- Когда-то я увидела в вас, повелитель, ту искру, которой не дал Аллах вашему отцу и моему брату, султану Селим-хану. Я верила, что из этой искры разгорится огонь... что огонь этот осветит путь османам и сделает нашу династию сильнее, чем когда бы то ни было... Однако, теперь я вижу, что не предугадала одного... Того, что рядом вами окажутся люди, которые захотят эту искру погасить ради своей гордыни, ради своих амбиций...
Мурад хотел было прервать тётушку, но натолкнулся на ее взгляд. В глазах луноликой султанши не было обиды и злобы (заметь падишах хотя бы тень этих чувств, он бы немедленно обрушил на Михримах-султан весь свой гнев), неожиданно повелитель увидел... огромное разочарование и это подействовало на мужчину как ушат холодной воды. Султанша же, больше не глядя на племянника, закончила свою речь:
- Я сделаю так, как вы велели. Ни одного письма отныне не коснется моя печать, ибо это больше не имеет смысла. Вы сказали, что никогда женщина не станет решать судьбу этого государства, но именно так сейчас и происходит. Желание вашей матери унизить меня вы поставили превыше интересов Османской империи.
- Михримах-султан! - последние слова женщины подействовали на Мурада, как пощёчина, - вы перешли все мыслимые и немыслимые границы! Я снимаю вас с должности управляющей гаремом в Эски-сарае! Приказываю вам покинуть Топ-капы и не приезжать сюда без моего на то позволения!
Михримах-султан будто ожидала услышать каждое из брошенных ей в лицо слов. Подобрав юбки она крикнула стражникам за дверью: "Откройте!" и вышла в распахнувшиеся двери не оборачиваясь.
___
Гевхерхан-султан оглядела покои, которые ещё месяц назад занимала Шах-султан. Тут все осталось так, как было, когда ныне покойная султанша уезжала в свой дворец - не успев в спешке собрать все свои вещи. На кровати лежал шелковый платок: любимого Шах-султан, светлого оттенка зелёного цвета. Гевхерхан-султан взяла тонкую ткань в руки, вдохнула ее едва уловимый аромат и почувствовала, как закружилась голова. Собравшись с силами, молодая женщина подошла к окну и приоткрыла его: порыв зимнего ветра тут же ворвался в покои.
Колыбелька новорожденного султанзаде Хюсрева у окна, скрипнув, качнулась. Султанша тяжело вздохнула. Мысли об осиротевшем новорожденном племяннике снова заставили ее смахнуть набежавшие слезы и почти закричать:
- Что ты наделала, Шах-султан... оставила детей без материнской любви... что мне ответить Фюлане-султан, Султанзаде Мехмеду и султанзаде Хюсреву, когда они спросят, отчего умерла их матушка? Как сказать, что ты своей рукой выпила яд и лишила себя жизни, забыв о детях? Что же это за любовь такая, ради которой не жаль ни себя, ни детей своих?
Слезы бежали по лицу Гевхерхан-султан, которая уже не вытирала их.
- Госпожа?
Погрузившись в свою печаль, султанша не услышала, как в покои вошла Сафие-султан, и не одна , а вместе со старшим сыном Шах-султан от ее первого брака.
- Госпожа, султанзаде Мехмед приехал забрать вещи Шах-султан... Я встретила его по дороге в свои покои и вызвалась проводить...
Молодой парень ухватился рукой за дверной косяк, теряя равновесие, и закричал:
- Это правда? Моя мать наложила на себя руки?!
- Ты все неправильно понял. Сафие! Иди к детям. Не оставляй их одних.
- Да, госпожа, - юноша повернулся к хасеки-султан, его губы искривила гримаса боли, - не бросайте своих детей, как это сделала моя мать! Подумайте, как им будет без вас одиноко в этом жестоком мире...
Сафие-султан послушно вышла, потрясенная услышанным. "Что же это за любовь... Что же это за любовь..." - слова Гевхерхан-султан набатом звучали в ее голове. Сколько раз хасеки-султан сама была на волоске от гибели, бросая себя на алтарь любви. Сколько раз хотела умереть, страдая от сердечной боли, которую причинил ей любимый. Думала ли она тогда о своих детях? С ужасом женщина понимала, что нет. Воображение уже рисовало Сафие страшную картину - что на месте султанзаде Мехмеда вдруг бы оказался ее собственный сын.
"Вот только моим детям никто не скажет,что они неверно все поняли... Враги будут рады смешать мое имя с грязью..." - идя вперед, думала хасеки-султан.
Здесь, в этом длинном коридоре, Сафие будто очнулась от долгого болезненного сна, похоронив в нем давно ставшую мучительной любовь к султану Мураду.
Читать далее нажмите ➡️ здесь
Вы прочитали 321 главу второй части романа "Валиде Нурбану"
