Странная штука - память: работает иначе, чем я думал. Мы все в плену у времени, у его неумолимого хода...
«Деревенский дед» решил затронуть больную тему, в той или иной степени касающуюся всех, у кого родные и близкие воевали с фашистской Германией. Если верить различным источникам, в годы Великой Отечественной войны в плену побывало около 5 миллионов советских военнослужащих, при этом судьба многих из них до сих пор остаётся неизвестной.
Значительная часть пленённых приходится на первые месяцы войны. И хотя причины этого лежат на поверхности (они отнюдь не в трусости наших солдат и командиров), руководством страны «по горячим следам» было издано несколько приказов, касающихся вопросов борьбы с дезертирством и укрепления дисциплины в Красной Армии. Крайне жёстких, больно ударивших как по защитникам Родины, так и по их близким…
Требование «стоять насмерть» впервые прозвучало 3 июля 1941 года в обращении Сталина к стране и народу в связи с началом войны. В нём просчитавшийся вождь дал первую публичную оценку происходящему, причём весьма объективную. После чего упомянул о «нытиках и трусах, паникёрах и дезертирах», заявив, что все граждане СССР «должны отстаивать каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови». Ключевое слово «должны» показывает, что такое в первые дни войны происходило отнюдь не всегда.
Далее Сталин потребовал организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникёрами и иже с ними. В частности, «немедленно предавать суду Военного Трибунала всех тех, кто своим паникёрством и трусостью мешает делу обороны, невзирая на лица».
Последнее вскоре испытали на себе руководители разгромленного Западного фронта (кстати, обласканные сталинские назначенцы) - его командующий генерал армии Павлов, начальник штаба генерал-майор Климовских, начальник связи генерал-майор Григорьев, командующий 4-й армией генерал-майор Коробков и ряд других военачальников. В первые дни июля они были отстранены от своих постов, преданы суду военной коллегии Верховного суда СССР и расстреляны. Хотя их «вина», в основном, состояла только в том, что именно на этом направлении наступали главные силы немцев, а они старались беспрекословно выполнять поступающие из Москвы противоречивые и запоздалые указания.
Но самым, наверное, важным стал приказ Ставки № 270 от 16 августа 1941 года под названием «О случаях трусости и сдачи в плен и мерах по пресечению таких действий». Его основное отличие от обращения Сталина к народу в том, что он был адресован армии и военнослужащим и направлен, преимущественно, против трусов-командиров и политработников, несущих ответственность за свои подразделения.
Многие знают об этом приказе лишь понаслышке, поскольку вплоть до распада СССР он нигде не публиковался. И лишь с появлением Интернета появилась возможность ознакомиться с оригиналом.
Основные, принципиальные оценки этому акту уже даны. Поставив своей непродуманной (а порой и просто авантюристической) политикой Красную Армию в тяжелейшие условия, тогдашнее руководство прибегло перед лицом надвигавшейся катастрофы к испытанному средству - переложило ответственность за поражение на солдат и офицеров, а в качестве цементирующего фронт материала использовало живой страх человека за судьбу близких.
Этот убийственный документ (не побоюсь его так назвать), разъяснявший, кто должен считаться дезертиром и предателем и что с ними следует делать, впоследствии обрёк тысячи советских воинов на бесславную и зачастую бессмысленную гибель.
Как и большинство советских документов такого рода, приказ начинался с положительных примеров, которые в этом случае мало чем отличались от отрицательных, потому что враг наступал практически везде. Неспособность его остановить и массовая сдача в плен приводятся не более, как «несколько позорных фактов» (хотя именно на начальном этапе войны количество пленных зашкаливало).
Разумеется, и тут не обходится без упоминания «отдельных генералов, подавших плохой пример нашим войскам»: среди них командующий 28-ой армией генерал-лейтенант Качалов (тот не сдавался в плен, а погиб при попытке прорыва из окружения - примечание автора), командующий 12-ой армией генерал-майор Понеделин и командир 13-го стрелкового корпуса генерал-майор Кириллов (оба генерала, находясь в плену, не пошли на сотрудничество с фашистами; после войны были приговорены к высшей мере наказания и расстреляны, реабилитированы в 1956 году - примечание автора).
Из этих «позорных фактов» был сделан вывод, что в рядах Красной армии имеются «малодушные, трусливые элементы». И не только среди красноармейцев, но и среди начальствующего состава. Дальнейший вывод напрашивался сам собой: «Если дать волю этим трусам и дезертирам, они в короткий срок разложат нашу армию и загубят нашу Родину».
Про струсивших командиров прозвучало так: немедленно смещать с постов, снижать по должности, переводить в рядовые, а при необходимости расстреливать на месте. В пункте первом приказа нашлось место и их близким: таковые подлежали аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров. Таким образом, заложниками объявлялись находящиеся в тылу члены семей комсостава.
Далее (это уже второй пункт) попавшим в окружение частям и подразделениям ставилась задача «самоотверженно сражаться до последней возможности», а тех, кто всё же предпочтет сдачу в плен, «уничтожать всеми средствами», а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи». Тут заложниками оказываются уже семьи простых красноармейцев.
При этом о какой-либо ответственности за катастрофу на фронте подписавших приказ руководителей страны речь, естественно, не шла. Виновными были назначены другие. Народу надо было объяснить, что произошло, когда на страну «вероломно» напал Гитлер. И что будет с находящимися на фронте их близкими и с ними самими в случае трусости первых.
Как же горько было всё это слышать оказавшимся крайними нашим героическим воинам, большинство из которых люто ненавидели врага и быстро учились воевать, потому что до войны их этому как следует не научили.
Командиры, дабы обезопасить себя от неприятностей (тут пахло трибуналом), нашли единственно правильный выход: записывали попавших в плен своих подчинённых как пропавших без вести. В результате (по официальным донесениям) за всю войну из более чем 5 млн. пропавших без вести военнопленными числится только около 100 тыс. человек. Хотя фактически же их было не менее 4 млн., то есть подавляющая часть попала в плен. Конечно, высшее военно-политическое руководство СССР, не могло не знать об этом, но предпочитало закрывать глаза на подобный подход.
Многие обвиняют этот приказ в «чрезмерной и ничем не оправданной жестокости», хотя в целом (учитывая обстановку на фронте) он был оправдан, ибо такая война - это не время для показного гуманизма. Да и вообще, в любой войне на уничтожение нет места «мягким» приказам. Чтобы хоть приблизительно понять, что тогда происходило, надо чётко усвоить - решался вопрос о будущем страны и её народов. А этот приказ, как бы кощунственно не выглядел, в какой-то степени подкреплял слабых духом, давал им возможность осознать всю меру ответственности за судьбу Отечества.
Сказалось ли такое решение на положении дел? Нет. Поскольку все последующие месяцы фронт неумолимо пятился на восток. Потребовалась смена высшего руководства, реорганизация управления и снабжения войск, новые и новые резервы, чтобы бойцы не только стояли насмерть, но и боролись умнее и эффективнее врага. А вот ненужных жертв благодаря этому приказу, надо полагать, прибавилось, поскольку люди не сдавались, даже исчерпав «последнюю возможность».
Впрочем, поводом для принятия столь рокового решения стало не только (быть может, даже не столько) критическое положение на фронте. Возможность его появления была нравственно подготовлена ещё до начала войны политикой обесценивая личности и отношением к военнопленным, когда преобладал известный стереотип: плен - это измена, а значит - неискупаемая вина и позор!
Очнитесь, люди! О каком позоре можно говорить! Плен - это прежде всего человеческое горе и беда, обусловленные не только объективными обстоятельствами, но и собственным бессилием, неловкостью, неудачливостью и т.п. Позор лишь в этом. Иной оценки и не может быть! Мы не должны усугублять трагедию людей - как пленных, так и их близких. И регулирующие наше отношение к ним законы должны быть соответствующими.
Хотите яркий пример? Пожалуйста! Постановление Совнаркома от 16 ноября 1918 года предусматривает право военнопленных на получение в полном объёме денежного довольствия за время пребывания в плену, а также право их семейств на получение половины от этой суммы до их возвращения. А ведь тогда молодая республика тоже стояла на грани поражения, да и пленных было немало! Тем не менее, деньги (по тем временам громадные) были всё-таки найдены. И сопоставьте теперь этот подход с отношением наших властей к без вести пропавшим в годы ВОВ. Как низко мы пали!
Кстати, один из «чёрных мифов» о Великой Отечественной войне утверждает об огромном количестве военнопленных, отправленных в ГУЛаг. Хотя на самом деле более 90% всех освобождённых в ходе войны после недолгой проверки в специальных фильтрационных лагерях благополучно возвратились в боевые части или были отправлены восстанавливать разрушенное народное хозяйство. И лишь небольшая доля побывавших в плену подверглась тем или иным наказаниям - отправлены в штрафные части, в лагеря и спецпоселения.
А ещё выскажу крамольную мысль. Вы знаете, так порой хочется, чтобы подобный приказ, касающийся всякого рода казнокрадов, мздоимцев и прочих «вредителей», появился и в нынешних реалиях...
Читайте мои последние публикации на канале:
Наиболее популярные публикации на канале:
- Призывные медкомиссии в советских военкоматах: конвейер унижения и стыда
Уважаемые читатели, подписывайтесь на мой канал! Проявляйте уважение к автору и друг к другу, воздерживаясь от откровенных оскорблений, хамства и мата в комментариях!