Так, вроде ничего не напутано. Глава та, и она не месте.)))
-Он здесь! – донесся вопль вужалки снизу, и Раэ увидел среди змеиных хвостов не ее одну – там собралось по меньшей мере несколько ей подобных. При этом он скользнул по собравшимся внизу вужалкам лишь взглядом, и остановил его на страшном существе с единственным закрытым глазом. Рядом с ним стояли по обе стороны два вурдалака, которыми Раэ, вообще-то было не удивить и пытались его выцепить сухими ледяными глазами. Что ж, охотник уже имел дело с их собратом.
Альвы истошно заголосили от ужаса, заметались над Раэ.
-Блефарон! – выкрикнула ведьма и отметнулась к другой стороне беседки. Но снизу, размахивая крыльями, поднялась могучая альпа и оскалила клыки. Она не могла попасть за границу беседки, но дала понять, что бежать Мурчин некуда. Лишь малый пятачок беседки был ей отведен для защиты от нави. Она попыталась ударить альпа молнией, но у нее ничего не вышло. Совсем ничего. Ведьма даже взвыла, обнаружив свое бессилие.
-Блефарон, - прошептал Раэ, опускаясь на колени. Уж об этой нави он знал. Не мог не слыхать страшных историй, которые рассказывали на ночь в казармах. Не мог не слышать от наставников, которые говорил о том, что может вывалиться из нави… Лишь бы не жить там, где в навьи часы истончается грань между мирами… Эта сущность не могла выбраться из нави полностью, кроме как на Самайн, но сейчас не Самайн, и Раэ видел, что фигура повернулась к нему боком, чуть сгорбившись, до земли из-под плаща спустилась когтистая трехпалая рука. И Раэ знал, что вторая осталась в нави. Блефарон не мог двигаться сам из-за того, что и вторая нога у него оставалась в нави, и его нечисть могла только привести в какое-то место в навий час, да еще только под руки, потому как блефарон был слеп.
У него в яви был виден всего один глаз, и он чаще всего бывал закрыт. Но если поднять ему веко, чего он сам так же сделать не сможет, взгляд этого глаза уничтожает все живое, на что он ни посмотрит… Раэ как зачарованный смотрел в закрытый глаз своей будущей смерти… вот для чего вужалка провалилась в навь раньше времени…
-Вы его чуете? – прогремел его гулкий резкий голос.
-Да, повелитель! – крикнула вужалка, - и мы его видим! Он отсюда никуда не денется!
-Он напротив вас, повелитель! – проскрипел один из вурдалаков.
-Поднимите мне веко! – велел блефарон. И вурдалаки с двух сторон ухватились за похожие на костяные рога ресницы и стали с силой тянуть их вверх.
-Придурок! За тобой пришли, а погибай я! – сдавленно крикнула Мурчин где-то в стороне. Раэ ее услышал как издалека, под писк альвов: он молился.
-Вон-вон он! – голосила вужалка, - он меня загадками мучает!
Послышалось громыхание: у одного из вурдалаков выскользнула из когтей костяная ресница и перекошенное веко, чуть приоткрывшись, снова закрылось. Нечисть зашипела на вурдалака-неудачника.
-Здесь альвы! – рявкнул он, - они мешают!
И в самом деле погрузившийся в молитву Раэ на миг ощутил, что его осыпает, как песком, пыльцой пятерых альвов.
-Ну почему, почему ты мне раньше не сказал, как тебя зовут? – простонала Мурчин, - ты же сейчас умрешь! А я… я не выживу, даже если и… нет! Я так не могу!
Раэ отдернулся, потому, что перед ним на колени упала Мурчин и заслонила его, как крыльями, плащом, прижала его лицо к своей груди.
-Он не увидит тебя, не увидит тебя, - проговорила она. Раэ ощутил, как сотрясается ее тело от страха. Пищали альвы… И тогда Раэ сгреб Мурчин в охапку, обхватил ее в свою очередь плащом, свалил на пол и лег сверху, заслонив собой ведьму. Та дернулась, зашипела.
-Ты что, дурак? Он же убьет тебя!
-Не мешай мне, - сказал Раэ, оторвавшись от молитвы. Мурчин протестующе зарычала: только этого и не хватало ведьме, чтобы над ней еще и молитву читали.
-Умрешь же! – прошипела Мурчин, когда ей получилось изловчиться и на миг помешать Раэ закрыть ей челюсть плечом.
-Альвов в Кнее освободи, - коротко сказал Раэ и зажал ей рот, чтобы не мешала молиться, а затем закрыл ее голову полой плаща. Ведьма, какой-то странной навьей силой лишенная магии, была сейчас бессильна как простая девчонка, и никакие брыкания ей не помогали. Должно быть, ей пришлось очень неудобно. То ли от того, что Раэ прижимал ее локтями и коленями, то ли пол в беседке был неровный, то ли ее раздражало то, что над ней молятся – Мурчин стонала, как от боли, а в это время начисть внизу торжествующе завопила. Значит, веко удалось поднять. Но пока ты молишься, ты для блефарона невидим.
«Не смотри», - приказал себе Раэ, помнивший былички, в которых герой не удерживался и поднимал глаза на блефарона. Он еще будучи маленьким досадовал на эти былички. Ну как герой не мог зажать глаза кулаками и претерпеть сколько-то времени до окончания навьего часа? Дурак он, что ли? Но что-то на Раэ стало накатывать, слова молитвы путались, а в душе поднимался соблазн поднять голову и глянуть. На один миг. В тишине, которая создалась сейчас, в той густой нависшей тишине, высасывающей нутро. Глянуть. Во что бы то ни стало глянуть. На один миг. Все существо Раэ собиралось для того, чтобы сделать это одно действие, подчинялось этому одному-единственному желанию, столь крепнущему, что для него не надо было искать объяснений или оправданий. Глянуть… И не было ни стонущей Мурчин, ни пищавших альвов, ни слов молитвы… Только глянуть… И Раэ почувствовал, как поднимает голову…
И в лицо ему с визгом влепился Златоискр, запорашивая глаза, и сквозь его золотистые перья он увидел, как режет, обжигает глаза свет. Как визжит Мурчин, и… как верещит, разрывая перепонки, все навье скопище под беседкой…
Вопль навья резко оборвался, как провалился в пропасть. Но Раэ еще с минуту лежал на стонущей Мурчин, которая, наконец-то спихнула с себя одеревеневшего охотника и тяжело поднялась. Раэ при этом продолжал лежать ничком, не веря, что навий час кончился. Тем временем Мурчин, все так же постанывая, неловкими движениями стала шарить ему по спине.
-Ты живой? – проныла она, - глаза не сжег?
Раэ чуть приподнял голову. Вокруг стояла тихая спокойная ночь, словно и не ошивалось минуту назад здесь навье отребье. Долина внизу уже не цвела алым ликорисом. Затем охотник сел. Мурчин так же стояла на коленях и терла то один глаз, то другой. А смотрели ее глаза в одну точку, как нарисованные.
-Ну, скажи что-нибудь? – потребовала она.
Раэ оглянулся и увидел, что неподалеку лежит на досках пола бездыханная Морион, а над ней трясет крыльями Вениса, в то время как другие альвы куда-то отлетели. Затем вернулся Златоискр и стал заталкивать в ротик Морион какой-то листочек. Кажется, мяту.
Раэ осторожно коснулся альвини и уловил бойкий пульс на шейке. Бедная Морион! Давно ли она зажигала свой фонарик? Ведь подобное ее может доконать!
-Скажи что-нибудь, придурок! – взвизгнула Мурчин и, не глядя, толкнула его рукой.
Раэ тотчас опустился на колени и произнес вслух благодарственную молитву. Точнее, вслух ее произнес только наполовину, потому как Мурчин протестующе заверещала:
-Перестань! Из-за тебя я и так лишилась силы! Ты ее из меня измолил!
Пришлось молиться молча.
-Придурок! – пыхтела Мурчин, неловко сделала несколько нетвердых шагов, выставив вперед руки, - и твои венисатики дураки! Кабы я знала, что в них есть такая сила! Кто из этих ушастых пискунов это сделал? Всем бошки пооткручиваю!
-Сядь, - сказал Раэ, подошел к Мурчин, взял ее за руку и довел до одной из скамеек беседки. Он не слишком опасался за зрение ведьмы. Ведь тот же Бриуди ослеп точно так же, а на следующий день как ни в чем ни бывало сумел нанести визит Мурчин.
-Быстро дай мне альва! – потребовала Мурчин.
-Зачем? – спросил Раэ.
-Дай!
-Не дам. Ты их заморишь. Один из них нас спас, а ты хочешь из него силу высосать?
Мурчин была явно недовольна тем, что Раэ догадался, зачем ей альв.
-Дай кого-нибудь посильнее.
-Нет!
-Ты понимаешь, что если я не верну силу, мы тут застрянем? Как ты собираешься попасть в Дарук без меня? Ну, ладно, если я не могу летать без метлы, это пустяки… Мне можно стать хотя бы зрячей?
-Да вот, сейчас по мостику пройдем… я тебя проведу…
-Дурак! Там за мостиком вампирьи могильники! Хочешь среди ночи топать через такую долину до Дарука?
-Дождемся рассвета.
-А мне на рассвете надо быть на совете! Зрячей и сильной. И если меня не будет, возникнут вопросы.
-Скажешь, что плохо себя чувствовала!
-Ты что, первый день среди магов живешь? Это простец может сказать, что у него болит не пойми какой орган и остаться дома! У магов ничего не болит! Если нас где-то нет, значит, что-то случилось. А ну давай альва!
-Не дам! Хочешь своей крови дам?
-Ты меня за кого принимаешь? Я не унижусь до питья крови! Я верховная ведьма.
-А ведь ты ее у меня достаточно попила!
Мурчин зашипела, зацарапала когтями по скамейке.
-Ну и зачем ты меня тогда спасал?
-А ты меня? Чего встала между мной и этим? Чего влезла? Я-то себя молитвой спасу, а ты себя как смогла бы?
-Да пропади ты пропадом со своей молитвой!
-Она и тебя спасла!
-Чушь не пори! Меня дурость твоя спасла… Фере… ну до чего же ты несносен! Это ты пьешь мою кровь! Как? Скажи, как мы будем отсюда выбираться?
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 86.
