ того воспоминания о внеземном воплощении, которое ранее поведал нам Всеволод, в которой найдется место и для ЛЮБВИ...
Итак, сегодня я представляю вам ее первую ее часть и... передаю слово автору.
Небольшое предисловие
Я уже писал когда-то, что Корабль продолжает собирать тех, кто с ним связан, а также о том, что с некоторыми из тех, кто был там вместе со мной, я продолжал встречаться в воплощениях уже на Земле. Так случилось и сейчас, в этой жизни. Я встретил наконец ту, которая сыграла ключевую роль в той моей жизни, причём успела сделать это дважды. Без неё вся миссия едва ли могла бы оказаться успешной, впрочем, оставляю читателям возможность самим делать выводы на этот счёт — в моём рассказе почти не будет оценок, только события и мои ощущения в связи с ними. Так и вспомнилась эта часть истории — настолько подробно и во всей гамме чувств, словно это было вчера. Разумеется, никакого намёка на то, кто она сейчас, я давать не буду, и попрошу не задавать мне подобных вопросов.
Видимо, процессы, связанные с моими воспоминаниями всколыхнули спящие пласты и способствовали проявлению до поры скрытого. Возможно, впереди нас ещё ждёт самое интересное...
Друзья детства
Мы выросли в одном дворе — наверное, можно было бы написать и так, но дело в том, что никакого двора у нас не было. А был временный посёлок близ разрушенного некогда промышленного кластера в тропическом поясе южного полушария планеты. Катастрофа произошла несколько десятков лет назад (здесь и далее — пересчёт на земное время), но восстановлением занялись только сейчас. Вначале было не до этого — уходящая эпоха господства «элит» оставила множество кровоточащих ран на теле планеты, а также угрозу тотальной войны.
Сначала надо было наладить жизнь людей, а потом восстанавливать то, что можно восстановить. Да и уровень радиации на местах разрушений был настолько запредельным, что не выдерживали ни люди, ни техника. Но чуть позже она пошла на спад, и первыми на место работ пришли вахтовики с мощной роботизированной техникой. Они и расчистили самые опасные участки, после чего настал черёд ремонтных бригад, состоящих из специалистов разного профиля.
Вначале разбирали разрушенное, восстанавливали инфраструктуру, затем разворачивали как обновлённые промышленные линии, так и всю инфраструктуру городов, необходимую для комфортной жизни в суровых условиях тропиков с их летней температурой, доходящей до +70 градусов и свирепыми суховеями.
Работа была не слишком опасной, скорее, рутинной, и потому многие специалисты приезжали семьями, причём чаще всего оба супруга были специалистами, дополнявшими работу друг друга. Для них и построили временный посёлок, в котором вместе с ними жили и их дети. Особого комфорта не предполагалось, пережить пустынное лето в таких домах было нереально.
Но, как я уже писал, год на планете длился примерно в 9 раз дольше земного, соответственно, примерно 4 года по земному времени проходило от осенних до весенних штормов, вслед за которыми наступала жара, сушь и песчаные бури, делавшие местность непригодной для жилья, не считая закрытых куполов с искусственным климатом. Их планировалось построить позже, а сейчас у ремонтников было временное жильё. Семьи специалистов приехали, как только отгремели мощные осенние грозы, открывающие влажный сезон. Температура падала, становилось комфортно, дюны и каменистые россыпи покрывались пышным ковром трав и цветов. Ветры постепенно стихали, и дети могли проводить всё время на улице, пока их родители были заняты работой, разумеется, в перерывах между дистанционными уроками. Связь — первейшее дело в подобных обстоятельствах.
Посёлок был изолированным, до ближайшего жилья — сотни километров бездорожья. Сообщение было только грузовое. Все знали друг друга, дети быстро находили себе компании для игр и весёлого (но не всегда полезного) времяпровождения.
Мне было примерно 7 лет, когда я приехал с родителями в посёлок. Я быстро нашёл себе компанию друзей, вместе с которыми исследовал окрестности. Особым шиком среди тамошних детей считалось найти и притащить какой-нибудь артефакт из разрушенной промзоны. Мы шныряли вдоль временных ограждений, залезали на крыши зданий и остовы давно иссушенных деревьев (новые ещё не выросли, им также был нужен искусственный климат), копали «археологические» ямы, вытаскивая что-то эдакое. Иногда это был забытый предыдущими рабочими какой-нибудь радиоактивный мусор. Хоть наша раса была очень устойчива к радиации, родители всё же объясняли нам, что это не слишком полезно для здоровья. И потому, когда кто-либо из детей, приходя домой, заставлял трещать и выть (вместо привычного лёгкого пощёлкивания) установленные на входе датчики радиации, а вся бытовая электроника по очереди «падала в обморок», приходилось принимать меры. Чадо ожидало мытьё, дезактивация и порка. Чтоб неповадно было "всяку бяку" домой таскать.
Вскоре к нашей компании прибавилась новая девочка, моя ровесница. Её родители приехали немного позже, они оказались какими-то уникальными специалистами, без которых, как оказалось, нельзя было обойтись. Подробностей тогдашний я всё равно не понял бы, даже если бы взрослые взяли на себя труд мне всё растолковать. Девочка, судя по внешности, происходила из высоких широт южного полушария, как и многие здесь. Очень светлая кожа, узкое лицо, близко посаженные светло-голубые глаза и светло-русые волнистые волосы до плеч. В детстве многие имели светлые глаза и волосы, с возрастом они темнели.
Почему-то из всех новенькая обратила внимание именно на меня, да и мне смутно казалось, что я её давно знаю, я смотрел на неё с непонятным волнением. Мы быстро стали друзьями, и помимо совместной учёбы проводили вместе почти всё время. Надо сказать, что моя новая подружка была той ещё оторвой. Она лазила по заброшкам наравне с пацанами, даже превосходя многих из них в ловкости и отчаянной смелости. При этом у неё была какая-то особая везучесть, о которой она знала и на которую всегда полагалась. А ещё она не признавала ни запретов, ни авторитетов. Ни увещевания, ни даже порка не могли повлиять на её решение, если уж она задумала что-то сделать. Мне же, впрочем, как и всегда, было присуще неуёмное любопытство, я совал нос везде, примечая детали и делая свои выводы из увиденного. Вместе мы составляли гремучую смесь. «Два капитана» - так прозвали нас и родители, и друзья. Быстро собрав небывалую по роскоши коллекцию артефактов, одну на двоих, мы вскоре стали самыми уважаемыми детьми в среде ровесников и постоянным источником мелких неприятностей для своих родителей.
Новое открытие
Как-то раз, обходя полуразрушенную старую ограду, я нашёл стык между ней и временным ограждением полуразрушенного старого цеха. Достаточно было подняться по выбоинам в стене, потом спрыгнуть вниз и вот, перед нами кусочек неведомого мира, который прячут от нас взрослые. Но внизу торчит ржавая арматура — чуть промахнёшься с прыжком и станешь подобием шашлыка на шампуре. Да и назад как вылезать? Моя подруга, забравшись вслед за мной, присвистнула от восторга и, недолго думая, прыгнула вниз, пролетев над самыми прутьями арматуры.
Мне вначале стало страшно, а она прищурилась — струсил? Но нет, на волне её восторга прыгнул и я, мне словно передалось её везение, да так и осталось со мной навсегда. Я понял, что вместе с ней я могу всё, также, как и её силы и способности приумножаются рядом со мной. Так мы нашли свою настройку, сыгравшую впоследствии очень важную роль в судьбе каждого из нас. Уже не помню, что мы там нашли и как выбрались обратно. Я чувствовал только восторг оттого, что рядом со мной Друг, рядом с которым случаются настоящие чудеса.
Я хочу вернуться...
Прошло, наверно, около года. Однажды мы сидели вдвоём на крыше какого-то полуразрушенного здания и разговаривали о том, о сём. Со своей коллекцией артефактов мы часто играли в исследователей погибших цивилизаций далёких планет, не подозревая, что ещё при жизни нашего поколения наша собственная планета станет для нас и далёкой, и погибшей. Только что зашло солнце, и лишь красные лучи малого солнца ещё отбрасывали длинные тени, делая пейзаж сказочным, нереальным. Мы оба любили эти часы, когда малое солнце заходило чуть позже главного, а в небе уже начинали проглядывать контуры самых ярких созвездий, делая его таинственным и глубоким.
Она обернулась ко мне, и её глаза, потемневшие, словно она уже стала взрослой, были необыкновенно серьёзными. «Ты знаешь, — сказала она — я хочу вернуться туда, к ним (она кивнула в сторону ярких звёзд), мне кажется, там мой дом, настоящий». А потом добавила: «Ты со мной?». Я молча кивнул. У меня и тени сомнений не было, что я — с ней, и что мой дом почему-то тоже там, хотя вместе с радостью я почувствовал печаль и страх.
Так прошли все 4 года зимы, и стало ясно, что закончить реконструкцию и заново отстроить город до наступления жары не успеть. Нужно было срочно сворачивать работы и разъезжаться, оставив на месте лишь вахтовиков. Настало наше время прощаться. Нам было по 11 лет, мы изменились, но по-прежнему оставались лучшими друзьями. Пообещав друг другу оставаться на связи, мы обнялись на прощание и разъехались в разные стороны.
Мои университеты
Не знаю уже, как, но я всё-таки потерял её из виду. Я несколько раз переезжал с родителями с места на место, закончил школу и собирался поступать в лётное училище, надеясь реализовать свою тягу к звёздам. Но… Космонавтика тогда переживала настоящий бум, целые толпы парней, а позже и девчонок (когда их также стали принимать) осаждали приёмные комиссии. Выбирали лучших из лучших, а моё образование, полученное урывками в разных школах, не позволяло попасть в их число. Тогда я пошёл работать в грузовой космопорт.
Сначала с завистью провожал глазами взлетающие корабли и попутно изучал «матчасть», подрабатывая в составе ремонтных бригад, обслуживающих повреждённые в космосе корабли. Так я завёл нужные знакомства, и, спустя несколько лет, меня пригласили штатным бортмехаником в команду одного из них — небольшого транспортника, который обслуживал лунную базу (она находилась на большей из лун, вторая, меньшая, по-прежнему оставалась необитаемой). Моему счастью не было предела! Впрочем, капитан корабля тоже был рад — наконец-то его судно попало в надёжные и старательные руки, и простои между рейсами, а также риск нештатных ситуаций в космосе, свелись к минимуму.
Матчасть я изучил на совесть, причём нескольких типов кораблей. Моё любопытство и неплохая способность к синтезу также позволила разобраться в принципах работы и заняться некоторыми усовершенствованиями наименее надёжных узлов конструкции. Я и правда старался работать на совесть, а попутно засыпал вопросами капитана и других членов команды, составляя для себя полную картину искусства космических полётов. И по-прежнему мечтал стать капитаном сам. Однажды я сказал об этом капитану корабля. Сначала он расхохотался, потом вдруг погрустнел и пообещал мне дать рекомендательное письмо в лётное училище, которое закончил сам. По его словам, там ценили людей с опытом, выгодно отличавшихся от не нюхавших космоса зелёных абитуриентов.
Лётное училище
На этот раз, примерно пять лет спустя, я поступил, скомпенсировав недостаток академических знаний практическим опытом работы в составе команды космического корабля. К тому же я был взрослее и крепче вчерашних школьников, и мне легче давалась практика, силовые тренировки и упражнения на выносливость.
Так началась моя учёба. Нас было много на курсе — человек 100 или даже больше, из которых было 20-25 девчонок. Лицо одной из них я узнал почти сразу, несмотря на то, что за 10 с лишним лет она очень сильно изменилась. Глаза потемнели, приобретя цвет грозовой тучи, также потемнели и волосы, по-прежнему спадавшие волнами к плечам. Это она! Я был тоже замечен ею, но особого внимания она на меня не обращала, видимо, храня старую обиду за то, что я потерял с ней связь, забыл её и своё обещание, данное ей в тот вечер. Но вот ведь чудо — мы оба поступили позже, и тем не менее оказались в одном училище и на одном курсе! А ведь жили вообще в разных углах планеты.
Мы по-прежнему просто здоровались, вместе ходили на занятия и… Никаких личных тем и воспоминаний. Она смотрела на меня как на всех остальных парней — слегка насмешливо, даже с вызовом. Видимо, её жизнь (о которой я на тот момент ничего не знал) сложилась так, что она имела на то достаточно оснований. Плюс к тому её характер оставался при ней, ничуть не смягчившись по мере взросления, скорее наоборот: постоянные выговоры за споры с командованием и нарушение дисциплины стали частью её образа. Мнения преподавателей разделились: одни считали её пилотом от бога, других она раздражала, как злостный нарушитель субординации и дисциплины. Некоторые парни пытались оказывать ей знаки внимания, но она отвечала такими едкими насмешками, что смельчаки вскоре закончились.
Продолжение истории читайте по ссылкам:
Автор блога: Лера Некрасова. Также у меня есть закрытый частный канал по самым глубоким темам.
Подробнее обо мне ЗДЕСЬ. Открытый Телеграм канал по этой ссылке
Моя ПЕРВАЯ книга "Жизнь после смерти: как это было": в печатном варианте ЗДЕСЬ, в электронном ПО ЭТОЙ ССЫЛКЕ, аудиокнига ТУТ
Моя ВТОРАЯ книга "Атлантида, какой я её помню..." в виде электронной книги ЗДЕСЬ, аудиокнига ТУТ, в печатном варианте ЗДЕСЬ
Моя ТРЕТЬЯ (НОВАЯ) книга "Параллельные реальности Земли" по этой ссылке
