Пришла последняя весна, которую девочки проводили в школе. Женька готова была сдаться перед непостижимостью точных наук.
— По математике буду сдавать только «базу», — сердито говорила она, — Там и ду-рак сообразит. Все равно мне эти дискриминанты и прочая галиматья никогда не понадобятся.
Начало здесь:
Она собиралась в театральный. Нет, не в какой-то вуз, известный на всю страну, а в студию при областном драмтеатре Что касается внешности – Женька отнюдь не оправдала тех надежд, которые раньше возлагали на нее родители. Теперь ясно было, что вырос серый воробышек. Среднего роста, щуплая, пока она не начинала говорить – оставалась неприметной. Но молчала Женька редко.
— Ну и рядовая внешность, ну и подумаешь! – фыркала она, — Не серая, а универсальная. Меня можно загримировать под кого угодно. И потом – я же не в кино собираюсь, где крупные планы. Кто там будет меня подробно разглядывать из зрительного зала. Разве что – в бинокль.
Она как-то совершенно не сомневалась, что поступит. Алина же тихо грустила. Не только лучшая подруга, но и все одноклассники то и дело обсуждали, кто куда подаст документы после выпуска. Стремились зацепиться, если не за техникум, то хотя бы за какие-то курсы. Оставаться в селе не собирался никто.
Алине же вроде как не оставалось ничего другого. Мама "сдавала" всё больше. И уже не раз будила дочку среди ночи:
— Посиди со мной немного. Мне что-то нехорошо…
Алина измеряла матери давление, капала в рюмку лекарства, доставала из аптечки таблетки. Она была в отчаянье из-за того, что мама вынуждена продолжать работать. Мать отлеживалась, сколько могла и снова спешила к своей живности. Как только у Алины выдавалась свободная минутка – она торопилась помочь. Но другой работы мама найти не могла, не было ее просто. К тому же, продукты, которые появлялись на их столе, тоже были с фермы. Большое подспорье.
Поэтому Алина знала, что никуда после школы она уехать не может, во всяком случае – пока. И, если мама заводила с ней речь о дальнейших планах, девушка только отшучивалась.
Женька, повинуясь врожденному чувству противоречия, на выпускной вечер пришла в брючном костюме. Алину же выручила соседка — у нее сохранилось красивое платье дочери, которое та тоже надевала на выпуск. Ну и что, если наряд немного устарел? Юность дополнила недостающее, и Алина выглядела очаровательно.
Через несколько дней она провожала подругу. Родители сняли для единственной дочки квартиру недалеко от театра, чтобы у девушки были все условия готовиться к экзаменам. Поступит – значит, будет там жить и дальше…
— А ты приедешь ко мне в гости, — скупая на нежности Женька обняла Алину.
— Ты так уверена, что поступишь?
— А то! Я знаю, где моё место.
И Женька действительно прошла конкурс. Звонила она Алине редко, обе девчонки были заняты, что говорится, «выше крыши», и по вечерам еле добирались до постелей. Но как там текла Женькина жизнь – Бог весть. Алина же поднималась ни свет, ни заря – фуфайка, резиновые сапоги, навоз, корма, и тысячи дел, которых не избежать, если работаешь с животными.
Фермер был очень доволен. Алина оказалась расторопной и умелой работницей, и в материальном плане жить маленькой семье стало чуть легче.
Осень принесла с собой тоску, особенно, когда вступил в свои права ноябрь. Природа вокруг выглядела совсем безрадостной. Слякоть, холод и длинные темные вечера. И, если бы Алина не была наделена богатым воображением – она бы затосковала. А еще она полюбила коз, заметила, что у каждой свой особенный характер. Девушка узнавала питомиц даже по голосам, и когда она по утрам приходила на ферму, рогатые питомицы радостно ее приветствовали.
Мама, хоть и чувствовала себя неважно, не захотела уйти на покой.
— Не буду я сидеть у тебя на шее, — твердила она дочери, — До пенсии мне еще долго. Оставлю за собой хотя бы дойку – всё равно, это ж не руками, аппаратом…
Тот талант Алины, который проснулся после приключений в старом доме, развивался все больше. Порой она и сама не замечала, что при встрече со знакомыми – а в селе практически все знали друг друга – бросала какие-то фразы, удивительно точно предсказывающие будущее.
Пожалуется соседка, что никак не может продать дом, а Алина будто невзначай обронит:
— И не надо вам его продавать. Он всех скоро приютит…
И выяснится через короткий срок, что дочка соседки разводится с мужем, берет детей и приезжает к матери.
Другая женщина поделится, что спина болит, никаких сил уже нет терпеть. И услышит от Алины совет — сходить в воскресенье в церковь. Очень не хотелось идти, женщина уже давно перестала посещать храм, и не надеялась на помощь свыше. Но на службе она неожиданно встретила старую знакомую вместе с дочерью. А дочь оказалась врачом, работала в городе, в больнице. Позвала больную приехать и пообещала помочь.
Дар Алины первыми заметили односельчане, и всё чаще стали обращаться к ней за советом. Сама же девушка страшно смущалась и готова была всё отрицать. Откуда она знает, что будет дальше? Просто ей так кажется… и она ни на какую истину в последней инстанции не претендует.
Мать настояла, чтобы на новогодние каникулы девушка съездила в город, к подруге.
— Подменю тебя, ничего со мной не случится, — убеждала она, — Если ты не согласишься, то сделаешь мне хуже. Я буду считать, что заедаю твою жизнь.
— Мама, ну что ты говоришь!
— Хоть немного поживи жизнью молодой девушки. Сходите с Женькой в кино, побегайте по магазинам. Вот, я тут немного отложила для тебя денег…
Алина хотела был с горечью сказать, что хорошие вещи вряд ли ей пригодятся. Не идти же к скоту, надушившись французскими духами или помахивая дорогой сумочкой…. Но промолчала, понимая, что расстроит мать еще больше.
И всё-таки она поддалась на уговоры и купила билет на автобус. Женька встретила ее на вокзале – совсем неузнаваемая. Зима стояла теплая, и на подруге было какое-то немыслимого фасона легкое пальто и кепка. И таких сапог на высоких каблуках Женька прежде никогда не носила. Но подружки были страшно рады увидеться, и сияли, обнимая друг друга.
— Еле я выбралась! — говорила Женька, — Это у вас на Новый год выходные дни, а у нас запарка…Мы, студийцы, спектакль поставили по сказкам Андерсена, и сейчас каждый вечер на сцене. Дети, праздники, ёлки…
Квартира подруги поразила Алину, показалась ей роскошной. Как легко, наверное, жить вот так! Готовить по утрам тосты, доставать из холодильника йогурт, варить кофе в изящной турке. А вечером лежать в сияющей ванне, а после устроиться в этом уютном кресле с книгой в руках. Бывает же такое на свете…
Женька привела подругу на репетицию, а потом и на спектакль. И хотя Алина была далека от всей этой театральной жизни, она почувствовала, что главное богатство для Женьки – тут, на этой сцене. К удивлению Алины подруга играла Стойкого оловянного солдатика, но удивляться пришлось лишь в первую минуту, а потом Алину совершенно заворожила сказка.
— Это действительно твоё, — сказала она подруге после спектакля, — У меня слезы на глазах были…
Женька сморщила нос:
— Вот и мы боялись. Праздники, дети… Нужны веселые сюжеты, а мы взялись за такую лирику. Но ничего, даже малышне нужно знать разные стороны жизни. И, в конце концов, Солдатик и Танцовщица хоть и сгорели в пламени, но остались вместе. Разве это так плохо – сгореть от любви?
Потом искоса взглянула на Алину и добавила:
— Завтра у меня все-таки выходной. Позову Антона, пусть по городу нас повозит…
— А я боялась тебя о нем спросить… Я думала вы вместе, а ты до сих пор ни словечка о нем не сказала. Вы не поссорились?
— Ни разу… Просто вертишься тут с утра до вечера, ты не представляешь, какой здесь ритм жизни. Потом спохватываешься – ой, мы оказывается уже месяц не виделись…
…Позже Алина не могла забыть этот день. Антон с утра заехал за девушками. Они были в загородном парке, любовались снежной зимой, пили глинтвейн в маленьком кафе. Потом Женька и Антон устроили для Алины настоящую экскурсию – показали ей город так, как не сможет это сделать ни один экскурсовод.
— А вот здесь я купила себе жемчужные сережки, в этом магазине, — рассказывала Женька,— Был первый холодный осенний день, я собиралась купить себе обувку по сезону, в ювелирный заглянула только на минуточку, увидела эти серьги и не устояла.
— А тут, девчонки, можно подняться на крышу старого дома и посмотреть на город с высоты. Хотите? — предлагал Антон.
Вечером они допоздна сидели у Женьки, пили кофе, и Алина жадно слушала рассказы друзей о том, что произошло с ними за эти месяцы. Ей самой поведать им было нечего. Ну, окрепла она маленько, мешки с комбикормом одна переносит от ворот в сарай, ну, родились у ее любимой козы четыре козленка – разве им это интересно?
Потом выяснилось – Антон думал, что Алина приехала на все новогодние праздники. А она всего-то и освободилась на три дня. Так что они и не простились толком. Наутро, когда парень позвонил Женьке и спросил, куда подружки хотят сегодня отправиться, выяснилось, что Алина уехала первым рейсом, а у Женьки нынче репетиция. Это было чертовски досадно, и парень расстроился.
— Почему ты меня не предупредила? Я бы ее проводил на вокзал.
— Я думала, ты знаешь, — сказала Женька.
Следующий раз подруги могли увидеться не раньше, чем летом. Но уже весной Алине начали сниться странные сны. Вернее, один и тот же сон, который повторялся из ночи в ночь. Она снова была в Рождествено. И шла по берегу реки. Берега тут были песчаные, год за годом река подмывала склоны, меняя их рельеф. И вот обнажился край старого, заброшенного кладбища, где уже давно никого не хоронили.
Во сне Алина каждый раз проходила по этому берегу, мучительно стараясь понять - ей надо что-то найти, что же именно?
Но пришло утро, когда она проснулась, точно зная, что ей нужно делать. В Рождествено был небольшой музей, которому долгое время не могли придумать названия. И, в конце концов, окрестили его «Музеем крестьянского быта». Тут было собрано то, что рассказывало о жизни крестьян в прошлые века. Корыта и прялки, орудия труда, зыбки для младенцев, вышивки, иконы. И, конечно, единственная женщина, которая работала тут – и за директора, и за экскурсовода, знала историю старой усадьбы. Алина отправилась к ней.
— Мария Матвеевна, — сказала она, — Что будут делать со старым кладбищем?
Собеседница поняла ее с полуслова:
— Наш священник давно уже говорит, что нужно собрать останки, и похоронить на новом кладбище, пусть в общей братской могиле… Похоронить и отпеть.
— Это необходимо, — Алина не отводила от нее серьезный взгляд, — Я знаю, почему в усадьбе не был найден склеп.
— Но откуда? — Мария Матвеевна даже очки сняла, будто ей казалось, что так она лучше разглядит девушку, — Ведь никаких документов, ничего…
— Графиня Екатерина очень тосковала по своему умершему сыну, и действительно старалась каким-то образом пообщаться с его душой. Может быть, это развило какие-то природные способности, которые у нее были. Сегодня ее назвали бы ясновидящей. А в ту пору крестьяне именовали женщину ведьмой. Она действительно умерла молодой. Ее отра-вили. Муж уже давно забыл о ней думать, и ее похоронили здесь, в безымянной могиле, за оградой кладбища. И туда же перенесли останки ее сына, «ведьминого звееныша», а сам склеп сравняли с землей.
— Это легенда? Вам рассказал кто-то из местных жителей?
Алина покачала головой:
— Это правда. Там еще уцелел дуб, и рядом с ним та самая могила. Надо хлопотать…
Добиться переноса старого кладбища удалось не сразу. Но Марии Матвеевна все же удалось убедить власти. Она нашла аргументы. Близится лето, тёплый сезон, в Рождествено станут приезжать и дачники, и туристы. А пляж в таком виде открывать нельзя. Кому понравится соседство с осыпающейся землей и остатками захоронений?
Работы заняли около месяца, и когда они завершились, Алина чувствовала на душе небывалый покой. Она знала, что Мария Матвеевна ей, в конце концов, поверила – там, у дуба, рабочие нашли могилу женщины и ребенка. Алина не сомневалась в том, кто это был. Восстановить бы еще старую усадьбу! Но это было уже не в ее власти.
А в начале лета совершенно неожиданно к Алине приехала сваты. Сначала они с мамой даже не поняли, в чем дело. Женщину эту, Валентину, они хорошо знали. Но на этот раз ее сопровождали двое мужчин.
— Жениха тебе подыскала, — сказала Валентина, чуть ли не с порога, — Такой жених – сама себе завидовать станешь.
— Но я не собираюсь замуж, — Алина не знала, рассмеяться ей или рассердиться.
— Ты меня послушай. У него своя фирма, которая это вот… пакеты делает. Всё у него есть, ты б видела какой там дом – дворец настоящий! Одно только, — Валентина замялась, — Ему под семьдесят… Но это что! Ерунда! Это я ему про тебя рассказала… Расхвалила! И умница, и красавица, и дар тебе от Бога дан – ты будущее видишь…Так, что – добрую новость я тебе принесла.
Алина обернулась к матери, надеясь, что та поможет ей выпутаться из смешного положения. И замерла – на лице матери девушка увидела знакомую «маску смерти».
Окончание следует
