Перед началом майских праздников Ляле позвонил сын Павел и сообщил, что тридцатого апреля они прилетят в гости всей семьёй.
Конечно, это стало для Ляли неожиданным и очень приятным сюрпризом. Она обожала, когда сын, невестка и внучки наполняли её небольшую, тихую квартиру весёлым шумом и суетой.
Правда, пришлось перестроить собственные планы и отказаться от идеи провести все праздничные дни в доме у Валерия. Сначала Валерий, конечно, расстроился, потому что очень ждал длинных выходных.
Он мечтал о том, что проведённые вдвоём праздники станут своеобразной "репетицией" их с Лялей совместной жизни.
Валерий был давно готов к тому, чтобы перевезти Лялю к себе, всячески её уговаривал и заманивал, рекламируя прелести жизни в собственном доме, тем более, полностью благоустроенном, а не в тесной городской квартирке.
Ляля думала и ждала лета: она была уверена в том, что сначала необходимо познакомить Валерия со своей семьёй.
- Зачем? - удивлялся Валерий. - Мы с тобой уже давно совершеннолетние и до сих пор вполне самостоятельные люди. Нам не нужно благословение или чьё-то одобрение. Познакомимся тогда, когда твои дети и внуки приедут, а переехать ко мне ты вполне можешь уже сейчас. Я, например, просто поставлю своих дочерей в известность, и всё. Мне не нужно спрашивать у них разрешения.
- Валера, - Ляля, которая уже хорошо изучила вспыльчивый, категоричный и резковатый, но добрый и отходчивый характер Валерия, осторожно гладила его ладонью по предплечью. - Дело не в разрешении. Просто у нас с тобой разный взгляд на начало совместной жизни. Я вполне принимаю и понимаю твои взгляды, а ты пойми мои.
Валерий маялся, тяжело вздыхал, но вынужден был соглашаться. Каждый день, прожитый без Ляли, он считал впустую прожитым днём, и это очень его угнетало.
А потом новость, сначала так расстроившая его, почти тут же обрадовала.
- Погоди-ка! - с воодушевлением воскликнул Валерий. - Получается, что мы можем познакомиться с твоими детьми и внуками уже сейчас?
- Получается, да, - с энтузиазмом поддержала его Ляля.
- Вот и отлично! Тогда я жду вас в гости на шашлыки первого мая. Огорода у меня нет, как ты знаешь, только сад, так что никаких трудовых подвигов и свершений не предвидится, исключительно отдых и приятное общение.
В оставшиеся до прилёта Павла с семьёй дни Валерий и Ляля готовились к барбекю: навели порядок на участке, привели в идеальное состояние крытую веранду и закупили продукты.
Когда Ляля рассказала сыну и невестке о том, что у неё завязались отношения с бывшим одноклассником Володи, дети, казалось, даже не удивились, хотя не высказались ни за, ни против.
Барбекю прошло, вроде бы, весело и душевно, но Ляля, хорошо знавшая собственного сына, замечала, что Павел находится будто не в своей тарелке, хотя вёл он себя с хозяином дома безукоризненно вежливо.
Ляля не обманула Валерия - ей и вправду не нужны были ни согласие детей на её переезд, ни благословение. Она просто считала нужным сначала познакомить детей со своим избранником и расставить все точки над "i".
Однако поздним вечером, когда внучки Ляли легли спать, Павел предложил матери и жене посидеть за чаем в кухне и побеседовать.
- Мама, - после долгой паузы хмуро заговорил Павел. - Я хочу серьёзно поговорить с тобой по поводу твоего решения начать семейную жизнь с Валерием Семёновичем.
- Мы не собираемся официально регистрировать отношения, Паша, - с нажимом сказала Ляля. - Валерий был женат, а я была замужем. Но это не означает, что теперь каждый из нас обязан коротать век в одиночестве.
- Всё верно, мама, - согласился Павел. - Однако твой выбор... Прости, но это как-то не слишком красиво и порядочно по отношению к памяти отца. Ты не находишь?
Ляля выпрямилась и подняла бровь, пристально глядя на сына. Она наконец-то всё поняла. Теперь ясно, откуда дует ветер. После попытки совместно отпраздновать с друзьями восьмое марта, Ляля и Валерий перестали поддерживать с ними отношения.
Слишком много было бестактных высказываний в адрес Ляли и Валерия, и Ляля расстроилась настолько, что у неё разыгралась сильнейшая мигрень, подскочило давление, которое почти никогда не беспокоило её.
Они ушли с вечера без скандала, однако отношения с друзьями с тех пор свелись к "телефонным".
- Вы поэтому и примчались, сын? А не потому что соскучились по мне? Тебе крёстная наговорила всякого за моей спиной?
- Мама... - глаза Павла забегали.
Ляля поняла, что угадала, хотя что тут гадать? Никто, кроме Маши, не мог посвятить Павла в подробности. Ляля рассказала сыну о своих отношениях только в общих чертах и не собиралась устраивать для него экскурс в далёкое прошлое, не видела в этом смысла.
- Я настаиваю на том, - твёрдо сказала Ляля. - Чтобы ты уважал мой выбор. Ведь я всегда уважала и уважаю все принятые тобой решения.
- Мама, да и я готов уважать любое твое решение, кроме этого! - Павел вышел из анабиоза, и его раздражение начало набирать обороты. - Любое... Кроме этого! Почему именно он, мама? Человек, о котором папа не хотел знать всю свою жизнь, до конца дней! Как ты можешь, мама?
- Как я могу что? Не копаться в прошлом, а жить настоящим? Лично мне Валерий не сделал ничего плохого. И тебе тоже. А ты не думал о том, что, сложись всё по-другому, и у нас с Володей вообще могло не быть семьи? И тебя вообще могло не быть? Как тебе такой вариант?
- Если бы да кабы, мама! - не сдавался Павел. - Но получилось всё именно так, как получилось. Представь, каково было бы отцу, узнай он об этом?
- Чушь несёшь, - устало ответила Ляля.
- Почему ты не можешь сойтись с кем-то другим, мама? Посмотри вокруг!
- Потому что мы с Валерой не "сошлись, чтобы доживать свой век", как это вы себе рисуете. Ещё скажи - две пенсии больше, чем одна! Прости, но ты мне сейчас напоминаешь мою маму, светлая ей память, твою бабушку. Сама она родила меня в тридцать четыре года, зато меня, как только мне исполнилось тридцать пять, записала в старухи. Её любимым делом было читать мне нотации, начиная с фразы: "В нашем возрасте, Ляля..." "В нашем возрасте уже неприлично носить шорты, тем более, с такими пышными бёдрами, как у тебя, Ляля..." Или: "Ну а что ты хотела, в нашем-то возрасте?" "В нашем возрасте какая уж романтика? Теперь только внуков ждать!" Она находила у меня все признаки климакса и старения с тех пор, как мне исполнилось тридцать пять. Возможно, это помогало ей самой чувствовать себя моложе. Так вот, к чему это всё? Мы с Валерой не сошлись, чтобы легче было скоротать свой век. Мы нашли друг друга! Встретились две родственные души, понимаешь? Это такая редкость - в нашем возрасте встретить абсолютно своего человека, до мозга костей своего, до кончиков пальцев! Если бы я хотела непременно с кем-то сойтись, сделала бы это уже давно. Почему-то когда в течение шести лет я была абсолютно одна, это никого не напрягало и не смущало. Видимо, это не шло вразрез с уважением к памяти Володи? Так почему бы нам не вернуться к традициям некоторых древних, раз уж меня всё равно не считают по-прежнему живой...
- Мама, ты драматизируешь и рассуждаешь, как подросток! - резко оборвал Лялю Павел.
- Нет, я рассуждаю как человек, который остался живым шесть лет назад, а теперь смеет быть счастливым, но это почему-то никому покоя не даёт! Почему многие люди буквально патологически не умеют искренне радоваться за других? Почему у них атрофирована эта функция? Вот я бы не хотела, например, чтобы Володя провёл остаток дней в одиночестве, случись всё наоборот.
- Ты так говоришь, мама, потому что всё случилось по-другому.
Ляля усмехнулась и посмотрела на до сих пор молчавшую невестку. Катя прятала от свекрови смущённый взгляд.
- Катюша, ты почему молчишь? Скажи, ты понимаешь меня? Ну хотя бы как женщина женщину?
- Я... - Катя прочистила горло, продолжая прятать от Ляли взгляд. - Я всегда на стороне своего мужа.
Продолжение: