Всем привет!
Имя разведчика Николая Кузнецова когда-то гремело на всю страну. Это уже потом его образ затмил полковник Исаев, более известный в народе как штандартенфюрер Штирлиц. Но Штирлиц был вымышленный герой, а Кузнецов - Пауль Зиберт - сражался и погиб за нашу Родину.
Как это произошло? Подробности его гибели до сих пор покрыты завесой тайны. Попробуем приподнять эту завесу, используя немногочисленные источники.
Группа Кузнецова действовала в Ровно, базируясь на партизанский отряд "Победители" полковника Дмитрия Медведева. Разведчики собирали и передавали в Москву ценную информацию.
В том числе Кузнецов сумел достать схему секретной ставки Гитлера "Волчье Логово", расположенную под Винницей. А также узнал о подготовке покушения на Черчилля, Рузвельта и Сталина во время конференции в Тегеране.
Кроме того, он и его товарищи занимались ликвидацией военных и гражданских руководителей оккупантов. Только в Ровно было уничтожено одиннадцать важных персон, в том числе организатор восточных батальонов генерал-майор Макс Ильген.
Так что работа Кузнецова в Ровно была успешной и плодотворной. А вот нормальные отношения с командиром партизанского отряда не сложились. После неудавшейся попытки покушения на Коха, Дмитрий Медведев арестовал Николая, обвинил в трусости и даже хотел его расстрелять. Только окрик из Москвы Павла Судоплатова спас тогда жизнь разведчику.
Но не только это испортило их отношения. После каждой ликвидации высокопоставленного фашиста в Ровно расстреливали многочисленных заложников. Вряд ли это нравилось Николаю. По крайней мере, дважды он отказывался от теракта, чтобы не подставлять мирных жителей.
Однажды через голову командира отряда он даже обратился в Центр с просьбой освободить его от таких заданий. И напомнил, что в немецкий тыл его забросили с целью разведки, а не террора.
Это обращение результатов не дало, но обострило и без того натянутые отношения с Дмитрием Медведевым, который настаивал на продолжении террористической деятельности.
Добавило шероховатостей и то, что они оба были в двойном подчинении из Москвы. Начальник 4-го управления НКВД Павел Судоплатов ценил Кузнецова как разведчика, а глава НКГБ Всеволод Меркулов видел в нём удачливого террориста.
В ноябре 1943 года фронт уже приближался к Ровно. И Кузнецову было приказано перебраться во Львов. В партизанском отряде ему изготовили поддельные документы, по воспоминаниям Медведева - выполненные безукоризненно. Только вот в командировочном удостоверении Пауля Зиберта стояла подпись капитана СС. А ведь любому немцу было известно, что в СС капитанов нет - там этому званию соответствует гауптштурмфюрер.
Как могли допустить такую оплошность? Она едва не стоила Николаю жизни при первой же проверке документов во Львове. Пришлось ему и его товарищам Ивану Белову и Яну Каминскому прорываться из города с боем.
С такими "безукоризненными" документами оставаться в немецком тылу было бессмысленно и опасно. И разведчики стали пробираться к линии фронта, чтобы попытаться выйти к своим. В середине февраля в Ганачевском лесу они наткнулись на отряд еврейской самообороны, в котором лечились от тифа два знакомых партизана из отряда Медведева - Федор Приступа и Василий Дроздов.
Пару дней разведчики отдыхали. За это время Кузнецов подготовил отчёт о проделанной работе и спрятал его в портфель, который всегда держал при себе. А что делать дальше? Дождаться прихода Красной Армии здесь? Но Ровно-Луцкая операция 1-го Украинского фронта уже завершилась. Фронт надолго замер на линии Луцк, Дубно, Шепетовка.
Одной из причин этой задержки было то, что 29 февраля в Ровенской области восточнее Здолбунова бандеровцами был смертельно ранен командующий фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин.
Был ещё один вариант - в селе Боратин в хате Степана Голубовича разведчиков ждали связные из отряда Медведева. Те должны были забрать отчет Кузнецова, снабдить его новыми документами и обеспечить радиосвязь с Москвой.
Странно, что для такой встречи было выбрано село, которое считалось тогда бандеровской столицей. Но в обстоятельствах гибели Кузнецова таких странностей хватало с лихвой.
Разведчики решили идти в Боратин, взяв с собой двух проводников. Перед уходом Кузнецов о чём-то долго говорил с Приступой и Дроздовым. Неизвестно, что он им рассказал, но оба потом погибли при загадочных обстоятельствах.
9 марта 1944 года проводники привели группу Кузнецова в Боратин и показали дом Степана Голубовича. После этого попрощались и ушли.
Кузнецов и Каминский вошли в дом, а Белов остался во дворе часовым. Что было дальше, известно лишь со слов бандеровцев и хозяина хаты.
Семья Голубовича находилась в доме. Кузнецов попросил хозяина закрыть окна и дать им какой-нибудь еды. Голубович выставил на стол хлеб, сало и молоко.
Разведчики ели спокойно, но автоматы и портфель держали при себе. Через полчаса в комнату вошел боевик по кличке "Махно" с винтовкой на плече и "трезубом" на шапке. Он молча пожал Кузнецову и Каминскому руки и сел рядом с хозяином.
Через пять минут в хату прошли еще восемь или девять бандеровцев. Наведя на разведчиков винтовки, они потребовали у них сдать оружие. Но те расставаться с автоматами не захотели.
Тогда один из боевиков подошел к ним и попросил отдать оружие по-хорошему. Кузнецов протянул ему свой автомат, то же самое сделал и Каминский. Они знали, что немцев бандеровцы не убивали, а только разоружали и отпускали.
Казалось, конфликт был исчерпан. На столе стали крошить табак, мастерить самокрутки. Кузнецов попытался прикурить от керосинки, но затушил ее при этом - случайно или нарочно. Бандеровцев это не насторожило, ведь в углу у печки горела вторая лампа. Николай опустил руку в карман, словно хотел достать зажигалку. Но достал гранату и резко выдернул чеку.
В ту же секунду Каминский нырнул под койку, а бандеровцы кинулись прочь из хаты. Они изо всех сил налегли на дверь, забыв, что та открывается вовнутрь. Раздался оглушительный взрыв. Под напором десятка тел дверь вместе с косяком вывалилась наружу.
Кузнецову оторвало кисть правой руки, он получил тяжелые ранения в голову, грудь и живот, от которых вскоре скончался. Каминский выбил плечом окно и, подхватив портфель, выскочил на улицу. Пуля настигла его уже на опушке леса. А Белова бандеровцы бесшумно сняли кинжалом сразу, как только подошли к хате. Он даже не успел поднять тревогу.
Трупы вывезли на телеге и закопали в снег у ручья, накидав сверху хвороста.
Через неделю в село вошли немцы и стали готовить его к обороне. Обнаружив труп в форме офицера вермахта, они пригрозили сжечь бандитское село. Испугавшись расправы, сельчане рассказали, что убившие офицера боевики лечатся от ран у Григория Росоловского в соседнем селе Черница.
Там нашли только одного раненого боевика по кличке Сирый и санитарку Стефанию Колодинскую. Их закололи штыками, а Кузнецова похоронили в другом месте. Его могилу удалось найти только через 15 лет. Останки Николая перезахоронили на Холме Славы во Львове.
И вот что странно. В немецком отчёте шефу гестапо Мюллеру, основанному на данных украинского руководства, говорится, что Зиберт был обер-лейтенантом. А ведь перед поездкой во Львов Медведев уже "произвел" его в гауптманы.
Вероятно Кузнецов уже знал цену документам, сделанным в партизанском отряде. Поэтому скинул вторую пуговицу с погон и оставил себе удостоверение обер-лейтенанта, изготовленное в Москве.
Так погибли Николай Кузнецов и его боевые товарищи - Иван Белов и Ян Каминский. А кто их предал, и как убивали потом других разведчиков из его группы, будет рассказано во второй части данной статьи.
Ссылка на продолжение статьи clck.ru/374KTK
