Собрались быстро. Накануне Марийка перебирала вещи. Тёплые не успела разложить по шкафам, быстро напихала их в дорожную сумку. Разбудила Варю.
Как сказал потом Иоганн, на сборы ушло минут пятнадцать.
Загрузились в машину. За рулём была Зина.
Марийка держала на руках Ванечку.
Все молчали. Во рту был привкус тревоги.
"По дороге с ветром" 95 / 94 / 1
Когда выехали за город, у Зины началась истерика, она едва не потеряла управление.
Иоганн требовательно попросил обезумевшую женщину остановить машину.
Зина послушалась. Стала биться головой о руль.
Иоганн разозлился, вытащил её из машины, начал трясти.
Зина кричала. Марийка отдала малыша Варе, сама тоже вышла из машины, предложила Зине воду, та пила жадно.
Потом долго держала голову руками.
— А он ведь хотел уехать. Вчера хотел. А Ванечка приболел, вот и решили остаться. А толку? Вечером три машины приехали. Как вороны скопились у нашего дома.
Гриша их увидел и обмяк, плохо ему стало, повалился на пол. Я уж как сильно бежала за таблеткой для него, что упала и поранила руку.
Только сейчас Иоганн и Марийка заметили, как из рукава шубки выглядывает бинт.
Я взяла таблетку и бросилась к Грише, а его уже тащили за ноги. Успела я, успела сунуть ему таблетку. Слышала, как он зачмокал. И что теперь с ним, а? Он же ничего не будет помнить. Не дома, а непонятно, где очнётся. Ему же будет плохо...
Зина опять закричала.
— Я за руль сяду! Говори, куда едем? — произнёс немец и обратился к жене: — Маша, успокой её как-то по-бабьи, торопиться нужно, раз такое дело.
Жена Гриши успокоилась сама.
Села рядом с Иоганном, дала ему в руку свёрнутую бумагу.
— Гриша всё нарисовал. Он сказал, что если придётся бежать без него, то ты точно разберёшься.
— Хм, — пробурчал немец, — я уж разберусь… Куда там…
По Гришиным записям нужно было доехать до железнодорожной станции, оставить машину и на вокзале спросить Армана.
Прибыли на место к полудню. Зина долго кормила Ваню грудью, сидели в машине.
Потом все вышли, Иоганн пошёл на вокзал. Оттуда вернулся с молодым казахом. Тот поздоровался со всеми, попросил подождать, пока закончится его смена. Ждать нужно было до четырёх часов вечера.
Садиться в машину Арман не советовал. Отправил путников гулять по городу.
На улице было тепло, это единственное приятное воспоминание из той поездки.
Потом уже до утра тряслись по степи в старой цыганской кибитке.
Было холодно, голодно. Марийку тошнило.
Уже светало, когда вышли на воздух.
Со всех сторон была степь. Ни травинки, ни деревца не наблюдалось.
— Это край света? — спросила у отца Варя.
— Он самый, — кивнул тот.
В домике было тепло. Называть это помещение домиком было, конечно, трудно.
Больше это было похоже на землянку, чуть возвышающуюся над поверхностью.
На полу были ковры, ноги утопали в них словно в горячем песке. Зину разморило, и она почти мгновенно уснула с сыном, висящим у неё на груди.
Арман представил гостей своей жене Инкаре.
Молодая женщина мило улыбалась и кивала.
— Она не знает русского, только недавно приехала сюда. Поэтому пока меня нет дома обходитесь как-то жестами или как придумаете сами.
Гриша говорил, что до весны я должен вас уберечь. У меня тут нужно только работать. По возможности помогать Инкаре с овцами, доить коз. Голодать никто не будет.
Больше всех переезду радовалась Варя. Она прямо так радостно и заявила, что счастлива, так как не нужно ходить в школу.
— Ну в школу не пойдёшь, зато будешь доить коз, — строго сказал отец дочери.
— Ой! Велика занятость! Легко! Где ваши козы?
Арман посмеялся над такой решимостью девочки. Заглянул в другую комнату, кому-то что-то сказал по-казахски.
Из той комнаты нехотя вышел юноша.
— Это мой старший сын Амир. Он всему научит. Он говорит по-русски, но не любит этого делать. Всё по настроению. Ступай с ним, — обратился Арман к Варе, — он всё покажет.
Варя кивнула, подала руку юноше. Он охотно взял её руку в свою, они вышли.
— У меня стадо овец, двенадцать коз. На нужды государства я отдаю половину добытого. Много шерсти отдаю. Никого не обманываю. Так что если у вас будет желание написать донос на Арман-бека, хорошо подумайте. Мне скрывать нечего.
Летом приезжают проверяющие и фотографируют моё стадо. Переписывают поголовно. В прошлом году я лишился двадцати голов овец. Амир нашёл обидчика и пристрелил его.
Я писал объяснительную и прикладывал шкуру волка. Мне поверили, Слава Аллаху. Иначе я просто остался бы ни с чем.
Жизнь наша проста. Я работаю на станции пять дней в неделю. Иногда ночую там, когда непогода. Кибитка мне досталась от кочующих цыган. Подарили они её за то, что в метель спас их в своём жилище. Я потом отвёз их на станцию, купил билеты. Кибитка мне осталась.
Моя первая жена умерла, когда ещё Амиру было три года. Сначала жил один, теперь вот женился. От новой жены детей ещё нет. Она очень хорошая хозяйка. Не обижайте её.
— Мам, пап, — Варя распахнула дверь и почти под нос Иоганна сунула банку с козьим молоком, — это я сама добыла! Я сама!
— Пейте, дорогие гости! Сейчас Инкара ещё лепёшек вам даст.
Все расселись за низким столом.
Сидели на полу. Пили молоко, ели лепёшки. Потом пили чай с молоком.
Марийка смотрела на Иоганна, он на неё. Их глаза светились счастьем.
Жизнь в доме Армана была спокойной. Пока хозяин был на работе, Иоганн колол дрова, Марийка помогала Инкаре на кухне, учила её русским словам.
Варя с Амиром рассекали по степи на лошадях.
Иоганн с гордостью смотрел на дочь. Та росла смелой, сильной, выносливой.
Даже когда в конце декабря началась метель и застала Амира и Варю в степи, не волновался за них только Иоганн.
— Они справятся, — утверждал и Арман.
Марийка же места себе не находила. Она даже сорвалась на Иоганна, зачем-то припомнила ему, что он десять лет не появлялся, а потом вдруг узнал, что у него есть дочь.
— Ты мог и не знать о ней! Поэтому ты так легко говоришь об этом! Ты не был с нами в самые тяжелые годы! Собирайся, Варю нужно искать!
— Успокойся, женщина! — прикрикнул на неё Арман. — Ты чего тут развопилась, а?! Аллах моему сыну поможет всегда! А если с ним твоя дочь, то и ей поможет. Затихни, и мужика своего не клюй, ты же женщина, а не галка!
Марийка обиделась. Иоганн обнял её. Она потом просила у него прощения за сказанные в истерике слова. Он сказал, что не обиделся.
Дети вернулись через полтора дня.
К тому времени метель закончилась. Варя ввалилась в дом весёлая, краснощёкая. Вслед за ней вошёл Амир.
Дочка весело подмигнула матери и спросила, отчего та такая хмурая.
Марийка обиженно отвернулась.
Иоганн подошёл к дочери и сказал:
— Мама волновалась очень.
Варя встала перед Марийкой на колени и попросила прощения.
Но этот жест был как будто больше продолжением весёлого приключения.
Девочка была счастлива, что так замечательно провела время. За столом она, перебивая Амира, рассказывала, как прятались от метели в снежной яме.
Марийка немного оттаяла, но тревога всё равно терзала материнское сердце.
Зина была очень молчаливой. Она дохаживала последние дни своей второй беременности. Ей было очень тяжело. Заботу о Ванечке взяли на себя Марийка и Инкара.
Примерно за неделю до родов Арман отвёз Зину в больницу.
Это был конец февраля 1953 года.
Когда спешно покидали Саратов, Марийка и Иоганн даже не заметили, что Зина беременна.
Да и заметить было трудно, живот стал расти только после нового года. А к концу февраля стал таким огромным, что было даже не по себе, когда маленькая хрупкая Зина с огромнейшим животом показывалась на глаза.
Продолжение тут
Все главы "По дороге с ветром" тут
Другие мои книги есть в подборках на главной странице канала.
Дорогие читатели, ваши лайки, комментарии, репосты очень помогают развитию моего канала.
Я читаю все комментарии, но не всегда могу ответить.
Спасибо вам!
Желаю продуктивной и лёгкой недели!