Девушка лет двадцати пяти, читая брошюру о долгосрочном кредитовании, мычала под нос песню "В тебе брожу я сло-о-овно в лабири-и-инте”, не попадая в ноты. Если бы перед Игорем появилась фея-крестная и предложила выполнить одно желание — ускорить очередь или заткнуть девушку с брошюрой, он не смог бы выбрать.
Банки пытают людей не часом пик — там его не бывает. Банки — место мучительного ожидания. Когда людей много, все ждут в длинных очередях, когда мало — всех тормозят медлительные сотрудники.
У единственного работающего стола сидел странный клиент с ожогами на лице и руках. Из фрагментов его разговора с сотрудницей банка стало ясно, что странный человек решил застраховать себя от падающих каштанов.
— Сейчас осень, — сказал он, ухватив руку сотрудницы. — Везде каштаны! Вы понимаете, как это опасно для головы? Почему я не могу застраховать свою жизнь? Что значит "не здесь"? А где? Дадите телефон? Почему вы сразу грубите!
Девушка с брошюрой засмеялась, наконец перестав мычать песню. Она выглядела как профессиональная спортсменка — с голубыми глазами и светлыми взъерошенными волосами, замотанными в узел на макушке. С таким телосложением, что Игорь невольно залюбовался. У девушки были мягкие привлекательные черты лица, как у модели из модных каталогов, свободные джинсы оверсайз, белая футболка и расстёгнутая спереди толстовка. И серебристый смех.
Игорь скривил уголок рта.
— Развлекаешься?
— Я не парюсь по мелочам, — ответила девушка. — Классные у тебя татуировки.
Игорь пожал плечами. Да, у него было много татуировок, и он тоже считал их классными, но устал говорить о них. Даже с такими симпатичными собеседницами.
— Эй, ты, — странный человек с ожогами отошел от стола, и очередь продвинулась на шаг. — У Козерогов сегодня плохой прогноз.
— Я не Козерог, — ответил Игорь. — Никудышняя из тебя Ванга.
— Я и не к тебе обращаюсь, — ответил человек, бросив короткий взгляд на девушку с брошюрой. — Эй, солнечная чёлочка, послушай умного дядю. Здесь что-то нечисто. Советую сейчас же линять отсюда. И кстати, вы двое хорошо смотритесь вместе!
***
У банка шумела толпа зевак: ничего себе — такое приключение!
— ...ну и дела-а-а! Мы что — в американском фильме?
— Да ладно тебе! Думаешь, у них там чаще заложников берут, чем у нас?
— Конечно! Американцы чокнутые, ты сериалы их посмотри.
— Тихо! Вон ведут, ведут!
— Красивый какой… А чего он в одном кроссовке?
— Серьёзно? Это единственное, что тебя интересует?
— ...татухи у него, как у металлиста.
— Ему идёт. Такого красавца ничем не испортишь. У него шок, что ли? Шатается, глянь.
— Юлька, ты совсем глупая? Их три дня голодом пытали в подвале. Он что, должен сайгаком скакать?
— Этот последний. Витя говорит, больше там не осталось заложников.
— Наконец-то, значит, можно домой ехать.
— Девочки, теперь нужно выпить для успокоения.
— Всё, пошли, пошли, а то сидим здесь, как в театре!
— Ой, Тамарка, нас снимают на видео! Покажут по телевизору!
— Журналюги совсем обнаглели. Парень еле живой, а они микрофоны в лицо суют...
***
— ...кстати, вы двое отлично смотритесь вместе!
— Мы с ним не...
— Мы с ней ни хре...
— А ну без матов! — Женщина, стоящая за Игорем в очереди, ударила его газетой по спине. — Что за хамство! Мила, иди сюда!
Миле было лет шесть, и она выглядела одновременно строго и очаровательно — как дошкольная версия Мэри Поппинс.
— Мила, прости, — сказал Игорь.
— Порядок, — сурово ответила Мила.
— Ну, если не хотите, как хотите. — Парень со шрамами потерял интерес к разговору с сотрудницей, вытащил телефон из кармана и направился к выходу. — Алё, лапуля, догадайся, почему меня только что оскорбили в банке? Нет, я не делал фокус с мертвой птицей. Нет, я полностью одет. Нет, я... За кого ты меня принимаешь!
Игорь перевел взгляд на девушку с брошюркой.
Та выглядела равнодушной. На её шее висели христианский крестик, шестиконечная звезда, блестящий конопляный лист и два солдатских жетона. На одном было выгравировано "Lizbet", а на другом — "Отдаюсь громко".
Игорь указал взглядом на её украшения.
— С религией не определилась? Или ограбила прилавок с побрякушками?
Девушка открыла рот, но ответить не успела.
— Всем оставаться на местах!
Это звучало как худшая пародия на американские экшн-фильмы.
— Это ограбление!
Игорь расхохотался.
Боже, да они гонят! Какое еще ограбление? Ограбления происходят где-то там, по телевизору; они не могут случиться с тобой, потому что с тобой ничего подобного не может произойти. Потому что телевизор — это телевизор, а ты — это ты, и тебе никогда не...
А потом Игоря ударили по голове, и мир сжался до маленького солнца на металлическом жетоне.
***
Игорю казалось, будто он выплывает из тягучей бездны, пытаясь очнуться. Рядом кричали, плакали, поскуливал пёс — а, может, это кто-то истерически смеялся, Игорь не мог разобрать.
Очнулся он из-за тошноты, которая резко подкатила к горлу — и через секунду его рвало в картонную коробку, которую кто-то любезно подставил под нос.
— Я же говорила, — сказала девушка с брошюркой, то есть, с коробкой. — У него сотрясение.
— О боже, теперь вонять будет рвотой? — Голос был мужским и звучал надрывно, как у подростка, которому еще не исполнилось двадцать.
— Прошу выражаться прилично! — истерично вскрикнула женщина. — Здесь моя дочь!
У Игоря отняли коробку, его голову сразу обхватили двумя руками, пристально глядя в глаза.
— Сколько пальцев?
— Ты их не... не показываешь.
— Все в порядке, — хмыкнула девушка с коробкой. — Будешь жить.
Игорь закашлялся и оттолкнул её от себя.
— Что случилось?
— А ты как думаешь? — спокойно уточнила девушка. — Давайте будем называться "клуб подвальных пленников". У кого другие идеи?
Игорь поднял голову. В комнате царила кладбищенская тишина.
— Никто не против, — подытожила девушка. — Решено единогласно.
Помещение было большим, но душным, с запертой металлической дверью, забранными в решётку лампами и стеллажами, полными коробок. Не было окон — их запихнули в подвальный архив. Люди сидели вдоль стен.
Среди заложников не было супергероев вроде Халка или Наташи Романофф, готовых устроить диверсию и побить захватчиков. И ни на ком не было банковской униформы.
Игорь взял протянутую ему бутылку с водой и прополоскал рот.
— Где сотрудники банка?
Девушка с коробкой пожала плечами.
— Не знаю. Может быть, их заперли где-то ещё.
— Что они требуют?
— Не знаю.
— Надолго это?
— Не знаю!!! — Она огрызнулась. — Ты думаешь, они болтали с нами за чашкой кофе, пока ты был без сознания?
Она попыталась отобрать у Игоря бутылку, но он уцепился за нее, не выпуская.
— Экономить надо, — сказала девушка с коробкой. — Кто знает, сколько нам ещё придётся здесь просидеть.
"И принесут ли ещё", — подумал Игорь.
Девушка протянула ему руку.
— Я Лиза.
Он пожал её теплую, мягкую, как у ребёнка, ладонь и глянул на жетоны на её груди.”Lizbet”.
— Я понял.
Лиза помогла ему лечь, подержав его голову, и начала осматривать разбитую кожу на затылке Игоря. Даже сейчас, в тусклом свете ламп, в душной обстановке, пропитанной отчаянием и запахом старого картона, она выглядела спокойной, как старушенция на воскресной обедне. И безукоризненно адекватной, насколько это было возможно.
— Какой у нас план? Что будем делать? — спросил Игорь.
Люди молчали. Крикливая мать обнимала дочку и подавленно всхлипывала. Пухлый мужчина в дальнем углу, не моргая, уставился на Лизу с надеждой — будто ждал, что та подаст им манну небесную и выведет из этого места после сорока лет блуждания по пустыне.
— Ничего мы не будем делать, — Лиза, не оправдав ожиданий пухлого мужчины, оставила Игоря в покое и начала рвать банковские документы в коробку с рвотой. — Лично я хочу жить. Так что мы просто сидим, не двигаемся и ждем, когда нас отпустят.
— А это ты что делаешь? — зло и смущенно поинтересовался Игорь. Ему снова стало плохо, и возникло стойкое чувство, что ему еще понадобится коробка.
— Делаю туалет. Как для кошки, — сказала Лиза, разрывая какие-то рекламные брошюры на кусочки. — Потому что у нас больше ничего не предвидится.
Ставьте лайк 👍, если вам понравилось.
