Черный силуэт мельницы почти сливался с темнотой, лишь слабая полоса света пробивалась из-за двери. При виде её Марфа сразу ожила и заторопилась за голосом. Он болтал не переставая, больше для того, чтобы хоть как-то её подбодрить, но девушке всё равно было страшно.
- Ты как войдёшь – поздоровайси, да пожальче, со вздохами-охами! Ну, и приплети чего – мол, заблудиласи, за грибами подаласи, а дорожки попуталиси.
- Зачем врать? – удивилась Марфа.
- Для напряжению! Но дело твоё. Тольки меня в историю не приплетай, ты здеси одна, поняла?
- Шифруетесь?
- Вроде того. Проблема у меня, пытаюси её решить. Соображаешь?
- Соображаю. – покладисто согласилась Марфа. – А кто там, внутри?
- Дак мало кто – Лида Васильна и шиша. Варварка с Матрёшей у Они, Гераська с Федькой на торговле – на ярманку мёд повезли и муку.
В подробности голос вдаваться не стал, да Марфа и не просила.
Когда подошли совсем близко, она засмотрелась на приставленное сбоку от двери чучелко. Кто-то смастерил его из старого веника да веток, украсив продырявленной кепкой и подвязав мочало на манер бороды.
- Лиды Васильны работа. Она у нас немного тогось... Творческая личностя, они все с приветом.
Судя по виду чучелка, Лида Васильна увлекалась примитивизмом и особенно не заморачивалась с материалами. Короткая и меткая аттестация – «тогось» - немного насторожила Марфу, но отступать было некуда.
- Стучи! – прошипел голос. – А как откроють – помедли чуть, я вперёд тебя сунуси.
Дождь зарядил сильнее, со стороны леса послышался тоскливый вой.
- Навьи проснулися, - пояснил голос. – Перед чародейной ночью завсегда так. Сейчас и до болота доберутси. Может и в деревню пойдут.
Встреча с навьями в планы Марфы не входила, и она поспешно забарабанила в дверь.
Некоторое время ничего не происходило, а потом в узкую щель на Марфу уставился глаз.
- У нас все дома. Прочь пошла! - прошипел старушечий голос, и в Марфу неожиданно прилетело мухомором. Подобной выходки она никак не ожидала и мгновенно позабыла про все наставления невидимки.
- Приюту проси, - просвистело на ухо. – Да жальче, со слезой!
Глаз продолжал рассматривать Марфу, и она решила поклониться, а потом выдавила из себя неразборчивую скороговорку: «пустите-пожалуйста-я-заблудилась».
- Нечего, нечего, - проворчало из-за двери. – Бери гриб и уходи.
- Не нужен мне ваш мухомор! В лесу навьи ходят. Мне страшно!
- Кого там носит? – поинтересовался другой, трескучий голосок. Дверь распахнулась, явив Марфе маленькую и горбатую старушонку.
Нетерпеливо переступив на коротеньких кривоватых ногах, она прошамкала сердито: «Чего надоть?»
- Здравствуйте, - шепнула Марфа, приседая. – Пустите, пожалуйста, переночевать.
- А чем отдаришь? – старушонка облизнулась, и редкие длинные волосы змеями потянулись к Марфе.
Захотелось развернуться и убежать, но торчащий позади невидимка не дал ей сделать и шагу.
- Так чем отдаришь? – в голосе старушонки проявилось недовольство.
- Тольки корешок не отдавай! – пощекотал ухо горячий шепоток.
- Мне нечем. Простите, - Марфа вывернула карманы, и оттуда вывалились лишь жвачка с подтаявшими конфетами да пара сорочьих перьев.
- Вот их возьму, - старушонка поманила к себе перья, и те покорно полетели ей в руки.
Как следует обнюхав каждое, она покивала каким-то своим мыслям и довольно захихикала.
- Вовремя, вовремя ты явилась! Герась непутёвый скоро вернётся, а тут то ему и подарочек! Недаром третьего дня все кости ломило, да козлоног вместо пшеницы просо смолол. К переменам то, к большим переменам!
В лесу снова завыли, послышался то ли крик, то ли плач... Едва различимо зашлёпали осторожные шаги – словно кто-то незаметно подкрадывался к мельнице. Покосившись в их сторону, старушонка ухватила Марфу за капюшон и молниеносно втянула внутрь.
- Проходи, грейся. У нас по-простому. Голодная небось? Сейчас угощу. Уж не взыщи – живем мы не богато. В меню похлёб на воде да кисель из толченного зерна.
- Пипец котёнку! – простонало негромко. – Опять всё мясо на рынок уволокли! Ничего гостям не оставили!
- Ну вот и ладненько – старушонка прищёлкнула пальцами, и у печи появился... упитанный кот в валенках. Глаза его пылали негодованием, лохматая бороденка шевелилась.
- Не надоело народ дурить? С закляткой тебя, мил друг, обманули. С людьми она может и работает, а с нашей сестрой - никак.
- Мне бывалошный её раздобыл, не разобралси, что устаремши-и-и... - кот дёрнул себя за усы и нахохлился. – Это что жи – ты меня сразу усекла? И девчатки, стало быть – то жи увидели?? А представляли, что не замечают! Обманули меня! Надурили!!
- Это кто кого ещё надурить пытался? – прищурилась на беднягу старушонка. – Повтори, сделай милость. Я не расслышала.
- Не буду, - дал заднюю кот. – Не принципияльно это, проехали.
Он почесал в бородёнке и спросил с надеждой у Марфы:
- А ты? Ты меня вроде не видала?
- Нет, - подтвердила Марфа. – Я вас не видела.
- И то хорошо, - прикусив какое-то насекомое, кот сделал стойку и представился. – Дворовый. При бабе Оне состою. На хозяйстве.
- Марфа. – пролепетала та в ответ.
- Да знаю. Знаю. Слыхал.
- А я – шишига. Мельничная кикимора. Мельница – мой дом. – кивнула старушонка и похлопала по спине вновь пригорюнившегося кота. - Смирись, мохнатый. От дрёмы не скроешься.
- Не скроешьси, матушка, - всхлипнул тот и потрусил к столу. – Давай ужо свою похлёбу. Нутро извелоси без пищи.
- Что встала? Иди за ним. – шишига легонечко подтолкнула Марфу. - Лида Васильна, хватит грибы терзать! Налей гостям моих щец.
Бодрая бабка в спортивном костюме со стогом-начёсом на голове отлипла от лавки и загремела чем-то у печи. Незаконченная гирлянда из сморщенных мухоморов соскользнула на пол и свернулась уродливым кольцом.
- Красивая, да? – Лидия Васильевна довольно подмигнула Марфе. – Я уже несколько таких сделала. Могу тебе подарить.
- Спасибо. Не надо. – Марфа присела возле дворового, твёрдо решив, что ничего не станет даже пробовать. Похлёбка на воде и кисель из зерна её совсем не вдохновляли.
Но оказалось, что шишига пошутила – разлитый по мискам золотистый бульон исходил мясным духом, к нему прилагался свежевыпеченный каравай с аппетитно похрустывающей корочкой. Проголодавшаяся Марфа и не заметила, что уплела всю порцию, но киселя – из сливок, с толстенным слоем пенки - попробовать не решилась, охотно поделилась им с дворовым.
- За приключениями в наши края? – шишига всё посматривала на гостью. – Никак Велесова ночь приманила?
- Откуда вы знаете?
- Да что тут знать – на тебе всё открыто написано. Но я даже рада, ты мне хороший подарочек сделала! – она задумчиво погладила перья.
В печи вдруг бахнуло полешко, искры высыпались на пол. Некто козлоногий выступил из тени, быстро затушил их копытами и снова слился с темнотой.
Марфа не успела этому удивиться – в дверь легонечко поскреблись.
Лидия Васильевна шагнула было туда, но шишига остановила, прижав палец к губам. Подкравшись на цыпочках, она присела на пол, понюхала воздух у щели. А потом повернулась к притихшим гостям и покачала головой. Сморщенное в мочёное яблочко её лицо разом вытянулось и посерело, шишиге явно не понравилось то, что она почуяла.
- Открывай! – не таясь, пропело снаружи. – Свет вижу. Огонь слышу. А в колодце сыро! А в колодце темно!..
- Пятничная! – в голос взвизгнул, не сдержался дворовый. – Пятничная баба проснуласи! Я ж о самом главном забыл – мы пятничную в лесу видали!
-Пятничную... - беззвучно повторила шишига и, упав на пол, замерла на нём тряпичной кукляшкой.
Растерянная Лидия Васильевна успела подобрать её за секунду до того, как дверь с треском распахнулась...
