Май был дождлив и хмур. Он наливался тяжелыми грозовыми тучами, а не цветами, и выплескивал их на землю.
Тюльпаны отцвели быстро. Они словно и не поняли, в какое время года их потревожили.
Бледные от отсутствия солнца лепестки лежали на земле, покрывались черными пятнами.
Запах грозы и прелой прошлогодней листвы опротивел.
Мне хотелось домой. Но дед Гриша неожиданно тронулся умом.
Он вырубил все плодовые деревья во дворе. Обиделся на то, что я отказался их поливать.
Я искренне не понимал, что в голове у этого старика.
Поливать в такой дождь было бессмысленно. Но дед считал иначе.
Дед бранил меня, шестидесятилетнего дядьку.
А я смотрел в его столетние глаза и понимал, что несмотря на всю злость, исходящую от него — люблю его…
На следующий день он потащил меня на кладбище.
Кладбище находилось за непроходимой ранее рощей. Её всегда огибали стороной, а теперь мы шли напрямик.
Непроходимая роща стала сквозной.
Мокрый погост был печален и неприветлив. Да и как мог радостно приветствовать даже в солнечные дни погост, я не знал.
Мне было холодно. Весенние туфли вязли в грязи.
Дед ворчал, что я не надел сапоги, крутил у виска, разглядывая мои ноги. Материл меня всеми словами, которые знал, искусно их складывая в такие фразы, что я даже диву давался.
Поначалу мне хотелось смеяться. Потом уже стало не до смеха. Дед был настроен на что-то и сдаваться не собирался.
Несмотря на дождь от старика пахло ветром и пыльными дорогами. Он за свою жизнь пропитался пылью, она стала его частью как кровь.
Сам он шагал довольно бодро. Пройдя мимо могилы бабушки (чем вызвал моё нескрываемое удивление), заводил меня вглубь кладбища. Там я никогда не был.
А дед шёл между оградок довольно бодрой для своего возраста походкой. Я предпочитал молчать и не спорил с ним. Не было на это ни сил, ни желания.
Я чувствовал, как колотится моё уже потрепанное сердце. А деду было всё нипочём.
Остановились у могилки с низенькой оградкой, с одной стороны полностью обнесенной кустом разросшейся сирени.
На свежей табличке было написано: «Марья Епифановна Лазаревская».
— Не обманули, — пробормотал дед, — сделали, как я просил.
Я смотрел на деда, его глаза горели невиданным ранее огнём. Его лицо было мне незнакомым.
Дед светился счастьем. А потом он заплакал. Хотя мне было непонятно — то ли слёзы, то ли дождь намочили щёки.
***
1918 год
— Марийка! Давай домой! Чего ты уставилась? Быстро! Мать волнуется.
Девушка-подросток растерянно смотрела на седого деда.
Он уже повысил голос. Она не шевелилась.
— Дед, от рук отбилась девочка! Стегану плёткой, как миленькая в дом забежит.
Светловолосый парень засмеялся, рядом с Марийкой остановился.
Лошадь ткнула мордой в девичью грудь.
Девочка испуганно попятилась назад. Кнут засвистел у неё над головой.
Марийка присела на корточки, спрятала руками голову.
Светловолосый спешился, подошел к девочке и крикнул:
— Марш домой, дурында! А то сейчас вместе с кулаками перемешаем тебя.
Марийка не двигалась.
Теперь уже к ней подошёл дед.
— Дочка, поднимайся! Испугалась, милая… Давай домой.
Марийка подняла голову и положила свою руку в руку деда. Встала на ноги.
— А ну подожди, — светловолосый заметил на руке девочки кольцо. — Золото?
Марийка кивнула.
— Не положено. Всё сдаём.
— Ещё чего, — заворчал дед. — Моё это кольцо. Бабки моей. Перешло от неё. Ты обожди суд вершить. Сначала получи приказ, а потом будем кольца считать.
Парень немного смягчился.
— Ладно, дед! Вали отсюда. Некогда мне с тобой.
Парень побежал в сторону дома. Начал тарабанить.
Дед строго сказал Марийке:
— Быстро за мной! Ты — моя дочь! И попробуй скажи чего лишнего.
— Я к себе пойду, — прошептала девочка. — У меня ключи есть. Я ими открою.
— Быстрей ко мне! — затребовал дед. — Ключи у неё есть… Нету у тебя уже ничего…
Услышав крик матери, Марийка оглянулась.
Светловолосый выволок женщину из дома за волосы.
Дед сжал Марийкину руку в своей ещё сильнее.
Девочка не сводила с матери глаз.
Выскочивший на крыльцо отец выстрелил в жену, а потом в себя.
Мать упала, и чёрная её юбка взмахнула как лебединое крыло.
Дед закрыл девочке глаза, прижал к себе.
Марийка даже не дышала. Она как будто слышала крики перелётных кочующих птиц и казалось, они передавали ей с неба: «Беги, дочка, беги…»
Светловолосый бросился к Марийкиному отцу, стал трясти его за плечи. Но тому было уже всё равно…
Всё перемешалось в голове Марийки: и последний взгляд матери, и выстрел отца, и крики птиц…
Дед тащил её за руку куда-то. Она не понимала, что происходит. Она не хотела понимать…
Прошло пять дней.
Жена деда ворчала на него за то, что он притащил в дом купеческую дочь.
Тот оправдывал себя:
— Ты что, Васса, совсем из ума выжила? Как я дитя отдам им на растерзание? Ты пойди послушай Никаноровского сына, он расскажет, что эти… Не знаю я как их назвать… Как эти молодух забирают и играются аки с куклами. Машка-то тебе ничего не сделала плохого.
— И хорошего мало сделала.
— Она ребёнок, — продолжал ворчать дед. — Вот и уймись. На один рот больше стало — проживём. Бог даст всё, что нужно нам.
Васса нервно поставила на печь чугунок с кашей.
Перевела разговор на другую тему:
— Завтра ночью из Машкиного дома уйдут постояльцы. Ты бы сходил за дровами, у них дровники полные.
— Ещё чего! — закричал дед. — Совсем мозги проспала. Я в лесу соберу.
— В лесу теперь нельзя. Только по их разрешению. Ты пойдёшь спрашивать?
—А вот и пойду, — кивнул дед.
— Не смей! Тебя порешат, что я делать буду одна с детьми? Куда я Марийку твою дену? Вот только попробуй! Тотчас отдам её новой власти, пусть играются.
— Нет у тебя души, Васса!
Старушка зло посмотрела на мужа.
— Зови её чай пить.
Марийка сидела тихо. Она рассматривала расставленные на столе облизанные блюдца. По краям ободок был стёрт, а внутри ещё оставались яркие краски. Правда разглядеть изображение не удавалось.
Васса сообщила мужу, что забирает коня и поедет за детьми в соседнее село.
Дед только махнул на неё рукой.
Васса обещала вернуться через четыре дня.
Эти дни тянулись медленно. Марийка слушала, как храпел старик, и завидовала ему. Бессонница стала верной спутницей последних прожитых дней.
Продолжение тут
Книга будет выходить 5 раз в неделю с понедельника по пятницу. В субботу и воскресенье у меня будут выходные.
Всем желаю доброго воскресенья!
Спасибо за ваши лайки, комментарии, репосты. Они очень помогают мне.