Скомканная и полная нелепостей фантазия на тему биографии великого полководца
Наполеона Бонапарта по праву можно назвать одной из ярчайших фигур мировой истории. Его именем названа целая эпоха. О нем и его завоеваниях написано бесчисленное количество книг. Не раз наполеоновские войны получали отражение и в играх — чаще всего стратегических вроде Napoleon: Total War, March of the Eagles или Imperial Glory. Конечно же, фигура французского императора привлекала и множество кинематографистов. Достаточно вспомнить Абеля Ганса, снявшего «Наполеона» 1927 года, который считается одной из самых грандиозных картин эпохи немого кино, или «Ватерлоо» Сергея Бондарчука. Но в последние годы Бонапарт стал достаточно редким гостем в кинотеатрах. Исторические эпики вообще сейчас снимают не так уж часто, да и уместить столь впечатляющую биографию в рамки фильма — задача не из простых. И вот за нее взялся Ридли Скотт. Мы уже посмотрели его «Наполеона» и спешим поделиться впечатлениями.
Некогда Абель Ганс, собираясь перенести на экраны жизнь знаменитого корсиканца, рассчитывал, что для этого ему понадобиться восемь частей. В итоге он сумел снять только две, посвященные началу карьеры Бонапарта во время Великой французской революции, и суммарная продолжительность этих серий превышает пять часов. На закате карьеры тот же Ганс поставил «Аустерлиц», в котором в без малого три часа вместил рассказ о паре лет, когда Наполеон находился в зените славы, а также, пожалуй, о самой его впечатляющей военной победе.
Ридли Скотт постарался за два с половиной часа рассказать практически всю биографию Бонапарта — от осады Тулона, где молодой корсиканец завоевал первую славу, до ссылки на остров Святой Елены. Что режиссер не справляется с поставленной амбициозной задачей, становится понятно уже в начале фильма. Нам показывают, как Наполеон в качестве капитана командует штурмом мелкого форта, затем — как расстреливает взбунтовавшуюся толпу в Париже, отправляется в Египет, где успевает пострелять из пушек по пирамидам, после чего тут же возвращается во Францию из-за известий о неверности жены. На родине же его встречают как национального героя и единственную надежду страны, оказавшейся в глубоком кризисе. Чем он заслужил подобный прием, понять сложно, ведь за кадром осталась Итальянская кампания, которая прославила его имя на всю Европу и сделала самым популярным генералом Французской Республики.
На протяжении всего дальнейшего фильма сюжет несется галопом по Европам — в том числе буквально — и разобраться в происходящем без знания истории весьма затруднительно. Почему Наполеона называют великим, когда в кадре он ничего великого не совершает? Кто с кем и почему воюет? Кто все эти люди вокруг заглавного героя — Баррас, Сийес, Фуше, Ней, Жюно, Коленкур и другие? Они появляются в кадре на пару-тройку сцен, чтобы вскоре пропасть из истории. Фильм торопливый, сумбурный, в нем нет внятного, стройного повествования — просто вереница кое-как сцепленных между собой эпизодов.
Зритель же, который неплохо знаком с историей Наполеона и его времени, устанет считать количество ошибок и нелепостей в фильме. После просмотра становится понятно, почему Ридли Скотт еще до премьеры в весьма грубой манере высказался по поводу критики исторической составляющей «Наполеона». Мол, всем, кто не видел описываемых событий своими глазами, стоит заткнуться. На воре и шапка горит! Знал сэр Ридли, что в своем фильме с историей обращается крайне небрежно.
Особенно показательны битвы — в первую очередь, при Аустерлице. Режиссер и сценарист просто придумали собственное сражение — эдакое ледовое побоище образца начала XIX века, которое с реальным ходом баталии не имеет ничего общего. Но это еще полбеды. Версия этого столкновения от Скотта попросту скучна, лишена драматизма и даже не может похвастаться особой зрелищностью.
Но может быть, режиссер в тандеме с отличным актером Хоакином Фениксом хотя бы сумел здорово раскрыть на экране образ Наполеона? Увы, и тут вышла промашка. В интервью Скотт подчеркивал, что французский император был сложной и неоднозначной фигурой, однако показывают нам совсем иное. Хоакин Феникс даже не пытается сыграть многогранную личность — в фильме у Наполеона, кажется, есть буквально две ипостаси. Либо великовозрастной истерички, которой только дай повод закатить сцену, либо мужа-неудачника, который ведет себя с женой, словно озабоченный подросток. Сцен с Жозефиной в фильме много, но полноценного раскрытия отношений и их эволюции у режиссера тоже не получилось.
Кажется, будто Скотт, который в интервью буквально кичился тем, что почти ничего не читал о Наполеоне, положил в основу его образа пропагандистские карикатуры. Вот и получается на экране не глубокий и противоречивый персонаж, а сплошной гротеск. Чтобы отразить в фильме редкую работоспособность Бонапарта, его труды на ниве реформ или постепенное превращение пламенного якобинца в авторитарного правителя, у режиссера не нашлось то ли экранного времени, то ли желания, то ли знаний. А возможно, всего сразу.
Персонаж в исполнении Хоакина Феникса совершенно не производит впечатления выдающегося человека. Очень показателен знаменитый эпизод, в котором Наполеон в самом начале Ста дней за счет силы своей харизмы убеждает полк солдат перейти на свою сторону. Эта сцена есть, например, в «Ватерлоо», и Бонапарт в исполнении Рода Стайгера в ней совершенно потрясающий. Она есть в мини-сериале «Наполеон» 2002 года, где Кристиан Клавье весьма убедительно демонстрирует силу характера Наполеона и его талант воспламенять сердца солдат. А вот безусловно талантливому Хоакину Фениксу сделать этого в аналогичной сцене не удается — эпизод получается совершенно блеклым.
Не идет на пользу экранному Наполеону и то, что возраст Феникса просто-таки бросается в глаза. Актер более-менее адекватно смотрится в качестве Бонапарта образца 1812-1815 годов. Но вот убедительно сыграть генерала, которому не исполнилось еще и тридцати, или Первого консула, едва разменявшего третий десяток, физически не под силу Фениксу, которому уже под пятьдесят.
Наполеон говорил: «От великого до смешного один шаг». Одноименный фильм Ридли Скотта, как и его экранный герой, этот шаг не делают — они всегда смешны и никогда не велики.
