Вот вроде бы и хорошо, что моя спонтанная выходка поспособствовала благополучному финалу чужих проблем, но мои собственные-то от этого никуда не делись. И именно их наличие заставляло меня так живо интересоваться судьбой давно усопших героев запутанной сказки. Я подсознательно отвлекалась на то, что меня не касается, поскольку не хотела возвращаться в свою реальность. Мне бы радоваться случайному успеху, но стало грустно - было две сложные задачи, между которыми можно было выбирать, а теперь осталась одна, и вопрос выбора встал по-другому.
Если посмотреть на ситуацию с точки зрения стороннего наблюдателя, то в принципе всё не так уж и ужасно. Я - довольно-таки сильная ведьма. Свободная ведьма, не связанная никакими обязательствами. Я могу в одно мгновение переместиться в любую точку нашего суетливого мира и остаться там, где захочу. Могу жить в своё удовольствие, не сожалея о том, чего не сделала, потому что конфеты имеют свойство портиться. Мятная карамелька, в которую я, будучи нетрезвой и в отчаянии, вложила частичку своей истосковавшейся по мужу и сыну души, похоронена глубоко под землёй мизгирёвского кладбища. Сколько времени нужно на то, чтобы от неё и симпатичного зелёного фантика ничего не осталось? Вот именно столько времени уйдёт на сомнения, а потом уже нечего будет возвращать. Не о чем будет сожалеть. Вывод - я уже сейчас могу позволить себе новую жизнь, в которой не будет ни Власова, ни нашего с ним сына. Я всё равно их не люблю. Зачем они мне?
Второй вариант - я могу поискать способ уничтожить Марию раз и навсегда. Зло ведь должно быть наказано, да? Мне всё равно заняться больше нечем. Начну свой ведьмовской путь с большой победы. Другие ведьмы после этого либо бояться меня будут, либо зауважают. Но, опять же, оно мне надо? Зачем?
Вот именно поэтому я и загрустила, когда закончилась фальшивая сказка о разлучённых влюблённых Анне и Степане. Задачка, над которой мне пришлось основательно поломать голову, разрешилась, и осталась только жестокая реальность. Мне не нравится эта реальность. И сама себе я тоже не нравлюсь, потому что чувствую себя опустошённой и чужой.
- Хоть к психологу иди, - проворчала я, поднимая с земли волшебное блюдо, которое снова вернулось к прежним размерам.
Отпустив перепуганную Евдокию, я вернулась на кладбище за этим артефактом и своими вещами, которые нужно было добыть из-под земли. Начала размышлять, что взять, а что оставить, и погрузилась в невесёлые размышления, от которых хотелось если не выть, то хотя бы биться головой о стену в надежде, что дурные мысли от этого сами вытряхнутся из черепной коробки. В итоге забрала только блюдо и вернулась в наш с Власовым дом, где изнывал от тоски и одиночества брошенный мной домовой. Материализовалась посреди гостиной, умилилась идеальному порядку и отсутствию пыли и позвала:
- Нефёд, ты где?
Домовой меховым мячиком скатился из мансарды по лестнице, врезался в мою защиту, откатился назад, поднялся на свои тонкие ножки, почесал ухо и пожаловался:
- Хозяйка, это жестоко! Ты забыла сказать кошке, чтобы она носила мне еду. Я тут чуть не упокоился с голоду.
- Не ври, - улыбнулась я в ответ, потому что соскучилась по этому маленькому зануде. - Тех запасов, которые она тебе перетаскала, при твоей склонности к экономии на прошедшие две недели должно было хватить с лихвой. А где, кстати, Муха?
- Её Серёжа забрал, - поставил Нефёд меня в известность о том, что в моё отсутствие приезжали гости.
- Ясно, - приняла я эту информацию к сведению. - Извиняться приезжал?
- Он не один был, - ответил домовой.
- А с кем?
- С худым таким и маленьким. Серёжа его Дмитрием Тимуровичем называл. Забрали бумаги какие-то из шкафа, перерыли тут всё. Я потом два дня прибирался.
- С Димой Кочкиным, - поняла я. - Вдвоём приезжали? Больше никого не было?
- Не было, - подтвердил Нефёд. - А что это у тебя за тарелка?
- А, это, - вспомнила я и поставила блюдо на журнальный столик. - Полезная вещь. Подношения от меня ты принимать не можешь, а эта, как ты выразился, тарелка, может проблему решить без необходимости издеваться над кошкой. Можешь считать подарком разрешение ею пользоваться. Попроси у блюда что-нибудь.
Он подошёл к столу, потрогал лапкой голубую каёмочку на блюде и поднял на меня свои большие жёлтые глаза.
- Волшебная вещица.
- Ну да, - кивнула я. - Работает примерно так же, как и корзинка Белены, но всё ворует, а не производит, поэтому особо не наглей.
- Что угодно можно попросить? - переспросил Нефёд.
- Угу, - подтвердила я. - Съедобное, несъедобное… Даже живое, но при условии, что оно существует в наше время.
- А кошку можно?
- Ты же только что упокоиться с голоду собирался, - удивлённо напомнила я.
- Тарелка, верни Муху, - проигнорировал он моё замечание.
При естественном диаметре блюда в тридцать сантиметров котёнок на нём появился без проблем - чистенький, пахнущий шампунем от блох и в синеньком ошейнике с маленьким круглым бубенчиком.
- Муха! - обрадовался Нефёд и сграбастал кошку в охапку.
Ну как в охапку… Они размером практически одинаковые. Нефёд чуть-чуть крупнее. Получил когтистой лапой по физиономии, разжал свои маленькие енотовые ручки и полез под диван за спрятавшейся там кошкой, рассказывая, как сильно он по ней скучал. По мне, судя по всему, скучали в этом доме не очень сильно. На нежить обижаться глупо, поэтому я и не обиделась.
- Блюдо, телефон мой с кладбища доставь, - попросила артефакт.
Включила на щитке электричество, настроила кондиционер в гостиной на комфортную температуру, ненадолго уединилась в ванной, чтобы принять душ, и только после этого взяла в руки смартфон, который даже разрядиться не успел. Просмотрела ещё раз все сообщения от Сергея. Я читала все эти короткие послания, когда в съёмной квартире экспериментировала с магическими дарами. Серёжка писал, что приедет, и что у него ко мне есть очень важный разговор, а я тогда подумала: «Ну и пусть едет. Поцелует входную дверь и уберётся назад». Не до него как-то было. А теперь вот выяснилось, что он документы Владика забрал - я проверила, из шкафа только они пропали.
На мой звонок он ответил сразу.
- Привет, Серёж.
В динамике на несколько мгновений повисла тишина, а потом прозвучал вопрос:
- Что у тебя с голосом?
- Не твоё дело. Ты зачем забрал Владькины документы?
- Эль, я Власова нашёл, - пояснил он.
- И что?
- Он всё помнит.
- В смысле?
- Ну, Мария сказала…
- А, так ты и с ней пообщаться успел?
- Ты выслушаешь меня или нет? - разозлился он.
- Ладно, валяй, - разрешила я.
- Короче, Палыч ведь яблоко это дурацкое не целиком съел, а только надкусил, поэтому оно сработало не в полную силу.
- И?
- И теперь он такой же, каким был раньше.
- Супер, - сухо ответила я. - Это он попросил тебя документы забрать?
- Он с Кочкиным созвонился и объяснил, что вы поссорились. Я разговор целиком не слышал, но после этого мы с Палычем съездили к нотариусу, и он мне доверенность дал на то, чтобы я его документы и вещи у следака мог забрать.
- А сам почему не поехал?
Сергей помолчал немного а потом ответил немного виновато:
- Он не хочет тебя видеть. Попросил, чтобы я свидетельство Владика забрал и другие документы. На развод будет подавать.
- А Диму Кочкина ты с собой сюда прихватил для того, чтобы он твою задницу прикрыл по поводу незаконного вторжения в чужое жилище и кражи? - уточнила я.
- Дом открыт был, - возразил Сергей. - И я подсчитал, что позавчера твоё колдовство уже должно было перестать действовать. Мы вчера приезжали. Красть я ничего не собирался, а Кочкин просто навязался в попутчики, потому что извиниться перед тобой хотел. Его там нехило натянули на работе за излишнее рвение и самоуправство. Я думал, что ты дома будешь. Хотел поговорить нормально и попросить бумаги.
Вчера, значит. А Нефёд - врунишка бессовестный. Два дня он прибирался, ага. Бардак ему тут гости навели. Власов прекрасно знал, где лежат документы, поэтому необходимости рыться в других вещах у моих незваных гостей не было.
- Серёж, ты мог позвонить отсюда Власову и сказать, что меня дома нет, - упрекнула я крёстного папу моего сына. - Дубликат Свидетельства о рождении он вполне мог и через Госуслуги заказать. Либо ты мне врёшь…
- Да я звонил ему! - психанул Сергей. - Он сказал взять бумаги из шкафа. Кочкин этот разговор слышал, так что не надо ни в чём меня обвинять. Разбирайтесь сами. Я тебе сейчас его новый номер скину и фотки, чтобы ты не думала, что я вру или под действием какой-то там магической хрени с тобой разговариваю. Всё, удачи!
Диалог прервался. На экране смартфона появилась информация о его длительности. Я села на диван и уставилась в пространство перед собой, пытаясь понять, хочу ли я вписываться в этот новый крутой поворот событий. В кухне Нефёд уговаривал Муху быть хорошей кошечкой и шуршал пакетом с сухим кормом, пытаясь подкупить животное едой. Даже домовому нужно, чтобы кто-то был рядом, а я… Я не знала, что мне нужно.
Через пару минут Сергей прислал фотографии. Снимки оказались позитивными, и на всех был мой Власов - улыбающийся мужчина среднего возраста с морщинками-лучиками в уголках глаз. И Владик там тоже был - розовощёкому карапузу явно не нравилась фотосессия, поэтому он везде получился сердитым. С общего фото, сделанного в каком-то парке, мне улыбались Толя, Серёжка и Майя Алютина, которая придерживала рукой детскую коляску. Семья, блин.
Телефон снова дилинькнул, и в папку с сообщениями свалилось послание от Серёжи с новыми контактами Власова. Я несколько минут тупо смотрела на цифры, не решаясь позвонить, а потом пришла к выводу, что хуже уже всё равно не будет.
- Алло? - прозвучал из динамика родной голос, но радости я не почувствовала.
- Привет, Толь.
- Кто это?
- Эля.
- Что у тебя с голосом? Чужой какой-то.
- А мы разве теперь не чужие друг другу? - бесцветным тоном поинтересовалась я.
Он вздохнул, помолчал немного и всё-таки решился прояснить ситуацию.
- Эля, пойми меня правильно. Я не хочу, чтобы мой сын жил рядом с тобой. Ты постоянно лезешь в то, что может быть крайне опасным. У тебя ещё могут быть другие дети, если захочешь, а у меня никого, кроме Владика, нет. Это ради него. Ради того, чтобы у моего единственного ребёнка было нормальное будущее, не связанное с колдовством, ведьмами и тому подобным. Сергей в конце недели привезёт документы, и я подам на развод, прости. В заявлении укажу, что сына буду воспитывать я. Дом в Мухино твой, я на него никаких прав не имею. В Мизгиревке тоже всё останется тебе. Сергей должен был ключи от машины оставить в серванте, сама её забери. Менты к тебе претензий никаких не имеют, я это уладил.
- Спасибо, - сухо отозвалась я. - А на лишение меня родительских прав ты подавать не собираешься случайно? С сыном я видеться смогу?
- Для ограничения в родительских правах нужны основания, - ответил Власов. - У меня таких оснований нет, но я тебя просто по-человечески прошу не портить сыну жизнь. Ты умная женщина и должна понимать…
- Я понимаю, - оборвала я его фразу на полуслове. - Живи как считаешь правильным. Я всё равно уже избавилась от привязанности к вам обоим, поэтому даже не больно. Когда придёт официальный пакет документов из суда, вышлю согласие. И Марии от меня привет с поздравлениями передай. Она своего добилась.
- Мария здесь ни при чём, - возразил он.
- Это уже не имеет значения, - усмехнулась я и нажала на кнопку завершения диалога.
Положила телефон на столик и встретилась с полным сочувствия взглядом домового.
- Ну вот и всё, Нефёдушка, - улыбнулась ему сквозь слёзы. - Теперь мы остались с тобой одни.
Он прижал ушки к своей косматой макушке и возразил:
- И Муха.
- И Муха, - согласилась я, ладонями стерев с лица солёную влагу. - Знаешь, я себя сейчас так странно чувствую... Не люблю их, не нужны они мне, но всё равно обидно. Он ведь знал, какая я. Полюбил, когда я была ведьмой, а о ребёнке даже не мечтал. Сам тогда в Лесное приехал, помнишь? А теперь приоритеты поменялись.
- Чего же ты плачешь, если не любишь? - не понял Нефёд. - Из-за Владика?
- Из-за разочарования, - пояснила я. - Сын у него единственный, и другого не будет. А женщин много, их всегда можно заменить. Полюбить, разлюбить… Так вот и перестаёшь верить в людей и их искренность. Может, это вообще не любовь была, а просто благодарность за ребёнка? Неосознанная подмена эмоций и чувств, так бывает.
- Да это Фроська ему там нашептала что-то не то, - попытался домовой меня успокоить.
Я шмыгнула носом, сделала глубокий вдох, шумно выдохнула и сообщила:
- Да мне всё равно. Неприятно просто вот так терять тех, кого считала семьёй. Ну и плевать на них теперь. Пусть Мария и дальше пользуется тем, что у неё осталось. Я мешать не буду.
- Не будешь? - недоверчиво переспросил Нефёд.
- Не буду, - уверенно подтвердила я. - Я оборвала материнскую связь с сыном, и меня это больше не касается. От чёрной магии я надёжно защищена. Для того, чтобы связь вернуть, Марии придётся заставить меня добровольно отказаться от всего колдовского, что есть в пустоте моей души. Шантажировать ей меня нечем. Даже если она на моих глазах будет издеваться над Владиком и Власовым, на меня это никак не подействует, они мне безразличны. Если сунется ко мне - будет неприятный конфликт, а ей это ни к чему. Всё, Нефёдушка. Всё закончилось. Новая жизнь у меня начинается, ясно? Болотника, кстати, я упокоила.
- Упокоила? - переспросил домовой непонимающе. - Просто упокоила?
- Нет. Хочешь, я расскажу, какой была эта сказка на самом деле?
Он перемене темы и моего настроения обрадовался. Мы попросили у волшебного блюда много ворованных сладостей и устроили настоящее пиршество, а не просто чаепитие. Я рассказала подневольному домовому всё-всё, не скрывая даже своих прежних намерений с помощью полученного могущества найти способ упокоить Марию. Единственное, о чём умолчала - это то, что я хорошо осведомлена о нынешнем местонахождении яблоньки с молодильными яблочками. Я ведь заглядывала в будущее Власова. Я точно знаю, что Мария не позволит ему умереть от старости, и поэтому яблонька представляет для неё большую ценность. Пусть она думает, что я отступилась. Пусть расслабится. Пусть следит за мной с помощью нежити, а я буду делать вид, что мне наплевать на прошлое и тех, кого у меня отняли.
Когда начало темнеть, я включила в доме свет. Через пять минут после этого в окно постучала соседка Вера Ивановна - пришла полюбопытствовать, кто дома. Я наврала ей с три короба, но не без доли правды. Власовы разводятся. Анатолий в Питере, Эля куда-то уехала, а мне она этот дом сдала во временное пользование. Я Света Карамелькина - знакомая Эли.
- А чего ж тебя в такую глушь-то занесло, Света Карамелькина? - полюбопытствовала пенсионерка. - Работы здесь днём с огнём не сыщешь.
- А я удалённо работаю, - улыбнулась я ей. - Сказки пишу.
- И что, за это платят? - недоверчиво осведомилась она.
- Когда как, - пожала я плечами. - За последнюю заплатили хорошо.
Ну не соврала ведь. Сказки - дело такое. И прибыль от них бывает неплохая, и убытки случаются. А Нефёду я позже объяснила, что не буду возвращать свою естественную внешность до тех пор, пока Артур Карпунин не угомонится. Да, Мария может слить ему информацию о том, как я теперь выгляжу. Пусть сливает. Мне больше не нужны сложные заговоры для того, чтобы менять лицо. Я могу это делать быстро, без особых усилий и когда угодно - способности позволяют. И не только внешность сменить могу, но и в любое животное превратиться. В птичку, в рыбку - да в кого угодно.
- А в единорога можешь? - восхищённо уставился на меня домовой. - Всегда мечтал на единороге прокатиться.
- Перебьёшься, - усмехнулась я. - Ладно, продолжай обжираться, а мне ещё надо друга твоего Добромила проведать. Я его подставила немного. Боюсь, как бы не выселили.
Переоделась и пошла пешком к дому Лопатиных, потому что прогулки на свежем воздухе полезны даже для ведьм. Не скакать же всё время туда-сюда в пространстве, как блоха бешеная. Иногда и ноги размять не помешает. И подумать. Хорошенько подумать над тем, что я намерена делать дальше. Оставлять всё так, как есть, я точно не буду.
Оглавление:
