В начале февраля 1943 года войска 13-й, 48-й и 61-й армий Брянского фронта начали наступательную операцию, имевшую целью разгром Орловской группировки противника. Затем общими усилиями Брянского, Калининского, Центрального и Западного фронтов планировалось нанести поражение всей германской группе армий "Центр". В теории замысел выглядел очень неплохо, благо советская сторона смогла создать к началу наступления значительный перевес как в живой силе, так и во всех видах боевой техники. Но вот с практикой вышло скверно: надежды на разгром группы армий "Центр" пошли прахом, и точно так же не оправдали ожиданий командования проведенные фронтовые операции. Так, самое большее, чего смогли достичь войска Брянского фронта - это взять Малоархангельск, поэтому в советской историографии осуществленная ими операция получила название Малоархангельской.
В целом причины неудачи являлись вполне "традиционными" для Красной армии: неудовлетворительный уровень взаимодействия между родами войск, "провалы" в разведке, низкая культура штабной работы, проблемы в управлении войсками на поле боя, использование малообученных и недоукомплектованных частей и подразделений, чрезвычайно плохо организованное снабжение. Последний момент серьезно усугублялся тем обстоятельством, что наступление развивалось при крайне неблагоприятных погодных условиях, в силу чего пропускная способность и без того недостаточно развитой транспортной сети снижалась еще больше.
Все перечисленное в полной мере коснулось и танковых частей, которым в этой операции отводилась весьма важная роль. Достаточно многочисленные, при иных обстоятельствах они могли бы стать эффективным "тараном", проламывающим неприятельскую оборону, тем более что та не имела выраженного подвижного характера и основывалась на системе опорных пунктов, поддерживающих между собою огневую связь. О трудностях, с которыми пришлось столкнуться советским танкистам по ходу Малоархангельской операции, дает хорошее представление отчет, составленный в мае того же года начальником штаба Управления командующего бронетанковыми и механизированными войсками Брянского фронта полковником Сергеем Моревым и заместителем начальника оперативного отдела того же штаба майором Иваном Ткаченко:
"Выводы по боевым действиям 19-го танкового корпуса и бронетанковым и механизированным войскам 13-й и 48-й армий за период январь, февраль, март месяцы 1943 года.
По 19-му танковому корпусу:
1. Корпус к началу боевых действий находился в стадии формирования и имел в своем составе:
101-ю танковую бригаду - полностью укомплектованная, 51 средний танк М3.
19-ю мотострелковую бригаду - не сформирована и не сколочена, не было артиллерийского дивизиона, зенитного дивизиона и минометного батальона.
В районе сосредоточения корпуса в его состав были введены:
202-я танковая бригада - имела 3 исправных танка КВ, 19 Mk-2, 19 Т-60. Матчасть к этому времени отработана от 30 до 50% от нормы моторочасов.
79-я танковая бригада - имела 15 исправных танков Т-34, 19 Т-60. Матчасть к этому времени отработана от 30 до 60% от нормы моторочасов. Бригада не имела мотострелкового батальона.
В корпусе отсутствовали средства разведки, средства подвоза, эвакуации и ремонта.
2. Корпус входил в состав подвижной группы генерал-лейтенанта Новосельского. По труднопроходимым дорогам в условиях снежных заносов корпус маршем без боев прошел за 25 суток 500 - 530 километров. Ввиду отсутствия ремонтных средств, ремонт и профилактика матчасти не производились, а поэтому на маршах по техническим неисправностям 60 - 65% матчасти вышло из строя.
К началу боевых действий корпус имел танков на ходу:
202-я танковая бригада - 2 КВ, 10 Mk-2, 16 Т-60.
101-я танковая бригада - 27 М3 средних.
79-я танковая бригада - распоряжением командующего выведена из состава корпуса.
3. Корпус использовался неправильно. Так, например, 19-я мотострелковая бригада имела самостоятельную боевую задачу, действовала в отрыве от корпуса без танков, артиллерии и минометов, ввиду чего потеряла до 400 человек убитыми и ранеными, после чего была возвращена в состав корпуса по настоятельному требованию командующего бронетанковыми и механизированными войсками Брянского фронта.
101-я танковая бригада в бой вводилась группами без артиллерийского сопровождения, в условиях больших снежных заносов, что затрудняло обеспечение действия танков запасами. Например, бригада достигла Тросны, но в баках оставалась 1/4 горючего, а когда танки пополнились горючим, противник выиграл время, организовал противотанковую оборону. Артиллерия и пехота наши не подошли, и танки понесли большие потери, не овладев Тросной.
202-я танковая бригада была введена в бой, когда в корпусе уже иссякли силы. Бригада вела бой за Гранкино самостоятельно, без должного обеспечения при плохо организованном взаимодействии и управлении боем со стороны командира бригады и командования корпуса. В результате бригада успеха не имела и понесла большие потери в технике и личном составе.
Выводы:
1. Корпус не сформирован и не сколочен, был введен в бой по частям без должного артиллерийского обеспечения.
2. Отсутствие средств подвоза, эвакуации и ремонта привело к тому, что отставшая по техническим неисправностям матчасть не восстанавливалась и корпус к началу боев имел 35 - 40% исправной матчасти, недостаточно обеспеченной горючим и боеприпасами.
3. Вследствие этого корпус возложенной задачи не выполнил и понес большие потери.
110-я, 79-я, 118-я и 129-я танковые бригады
1. Бригады были укомплектованы отечественной матчастью, личный состав достаточно подготовлен, подразделения и командный состав сколочены.
2. Время на подготовку прорыва было достаточным для организации взаимодействия и изучения системы обороны противника.
3. При прорыве переднего края обороны была проведена мощная артиллерийская подготовка, в результате чего огневая система противотанковой обороны была подавлена и танки бригад понесли малые потери.
4. Большое насыщение танков на узком участке фронта деморализовало противника, в результате чего после прорыва переднего края обороны танки, преследуя отходящего противника, далеко отрываясь от пехоты и артиллерии, несли незначительные потери.
5. Материальная часть танковых бригад вышла из строя вследствие того, что своим ходом прошла 600 - 700 километров, отработав норму моторочасов.
6. Практика показала, что при условии хорошо подготовленного экипажа и правильной эксплуатации танки могут вести бой, отработав от 50 до 100 моторочасов сверх установленной нормы.
По 28-му и 30-му гвардейским танковым полкам прорыва и 42-му, 43-му и 193-му танковым полкам
1. 28-й и 30-й гвардейские танковые полки прорыва прибыли в состав 48-й армии в конце января и начале февраля 1943 года. Переходы их в район сосредоточения после выгрузки с железнодорожных эшелонов показали недостаточную подготовленность личного состава и материальной части к действиям, особенно в зимних условиях.
Водительский состав к вождению машин подготовлен был плохо. Так, вместо того, чтобы вести машину на высших передачах (исходя из условий местности и погоды), большинство водителей вело машины на малых скоростях (4 - 5 км/ч). Малейшие задержки и неисправности танков водителями устранялись с большим трудом, с большой затратой времени. Объясняется это тем, что большой процент водительского состава, особенно в 28-м танковом полку, до того, как сесть за рычаги танка, техническими знаниями не овладел, а подготовку прошли поспешно и поверхностно.
Подразделения обоих полков были не сколочены. В худшую сторону выделялся 28-й танковый полк.
2. 193-й, 42-й и 43-й танковые полки до начала февраля 1943 года участвовали в боевых действиях в составе 13-й армии, где понесли значительные потери в материальной части (особенно при прорыве обороны противника).
В состав 48-й армии к месту сосредоточения прибывали своим ходом, совершая переходы в период снежных заносов по дорогам, малопроходимым даже для гусеничных машин, из района Касторное в район Ливны и северо-западнее (маршрут протяженностью 100 - 120 километров).
48-я армия начинала операцию вслед за окончанием Касторненской операции 13-й армии (31 января 1943 года), полкам было предоставлено очень незначительное время (1 - 3 дня) для приведения матчасти в порядок.
На участке 13-й армии противник, бросая технику, отходил в западном направлении. Началу действий 48-й армии способствовало уничтожение дезорганизованного противника. Исходя из этого, полкам на переход из района Касторное в район Ливны предоставили всего 1,5 - 2 дня. В пути часть танков отстала по техническим неисправностям (42-й танковый полк - три танка Т-34) и прибыла на место уже в процессе операции.
3. К началу операции 4 февраля 1943 года состояние материальной части полков было следующее:
28-й гвардейский танковый полк прорыва - 20 КВ на ходу.
30-й гвардейский танковый полк прорыва - 21 КВ.
42-й танковый полк - 3 Т-34, 6 Т-70.
43-й танковый полк - 10 Т-34, 8 Т-70.
193-й танковый полк - 10 М3 средних.
Как видно из данных, танковые полки (кроме гвардейских) к началу операции понесли потери в предыдущих боях в составе 13-й армии, в состав 48-й армии прибыли с большим некомплектом ходовой матчасти.
4. Значительная часть экипажей была подобрана недоброкачественно. О качестве подбора личного состава гвардейских танковых полков говорят следующие факты, зафиксированные в отчете командира 30-го гвардейского танкового полка прорыва, где указывается, что в первом же бою 12 февраля 1943 года у деревни Новая Слобода из подбитых трех танков КВ десять человек попали в плен к противнику (8 человек из них было освобождено из плена в последующих боях).
Таким образом, проявление трусости со стороны некоторой части экипажей, отмеченное в донесении полковника Борисенко, верно. Трусость командиров 42-го и 43-го танковых полков подполковников Шевелева и Угрюмова также подтверждается. Так, помощник начальника оперативного отдела штаба управления командующего бронетанковых и механизированных войск майор Седаков донес, что командир 42-го танкового полка подполковник Шевелев, действуя 26 января 1943 года в составе 13-й армии, в атаку полк не повел, боем не руководил, поручив управление боем начальнику штаба капитану Поветяному. Также трусость проявил и помощник командира по технической части полка инженер-майор Савенков, которого приказом по фронту понизили в звании и перевели на другую должность с понижением.
Трусость, проявленная подполковником Угрюмовым, командиром 43-го танкового полка, также подтверждается докладом генерал-майора Побле генерал-майору Сухоручкину.
5. О плохом состоянии материальной части прибывших 28-го и 30-го гвардейских танковых полков говорят следующие цифры:
К началу боевых действий в 30-м танковом полку на исходное положение вышли только 14 танков из 21, то есть 66% - 33% отстало по техническим неисправностям и в дальнейшем до 20 февраля участия в боях не принимало. К 20 февраля 1943 года, когда полк был выведен из боев, соотношение боевых потерь и отставших по техническим неисправностям характерно следующим:
Из 21 танка КВ по списку на ходу 3, боевые потери - 8, остальные 10 танков (около 50%) вышли из строя по техническим неисправностям - главным образом, сгорели или стартеры, или главные фрикционы.
Комиссией по расследованию причин выхода из строя матчасти 28-го и 30-го танковых полков было установлено:
а) Массовый выход из строя стартеров СТ-700 (более 16 случаев) происходит в силу неплотного замыкания контактов и частично - наличия стружек (по вине завода-изготовителя).
б) Невыполнение экипажами и начсоставом правил эксплуатации и обслуживания машин.
6. Факты, когда танки бросались в бой с хода, без увязки взаимодействия имеются, но они единичны. Так, 4 февраля 1943 года 28-й танковый полк был брошен в бой в конце дня, не имея достаточного времени для организации взаимодействия, но был через полтора часа выведен из боя.
В дальнейшем были случаи, когда танки бросались в бой с хода, но только тогда, когда противник отходил или пытался закрепиться на неподготовленных рубежах. Необходимо отметить, что глубокий снежный покров, частые заносы не позволяли одновременного выхода танков, артиллерии и пехоты на исходный рубеж, так как все двигалось в большинстве случаев по одной узкой дороге, а при уходе в сторону от дороги даже танки Т-34 двигались с трудом, а Т-70 совсем не могли преодолевать снежного покрова.
7. Частые переброски танковых полков с одного участка на другой объясняются:
а) В начальный период операции успеха не имели и направление главного удара было изменено.
б) В последующем, когда противник был сломлен, танки перебрасывались на участки тех дивизий, против которых противник был наиболее слаб и удар по которому предоставлял возможность выхода во фланг и тыл противнику.
в) Переброска своим ходом 193-го, 42-го и 43-го танковых полков из 13-й армии в 48-ю армию объясняется тем, что на территории, освобожденной от противника, железные дороги были выведены из строя.
8. Частые снежные заносы в феврале сего года приводили к тому, что даже гусеничные машины двигались с трудом. Колесный транспорт часто застревал в пути на неделю и больше. Подвоз всех видов запасов был исключительно трудным. Это объясняет случаи, когда танки оставались без горючего и боеприпасов. Но командование бронетанковых и механизированных войск армии и фронта во всех случаях принимало срочные меры и для подвоза запасов выделялся гужевой транспорт. В основном танковые войска имели достаточный запас, так как штатный транспорт, если дороги были нормальные, всегда обеспечивал подвоз тем танкам, которые участвовали в боях (полки полной штатной численности боевых машин к тому времени не имели).
9. Танковые полки штатными ремонтными и эвакуационными средствами обеспечить себя не могут.
Массовое применение танков при недостаточных запасах запчастей на армейских и фронтовых складах бронетанкового имущества, когда ремонт и эвакуация (даже с поля боя) возлагаются на армейские и фронтовые ремонтные средства, приводило к тому, что эти средства быстро охватить всю аварийную матчасть не могли и аварийные танки оставались разбросанными на большом пространстве.
Выводы:
1. Танковые полки прибыли в состав фронта малоподготовленными и несколоченными. Водительский состав машин водил плохо, особенно в зимних условиях (28-й и 30-й танковые полки).
2. Матчасть была подготовлена плохо. Очень большой процент выхода танков из строя был по техническим неисправностям (выходу из строя стартеров, плохой подготовленности водительского состава и отсутствию технического контроля).
3.Факты проявления трусости некоторыми экипажами и командным составом танковых полков подтверждаются (командиры 42-го и 43-го танковых полков, пленение экипажей 30-го танкового полка).
4. Взаимодействие танков с пехотой и артиллерией в большинстве случаев организовывалось. С хода танки бросались в бой при преследовании отходящего противника для выхода в тактический фланг и тыл. Артиллерия за танками не всегда поспевала из-за глубокого снежного покрова.
5. В некоторых случаях танки оставались без горючего и боеприпасов (с 25-процентным неприкосновенным запасом), но во всех случаях принимались меры к подброске запасов гужевым транспортом.
6. Своих ремонтных и эвакуационных средств полки не имеют, а армейские средства не в силах были обеспечить своевременный ремонт и эвакуацию в силу своей малочисленности и недостатка запчастей.
7. Частые переброски полков с одного участка на другой были в период после слома обороны противника и его отхода с целью удара по наиболее слабым местам."
