За годы работы в лаборатории мы с коллегами повидали всякое: и радость от неподтвердившихся подозрений, и горе в ситуациях, когда наоборот; а еще попытки вернуть деньги за выполненные анализы с аргументом, что медсестра все перепутала, а пациент на самом деле хотел совершенно другого.
Ну и разных эксклюзивных случаев с ошибками в показателях, неправильной их расшифровкой и «испорченным телефоном» - тоже хватило бы на трехтомник.
Однажды к нам на интерпретацию пришел молодой человек по имени Максим. Он был очень сердит, и прям чувствовалось, что от скандала его удерживает малая малость.
А дело у него оказалось многослойное, как домашний медовик.
Он сам работает в Мурманске, раз в год приезжает домой. И вот перед очередным отпуском позвонила мама и рассказала, что дома горе: у отца нашли миеломную болезнь, и что он уже приступил к лечению у онкогематолога.
Когда Максим приехал, самое первое, что его заставили сделать родители, это пойти сдать анализы. Биохимический и клинический.
Он не возражал, и даже наоборот. Кроме того, прийдя в медцентр, он вспомнил, что отец в разговоре упоминал какой-то бета-глобулин, и что вроде как от него зависит теперь, выкарабкается он или нет.
Максим решил, что на всякий случай следует сдать и его.
Поэтому когда подошла его очередь, он сказал медсестре, что ему нужен биохимический анализ, клинический анализ и вот этот самый глобулин (который оказался бета-2-микроглобулином).
И тут сестричка спросила: по крови или по моче? Черт, да откуда ж ему было это знать! По-хорошему, надо было позвонить домой, но сзади стояли голодные и опаздывающие на работу люди, и Максиму стало неловко.
— Девушка, - сказал он, - а давайте сдадим и так, и так.
На следующий день пришли результаты биохимического и клинического анализов, абсолютно нормальные, и все выдохнули. Но через два дня лаборатория дослала эти чертовы глобулины, и от радости и спокойствия не осталось и следа: в моче он был повышен!!
А в крови - нет. Хотя даже коню понятно, что так не бывает. В общем, надо было идти разбираться.
Наутро Максим сидел в моем кабинете и, с одной стороны, был настроен поругаться, а с другой - боялся услышать что-то страшное. А что, если на самом деле у него тоже рак, как у отца?
Забегая вперед, скажу, что при миеломной болезни бета-2-микроглобулин действительно используется как прогностический онкомаркер и мониторируется по крови. (Его повышение здесь отражает патологию почечных клубочков).
Что касается мочи, то там он используется для несколько иных целей: для дифференциальной диагностики между поражением верхних и нижних мочевых путей, а также для оценки степени выраженности патологии почечных канальцев при лекарственных поражениях и токсическом воздействии тяжелым металлов, особенно - солями кадмия. (И здесь его повышение отражает патологию почечных канальцев).
Я спросила у Максима, принимает ли он какие-либо препараты и с чем связана его профессиональная деятельность.
Оказалось, что работает он на мусоросжигательном заводе. То есть на предприятии, где кадмий вдыхается и глотается целыми облаками.
А поскольку тот поражает в первую очередь почечные канальцы, то это и нашло отражение в анализе мочи.
То есть в крови и в моче бета-2-микроглобулин повышается по совершенно разным причинам, поэтому никакого разрыва логики в результатах обследования молодого человека не было.
Уходя, Максим спросил, стоит ли продолжать там работать, раз это настолько вредно.
Что я могла ответить?
Кадмиевая нефропатия необратима.
По мере прогрессирования она всё более напоминает синдром Фанкони, с аминоацидурией, глюкозурией, повышенной экскрецией кальция, фосфора, с исходом в интерстициальный фиброз.
Период полувыведения для кадмия - 10 лет, но если он поступает в организм нон-стоп, вот как у курильщиков, например, или на вредном производстве, то начало этого процесса откладывается бесконечно.
