Женьке, похоже, ничего плохого в голову не приходило. И обратно, в село, они вернулись вместе. Получилось так, что Алина шла чуть в стороне от подруги и Антона. А те, увлекшись беседой, этого не замечали. Выяснилось, что Антон -уже студент, учится на юридическом. У них – целая династия, начиная с дедушки, старого адвоката. В этом году собирались всей семьей отправиться к морю, но у отца случилась запарка на работе, ему поручили дело, которое он никак не может бросить. В утешение домашним он пообещал перенести отпуск на новогодние каникулы, и совместно отправиться куда-нибудь на заграничный курорт.
Начало здесь:
Антон думал, что лето ему придется провести в городе, а ведь он так любит путешествовать!
— Навести тетю Лизу, — предложила мать, — Она будет рада. Там воздух свежий, лес и речка, всё какое-то разнообразие.
За пару дней Антон изучил деревню досконально - вдоль и поперек и заскучал. По спутниковым картам он начал выяснять, что еще интересного находится в округе. Места эти славились озерами — большими и малыми, попадались кое-где и болота. Что же касается достопримечательностей, то их в окрестностях – кот наплакал. Разве что – остатки древнего городища. Но, во-первых, археологи там, скорее всего, уже выбрали все интересные находки. Во-вторых, надо иметь специальные знания, чтобы оценить найденное. Одно дело – раскопать клад, тут всем понятно – золото-брильянты, и совсем другое – лить слезы умиления над каким-нибудь глиняным черепком, только потому, что он относится к древней культуре. Так что, Антон просто не знал, куда еще можно податься – никаких сюрпризов путешествие к тетке в деревню ему не приготовило.
— Ну, не скажи, — протянула Женька.
И, хотя она ни с кем, кроме подруги, не собиралась делиться своими планами, но тут не утерпела. И рассказала, что уже на следующей неделе они с Алиной предполагают раскрыть одну из местных тайн.
— Возьмете меня с собой? — загорелся Антон.
— В лодку ты третьим не поместишься, но можно договориться — встретиться прямо у дома…
Похоже, в глазах Женьки авантюра приобрела еще большую прелесть, когда выяснилось, что у них будет такой спутник. Алине же, наоборот, захотелось отказаться от поездки. В первый раз она увидела, что подруга о ней полностью забыла, даже не оглядывается. Девочка стала искать повод отделиться от компании. а заодно и отказаться от поездки. Можно сказать, что мама будет волноваться… И когда они вернулись в деревню – Женька решила проводить нового друга до автобусной остановки. Алина же сослалась на то, что она дома первый день, даже вещи еще не все разложила, и простилась.
Но Женька все равно прибежала к ней ночевать. И подружки, как всегда, засиделись в саду, под звездным небом, а потом еще долго шептались в маленькой комнатке, которая летом становилась Алининой спальней. За год у обеих накапливалось огромное количество новостей. Женька рассказывала, что программа становится все труднее, а мама страшно расстраивается, когда дочка приносит домой тройки.
— Не знаю, что мне делать, — сказала Женька, — У нас в классе как в фильме «Тупой, еще тупее», даже списать не у кого. Мама грозится нанять мне репетитора – алгебра там, геометрия, физика…Но, понимаешь, у меня это все в голове не укладывается никак .Физику, по-моему, вообще придумали конкретно, чтобы над людьми поиздеваться. Сейчас мама будет деньги платить, а я, вместо того, чтобы жить свою жизнь, стану сидеть с нашей Анной Федоровной (а кого еще мама нанять может, как не нашу же физичку), кивать, делать вид, что я что-то понимаю. А на контрольной опять – ни в зуб ногой.
— Все равно ты счастливая, — Алина лежала на животе и, казалось, рассматривала узор на подушке, водила по нему пальцем, — Каждый день после школы домой приходишь. А у меня как будто две жизни. Дома – одна, а когда осенью в интернат приезжаю, начинается другая.
И Алина, не жалуясь, а просто, чтобы подруга представляла, стала рассказывать о том, как приходится в столовой есть еду, которую она не любит - манную кашу и гороховый суп. Есть просто, чтобы не остаться голодной.
— Малыши хлеб из столовой таскают. Старшим кое-что родные дают на карманные расходы. Они бегают в магазин - покупают себе булочки, что-то сладкое... Я стараюсь не просить денег у мамы, они ей тяжело даются. Говорю, что у нас в интернате, всё-всё есть. Если и беру, то самую малость – на новые колготки, на шампунь…
Но вообще-то у нас ничего особенно хорошего иметь нельзя – стырят непременно. Тумбочки же не запираются. Жаловаться воспитательницам нельзя, это я с детства усвоила. Ябед все презирают. А с мальчишками вообще лучше не связываться. У нас у новенькой девчонки стащили телефон. Лет двенадцать ей, еще маленькая. Мобильник - вещь дорогая, она плакала, потом все ж таки пошла и воспитательнице и ей рассказала. Тут, конечно, переполох. Устроили настоящий обыск в спальнях и телефон нашли. У пацанов под матрасом. А как их особо накажешь, если их даже многие воспиталки побаиваются? Тех мальчишек, что в старших классах. Сделали вид, что все нормально. Телефон нашли, проблема решена.
А только мальчишки потом эту несчастную девчонку затравили. Подбегали к ней на переменах, задирали юбку и кричали на весь коридор, какого цвета у нее трусики… Пытались что-то сделать учителя – ругали их, двойки за поведение ставили, грозили отчислить – им все нипочем. В результате эту девочку мать забрала, на домашнее обучение перевела.
— Слушай, а почему тебя мама не заберет? — вдруг спросила Женька.
— Меня? — Алина даже растерялась, — Отец же велел, чтобы я школу именно там закончила, в интернате.
— Тю! — Женька присвистнула, — Где он, тот отец! Ему уж по-моему всё равно – где ты, и что с тобой. А маму родительских прав не лишали. Пусть сходит, заявление напишет, и мы будем с тобой опять в один класс ходить.
У Алины всколыхнулась было надежда, но она боялась дать ей волю.
— Ты же знаешь, какая у меня мама. Она такая тихая, безответная… Ни на кого не может голос повысить, поругаться. Ей директор скажет: «Пусть девочка доучивается у нас, и она не посмеет возразить». Знаешь, как я этого дядьку проклинаю, который меня украл…. Не за себя, мне-то он, собственно, ничего не сделал. Я помню только, что сидела и смотрела у него «Ну, погоди» по телеку. Я за маму… Ты, может, не помнишь, а я помню – она раньше совсем другим человеком была. Отец говорил про нее, что это «женщина-праздник».
— Ладно, мы еще поговорим на эту тему, — задумчиво сказала Женька, видимо, не отступившись от своей мысли.
Уснули подружки, когда небо на востоке уже начало светлеть
**
Дни, оставшиеся до начала путешествия, пролетели стрелой. Девчонкам удалось убедить своих родителей отпустить их до Рождествено и обратно. Труднее всего пришлось с мамой Алины, но ее уговаривали уже хором.
— Ну нельзя же девочку лишать полностью самостоятельности, — говорил Женькин отец, — Через несколько лет ей так и так отсюда уезжать. Поступит в техникум или в институт, начнется у нее своя жизнь. Если вы ее будете так опекать, потом ей вдесятеро труднее придется.
— Я всё понимаю, — с виноватым видом соглашалась Светлана, а сама все медлила отпускать руку дочери, — Но всё-таки, вдруг что случится?… река…
— В нашей реке еще нужно ухитриться утонуть. Курица ее вброд перейдет. Плавать наши дочки умеют. Сейчас вон на озере потренируются с лодкой управляться….
И девчонки действительно тренировались. Доплыли до самого дальнего края озера, куда редко кто забредал – настолько густой тут был лес. Изрядно натерли ладони веслами, а Алина, отвыкшая от солнца, ухитрилась еще и обгореть.
Наконец, палатка, спальные мешки и всё прочее, необходимое для похода, было собрано. В путь решили отправиться с самого утра. Во-первых, еще не жарко, во-вторых, подружки рассчитывали днем привал на часок-другой, и всё равно вечером доплыть до Рождествено. Женина мать порывалась позвонить своей знакомой, чтобы та пустила девчонок переночевать. Дочке еле-еле удалось ее отговорить.
— Мам, в том и весь интерес – палатка, ночь, костер, а не у тети Лиды в зале на раскладушках.
Про настоящую цель своего путешествия девчонки, конечно, не заикнулись.
Женя уже не раз была с родителями на море, но, когда на рассвете их лодка отплыла от берега и, повинуясь веслам и течению, устремилась вперед, девочка подумала, что такое путешествие нравится ей гораздо больше. Свежий ветер холодил щеки, за каждым поворотом ждало что-то неизведанное – и никаких тебе переполненных пляжей и толп курортников.
В середине дня, когда солнце уже припекало изрядно, девчонки облюбовали место, где сосны подходили к самому берегу. Подружки достали бутерброды и термос с холодным чаем и блаженно вытянулись в теньке.
— Как ты думаешь, Антон приедет? — спросила Женька.
— Кто его знает. А может, без него будет лучше? - осторожно заметила Алина.
— Не скажи…Всё-таки такое особенное чувство, когда тебя кто-то защищает…
— Мне казалось, ты ничего на свете не боишься, — удивилась Алина, — И ты что, настолько этому парню доверяешь? Ты его один раз только видела.
— У меня чутье на людей, — безапелляционно сказала Женька, — А здесь вроде как и дружить не с кем. Меня уже соседки достали… «Женечка, ты такая хорошенькая стала. У тебя есть мальчик? Школу окончишь, замуж выйдешь, ты с этим не тяни»…Угу…Видели бы наших лоботрясов. У нас парни в классе учителей уже замучили. И история им не нужна, и английский никогда в жизни не пригодится. Я вот так смотрю – в институт ни одни из них не пойдет.
— А ты куда хочешь – уже думала? — спросила Алина.
— А вот возьму и соберусь в театральный, — Женька сказала это вроде как в шутку, но известно, что в каждой шутке…
— У тебя получится, — Алина была серьезна, — А я вот ни о чем не могу думать, кроме как к маме вернуться. Боюсь далеко уезжать. Вдруг с ней что-то случится? У нее никого нет, кроме меня, и у меня – никого, кроме нее.
До места подружки добрались, когда солнце стояло уже низко над горизонтом. Алина считала, что нужно выбрать подходящее место на берегу, и поставить палатку. «День Х» наступал завтра. С утра у них будет достаточно времени, чтобы осмотреть барский дом, и договориться о том, чтобы остаться там на ночь. Женька же считала, что идти к старинному особняку нужно прямо сейчас.
— Ну что мы еще пару часов будем тут на берегу комаров кормить? Карта у нас есть – айда, до темна обернемся. Мне хочется посмотреть как этот дом в сумерках выглядит… атмосферненько.
— Иди, — согласилась Алина, — Я тут останусь. Вещи все равно бросать нельзя. И лодку. Давай поставим палатку – и ступай. Я тут пока ужином займусь.
Женька сама себе не хотела признаться, что движет ею не только желание увидеть старинный дом в свете заката. С Антоном они не обменялись телефонами и не договорились о точном месте встрече, ограничившись расплывчатым «сходимся возле особняка». Шанс встретить нового знакомого именно здесь и сейчас был невелик, но Женька и делала вид, что идет вовсе не за этим.
Старый барский дом стоял немного в стороне от деревни. Долгое время его занимал сельскохозяйственный техникум. Поэтому нельзя было надеяться, что внутри уцелело что-то из старинных вещей, кроме того, что вынести уж никак нельзя. Вроде лепнины под потолком. А в мезонин по слухам, давным-давно стаскивали разный хлам, превратив его в подобие склада.
Дом являл собой грустное зрелище. Большинство окон выбито, главный вход заколочен досками, ступени лестницы выщерблены… И все-таки какая-то жизнь тут теплилась. Вон, мелькнула фигура в окне. Послышались чьи-то голоса.
Кто-то деликатно покашлял за спиной у Женьки, и она мигом обернулась. Незаметно подошел мужичок неопределенного возраста, с лицом одутловатым, имеющим лиловый оттенок. Судя по всему, алкогольный стаж у него был приличным. Несмотря на то, что жара еще не спала, на дядьке была теплая куртка, от которой за версту несло чем-то затхлым.
— Стариной интересуетесь? — спросил он.
— Вроде как, — осторожно ответила Женька.
С одной стороны, ей было боязно общаться с незнакомым человеком здесь, когда люди далеко. С другой – завтра они с Алиной захотят пробраться в дом, а значит - придется наводить контакты именно с такими личностями.
— Сюда теперь и не приходит почти никто, — сказал мужичок, — Прежде, когда тут техникум был, дом еще смотрелся. А сейчас что? Одни почти развалины, крыша вон скоро рухнет…
— А вы там были внутри?
— Я? Да я там живу… , - сказал новый знакомый с оттенком некоторой даже гордости. - Как техникум, значит, переехал, тут, конечно, все хотели растащить. Ну вот, как дома на разбор пускают. Кому-то рамы приглянулись, кому-то двери, кто доски с пола забрал бы… Ну вот, считай, мы с ребятишками не дали.
— С ребятишками? — в замешательстве переспросила Женька.
— Ну, нас тут несколько человек обитает. Аборигены, так сказать…Ничего, обжились. Зимой, вон, печкой греемся. Жить можно… Но если вы дом хотите посмотреть, то неудачное время выбрали.
— Почему? — осторожно спросила девочка.
— Сейчас уже особо не разглядите ничего. Темнеет. А завтра…, — он замялся.
— Что завтра?
— Не слишком хороший день будет, — мужичок точно решился, — Тут вообще-то спокойно. Кроме этого самого дня…Бывало, что и незаметно он проходит, ничего не случается. А бывает… Ну слова не подберу… Морок… Наваждение… Кое-что тут можно увидеть. Это вообще история странная, я расскажу, если хотите. Вы тут в деревне остановились? Проводить вас?
— У дамы есть провожатый, — послышался голос, который Женька сразу узнала.
И тут же исчез куда-то страх. Теперь Женька хоть сейчас готова была отправиться в ту самую мансарду, где, по слухам - стояло прежде, или даже до сих пор стоит старинное зеркало. Но она знала, что нынче они ничего не увидят. Если что-то произойдет, то только завтра.
Продолжение следует
