Сегодня мы вспомним еще одного непревзойденного мастера скульптуры русского классицизма Михаила Ивановича Козловского (1753-1802). Начало его творческого пути схоже с историей жизни Мартоса, тем более что жили и работали они в одно и то же время (жаль, Козловский умер на три десятка лет раньше).
Так вот, родившийся в семье флотского трубача, будущий скульптор уже в 12 лет поступил в Императорскую академию художеств. После окончания обучения Козловский шесть лет жил и учился в Италии и Франции, а после вернулся домой, в Санкт-Петербург, чтобы создавать свои скульптуры на родной земле. Увы, скульптурные работы из заграничного периода не сохранились, только эскизы.
Причем перед возвращением он успел получить звание академика в Марсельской академии искусств, в 1780 году. А Императорская академия художеств удостоила этого звания только в 1794 году, за 6 лет до смерти. Но это были очень насыщенные 6 лет: его преподавательский талант воспитал новую плеяду прекрасных скульпторов. В том числе и Пименова, и Демут-Малиновского.
Скончался Михаил Иванович "скоропостижно и без видимых причин", на пике своего таланта. Остается сожалеть, что он не успел воплотить еще множество работ, идеи которых частично сохранились в эскизах.
Прижизненных изображений Козловского не сохранилось, хотя в сети и гуляют два карандашных наброска, но их соответствие оригиналу сомнительно. Кажется, единственным портретом скульптора стоит считать барельеф на его надгробии.
Похоронили Михаила Ивановича Козловского на Смоленском православном кладбище Петербурга, но в 1931 году захоронение было перенесено в Александро-Невскую лавру. Создал надгробие Василий Иванович Демут-Малиновский.
Интересно, что и Степан Степанович Пименов создал свой проект надгробия для учителя, но выбрана была скульптура Демут-Малиновского. А гипсовую работу Пименова можно увидеть в Русском музее:
Про скульптурные работы и Пименова, и Демут-Малиновского я однажды напишу подробнее, в отдельных статьях. Благодаря многолетнему сотрудничеству эти мастера приложили руку ко многим архитектурным ансамблям Петербурга, без которых облик города ныне немыслим. И, конечно, не могу обойти стороной тот факт, что в ряду основателей жанра мемориальной скульптуры в стиле классицизма звучат в первую очередь имена Мартоса, Козловского, Пименова, Гордеева.
Но вернемся к Русскому музею.
Практически все скульптуры Михаила Ивановича Козловского хранятся именно там, их можно увидеть в наши дни. Я специально в сентябре заходила в музей, чтобы сфотографировать его работы.
Чуть подробнее остановлюсь на скульптуре "Бдение Александра Македонского", которую Козловский создал во второй половине 1880-х гг. Здесь запечатлен один из эпизодов тренировки воли. По свидетельствам историка Квинта Курция, "Александр в юных ещё летах, при царствовании отца своего Филиппа, желая снискать великие познания в науках, старался воздерживать себя от сна и всегда засыпал, имея в руке медный шар, который при глубоком его сне, упадая в таз, разбужал его производимым стуком".
Можно увидеть работы Михаила Ивановича и под открытым небом. Прежде всего, это памятник Суворову на Суворовской площади Санкт-Петербурга (установлен в 1801 году). В нескольких музеях, включая Русский музей, хранятся уменьшенные копии этого памятника, выполненные также Козловским.
Стоит рассказать и о самой знаменитой статуе Козловского — я о центральной фигуре фонтана Петергофа. Скульптура "Самсон, раздирающий пасть льва" — не просто украшение, это символ победы над Швецией в Семилетней войне и память о Полтавской битве, которая состоялась в день Самсона Странноприимца. А лев украшает флаг Швеции и в наши дни, так что композиция, которая на первый взгляд просто повторяет древний миф, на самом деле была выбрана не случайно.
Кстати, в наше время в фонтане уже третий по счету Самсон.
Первый был создан в 1735 году из свинца скульптором Растрелли. Его Самсон был суров, бородат и одет в плащ. Но свинец — металл мягкий, так что к концу века скульптура пришла в совершенную негодность. В 1802 году произведение Растрелли заменили скульптурой Козловского, который обновил тогда весь ансамбль центрального фонтана.
Скульптура Козловского, повторяя основную тему композиции, изменила свой вид кардинально. Самсон стал более похож на юного могучего Геракла, нежели на древнего христианского святого, лишился плаща, да и бороды тоже лишился.
В годы Великой Отечественной войны Самсон пропал: то ли вывезли немцы, то ли был повержен артиллерийским огнем. В 1947 году статуя была воссоздана по эскизам Козловского скульпторами Василием Симоновым и Николаем Михайловым.
А теперь пришло время рассказать о мемориальной скульптуре Михаила Ивановича Козловского. В последние годы жизни он успел создать два примечательных надгробия.
Это рельеф надгробия генерала от артиллерии П.И. Мелиссино (1726-1797), участника Семилетней войны и русско-турецкой войны, а впоследствии — директора Артиллерийского и инженерного кадетского корпуса.
Рельеф был отлит из бронзы в 1800 году и размещен на месте захоронения генерала, в Лазаревской церкви Александро-Невской лавры. Его и сегодня можно там увидеть.
Второй памятник, который создал Козловский — баронессе С.А. Строгановой (1779-1801). Она умерла в 22 года после тяжелых родов, и потому вокруг надгробия скульптор разместил безутешных родителей: отца, который держит на руках новорожденную внучку (которая, к сожалению, тоже долго не прожила), и мать, у ног которой стоит скорбящий ангел.
Баронесса была похоронена на Лазоревском кладбище Александро-Невской лавры, ныне — Некрополь XVIII века. К сожалению, годы (и люди) существенно повредили скульптуру. Так, еще до революции, в самом начале ХХ века, с памятника исчезли бронзовые детали, например бабочки. В какой-то момент исчез и барельеф с изображением покойной баронессы. А скульптуры основательно повредили ветер и дожди.
Наша в сети фотографию, примерно послевоенного периода, с утерянным уже барельефом, но скульптуры все еще на месте.
В 1967 году скульптуры были перенесены в Лазаревскую усыпальницу, где находятся и в наши дни. Как-то они расположены там в дальнем углу, у меня получилось заснять только так.
Сейчас само надгробие находится на реставрации.
Помимо этих памятников, Козловский собирался создать еще многое. Так, он планировал надгробия для генерала Аракчеева, графа и фаворита императрицы Потемкина-Таврического, великой княгини Александры Павловны. Жаль, не успел.
На этом я завершаю рассказ о творческом наследии Михаила Ивановича Козловского. И традиционно благодарю за внимание.
