После выступления начальника штаба ИСР, автовзвод и хозвзод отправилась на ужин. Среди сидящих за столами дедов, шел обмен мнениями. Большей части народа, события, связанные с дезертирством узбеков, даже понравились. Те, кто побесшабашней, рассуждали в таком русле: - А, че живем! Щас пойдем, бродить-ходить-искать беглецов. Все, не в части сидеть. Другие, в меньшем числе, были более рассудительны: - Опять, гайки, командование закрутит. Ни тебе увольнительной, ни, что хуже - отпуска домой. После ужина - опять построение. Ротный, с командирами взводов, начинают разбивать солдат по тройкам. Старшими, назначаются сержанты, ефрейтора, или старослужащие. -Внимание,-капитан Кваша повысил голос. В патруль по поиску беглецов отряжаются "тройки" и "пятерки". Основное усиление будет сосредоточено в районе и прилегающей территории к Симферопольскому железнодорожному вокзалу. Непосредственно на вокзале патрули будут с офицерами и прапорщиками. В их полномочия входит и возможный досмотр автотранспорта. Количество - пять военнослужащих. Форма одежды - парадно-строевая, т.е. под сапоги. Кого называю по фамилии, выходят из строя и идут получать парадную форму в каптерку. Другие, которые назначены в тройки, будут осуществлять поиски, вокруг расположения нашей части и около железнодорожного депо. Форма одежды - повседневная. При, возможном обнаружении беглецов, задержать и немедленно с ними возвратиться в батальон, где, сдать, комендантскому отделению. С гражданскими лицами, вступать, в контакт, только при необходимости. Возвращаемся в часть к 23.00. Опаздавшие, и не дай бог, выпившие, будут привлечены к дисциплинарной ответственности.
Мне в тройку, взводный назначил Бугаева и Гладилина. Оба с Балаклавы. Гладилин, был мой дух, из многочисленного харьковского призыва. Спокойный и трудолюбивый. Спустя, почти, год службы, молодых он гонять из принципа не желал, и за такое добродушие, продолжали гонять его самого. Сработал принцип: не напрягаешь молодняк, получай сам! Гладилу, чаще, можно было встретить с кем-то из молодых фазанов, нежели со своим призывом, который, как бы стал сторониться его.
Федя Бугаев, моего призыва, и сейчас смотрит на меня, улыбаясь, блаженной улыбкой дурачка. Что-то, в его облике проскальзывает знакомое, и заставляет напрячь память. Ах, да, отсутствие у него верхнего переднего зуба. Феде, по духовке, очень не повезло. Он по распределению рабочих специальностей попал в маляры, где "бугром" был балаклавскй главдед Мычак - огромный и свирепый хохол-качок. Учил он Федю уму-разуму, в лучших традициях неуставщины: бил смертным боем, и заставлял все за себя делать, вплоть до того, что Федя приносил ему в сортитр, сильно "размягченные" руками обрывки газет, для более комфортного вытирания дедушкиной задницы. Но, свой, зуб он потерял не из-за Мычака, а из-за меня.
На занятии по политической подготовке проходившего в учебную субботу, Федя, сидевший сбоку от меня, над чем-то хихикнул. Обернувшийся замок, грозно обвел взглядом молодняк посмевших, нарушить, святое из святых - конспектирование речи генерального секретаря КПСС Горбачева. Лейтенант Пелих нудно читавший сухой политический текст, решил, сделать, короткую "профилактическую" паузу, выйдя из Ленинской комнаты. Младший сержант Коханов, скомандовал: -Встать! Смирно! Дождавшись выхода замполита, уже, будничным голосом, произнес: -Сесть, кроме духов. Мы продолжаем стоять. Я вдруг подсознательно понимаю, что Коханыч направляется ко мне. -Ты, че, самый умный, или самый бурый? -Никак нет, товарищ младший сержант. Из-за широкой спины Коханыча, робко выглядывает румяное лицо моего комода, младшего сержанта Яблочко. Он сыкун, и за своего подчиненого вступаться не будет. -Что за х...я, боец? Первых два удара в грудак, я даже не "почувствовал", настолько был ошеломлен несправедливостью произошедшего. К обычному кохановскому бешенству, прибавляется, еще что-то: издевка или кураж. -Понимаю, понимаю, ты же ведь не п....л, и внимательно слушал лейтенанта? -Я радостно, словно, утопающий, цепляясь за соломинку, закивал головой. В следующий момент, я вырубился, от третьего удара, полученного в солнечное сплетение. Кое-как, поднялся с пола, под громкое ржание дембелей и дедов, едва, уловимое мной сквозь "вату" возникшую в ушах. После окончания политзанятия, и следующего за ним перерыва, я вызываю Федю в умывальник. Такое, спускать нельзя. Если прав, восстанавливай справедливость любыми средствами. Так, учили нас балаклавские деды. По другому нельзя. Зачморят. Федя зашедший со мной в умывальник, бьет крупная дрожь, словно на морозе. Ему, тоже, как-то надо, выпутываться из ситуации. Хотя, он уже чмырь, но на что-то надеется. Может, на заступничество Мычака? -Ты, что там хихикал, придурок? - Это, не я,- начинает, неуклюже, оправдываться Федя. - Бля, из-за тебя, звиздюлей огреб от замка. Ничего, мне не хочешь сказать? - Это не я, - бубнит, опять, свое Федя, и вдруг подняв на меня глаза, улыбнулся противной, прямо ехидной улыбкой. -Ну, тогда огребай,- с этими словами, врезал кулаком по фединой физиономии. Тот, словно срыгнул, и схватился обеими руками за рот. В этот момент дверь открылась, и как назло зашел Мычак с Греком. -Опа, - младший сержант Гречко, с интересом и слащавой улыбкой, посматривал то на меня, то на Федю. Мычак, тоже был в приподнятом настроении. -Вы, чего слоны не поделили? Федя, он тебя бил,- показал на меня Мычак. Федя отрицательно помотал головой. -Ты, че, немой? В рот воды набрал? А ну сплюнь, и отвечай. - "Тьфу", раздалось в тишине. Затем, что-то, негромко звякнуло в железной раковине. Оба, моих деда, стали изучать, это "что-то". Мычак своими огромными пальцами, продемонстрировал поднятое - обломок переднего зуба. -Ну, и ну. Точная работа ничего не скажешь. Все разборки закончили, и исчезли оба, чтоб я вас не видел...
Мы вместе с другими "тройками", вышли из части, через специальные ворота, где проходила железнодорожная ветка для подвоза разного рода грузов. В этой глуши не было ничего интересного. Запасные железнодороные пути, гудки элетровозов, вонь креозота от собранных в штабеля старых шпал. Кому как, а по мне лучше в части побыть, чем в этой клоаке. Через некоторое время, на свободном от мусора и грязи пятачке, стали, собираться разочарованные "поисковики". --Эх, щас бы на вокзал,- начал мечтать сержант Гашенин. Там, столько баб! Я бы ни от какой, не отказался. -Точняк. И пивка, холодненького, - поддержал сержанта, Труня, чьи мысли, вечно, были заняты поиском алкоголя. Сейчас, все стали единодушными: не фиг каких-то чурок по помойкам искать, надо, их, опять "воспитывать". Так, за обычным солдатским разговором (о дембеле, бабах, еде и "расслобоне") быстро пролетело время, и пора было возвращаться в часть. Патрулирование вокзала, тоже, не принесло никаких результатов. Узбеки, эти ушлые. Могут затеряться на первое время в большом городе, тем более, сейчас, когда, наплыв курортников достиг в Крыму своего пика.
В оформлении использованы фотографии с сайтов: ok.ru, vk.com
Уважаемые читатели! Ставьте лайки, подписывайтесь на канал и делитесь своими воспоминаниями!
Побег из ОИСБ во время службы в Пограничных войсках КГБ СССР (Часть 2)
