А в школе Максиму было очень жалко мать. Учителя по очереди рассказывали ей про двойки и драки, опоздания, уходы с уроков. Всех перебивала англичанка, Ирина Станиславовна, – визгливо тараторила, что Максим не выполняет домашних заданий, а недавно вообще уснул на уроке. Мать растерянно качала головой, а Максим поёжился: надо же!.. Вроде бы русские слова, а когда их произносит Ирина Станиславовна, то кажется, что она по-английски разговаривает… Классная, Людмила Анатольевна, не сдержалась, заметила:
- Ирина Станиславовна, давайте немного тише. К тому же Вы это уже сказали, – не раз.
Англичанка живо повернулась к Людмиле Анатольевне:
- Пусть слушает! Она мать! Это её обязанность – воспитывать своего ребёнка!
- В наши с Вами обязанности, Ирина Станиславовна, это тоже входит: не только английскому языку учить, а и воспитывать. Вы же не репетиторством занимаетесь, а в школе работаете. – Людмила Анатольевна мягко обратилась к матери Максима: – Вот и будем вместе воспитывать нашего мальчишку, Анастасия Алексеевна. Вы, пожалуйста, дома следите, чтобы он к урокам готовился, в школу не опаздывал. И чтобы возвращался вовремя.
-Я ему тройку за четверть не поставлю! – продолжала тараторить Ирина Станиславовна. – Только – два! У матери – никакой ответственности! Думать надо, – прежде, чем детей рожать! Думать, – сможешь ли ты воспитывать их!
Детей у Ирины Станиславовны нет. Должно быть, потому, что она подумала и поняла, что воспитывать их не сможет, – догадался Максим…
Максим с отцом знали, что мама у них – самая красивая. Ни одна учительница не казалась Максиму красивее мамы, – даже англичанка, что каждый день меняла причёски и надевала новые платья с блузками и юбками… А теперь мальчишка тайком, отчаянно поглядывал на мать, видел, что она плохо причёсана, и платье – то самое, что недавно было таким красивым и очень шло маме, – сейчас тоже казалось старым и каким-то бесцветным…
По дороге домой Максим ждал маминых упрёков. Больше всего боялся, что она расплачется…А мама вдруг сказала:
- Хочешь, – на ужин вареников с картошкой приготовлю?
Максим растерялся от неожиданности: последний раз вареники мама готовила, когда ещё отец был жив…
А потом на маму оглянулся какой-то незнакомый парень… ну, или мужик молодой, – Максим толком не рассмотрел. Оглянулся с интересом, – Максиму показалось, что он даже кивнул им. А мама не заметила. Максим тронул её за руку:
- Мам, это кто?
- Кто?.. – не поняла мама.
- Он поздоровался с нами.
Мама равнодушно пожала плечами.
С варениками не получилось: во дворе уже ждала Тося. Тут же принялась гневно рассказывать, что прапор её, в общем, Сашка, – подлеец!.. – сегодня гуляет с друзьями:
- Неет, ты подумай, Настюх!.. У его супруги, оказывается, день рождения! Отмечают, видите ли!..
- А ты что хотела, Тось? – негромко спросила мама.
- Я?!.. Я что хотела?!.. Нуу, – пооодлец! Ну, появишься ты, я тебе устрою, – и супругу, и день рождения! Ему сказано было: сегодня у меня – ну, в смысле, у тебя, Настюха, гуляем… Сказано было, чтоб Вадика с Мишкой организовал! Я ж не эгоистка, Насть! Я про подруг помню! А он мне– день рождения, мол, у Верки… Никак не могу, мол. Неет, ты видела, – поодлеца такого?!
- Никакой он не подлец, Тось, – устало ответила мать.
-Ладно, хватит про козла этого. Я сама с ним разберусь. Чего стоишь, – в дом пошли! Подруга «чекушку» принесла, а она стоит на пороге! Ключ, что ли, потеряла? Открывай.
Максиму очень хотелось, чтобы ключ и правда потерялся… Ну, или чтобы мама сказала Тосе: не приходи больше к нам… Но мама открыла дверь, и Тося по-хозяйски вошла в дом впереди мамы и Максима. И мама снова достала рюмки, виновато отвела глаза…
Тося яростно гремела крышками немытых кастрюль:
- Вечно у тебя пожрать нечего! – Достала из холодильника яйца и сало: – Ну, вот что б ты без меня делала, подруга!
После первой рюмки мать потянулась за гроздью калины, – Максим вчера сорвал её, и так и осталась она лежать на подоконнике…
Тося развернула плитку дешёвого шоколада:
-Не ценишь ты, Настюха, подругу. Видишь, какая я предусмотрительная. К «чекушке» шоколадку вот прихватила, – как положено. Чтоб закусывать сладко было. А ты – калиной горькой!.. Самогонку-то!..
Уроки делать не хотелось, и Максим вышел во двор. Настя посмотрела вслед сыну: как он стал похож на отца, – за этот год!.. Усмехнулась подруге:
- Да ты просто не знаешь, какой сладкой калина бывает…
… Тогда ночь – в самую темень, перед рассветом – набросила на калиновый куст невесомое кружево первого инея… А сейчас Настино сердце будто тоже покрылось инеем, – только колючим и леденящим…
Как недавно это было!.. И они с Димкой не знали, что это последняя их осень, а за нею пролетит последняя зима, – снежная-снежная… а за зимою в последний раз отпылают-отцветут для них воронцы на склонах Журавлиной балки, – потому что в самом начале лета короткая ночь над посёлком огласится тревожными сигналами горноспасательных машин…
А в ту осеннюю ночь предрассветную темноту чуть приметно осветили побелевшие от инея ветки. В полусне Димка обнял Настю, и она, тоже ещё не проснувшись, потянулась к нему. И он нашёл её губы, а пальцы его коснулись её нежности. И позвоночник так сладко прогнулся, – от желания, от ожидания его бережной силы…
Потом она ещё лежала в постели, – с прикрытыми глазами, потому что всё вокруг до сих пор кружилось, и до сих пор её мягко колыхали какие-то невидимые волны. А Димка принёс с огорода гроздь калины:
- Попробуй, Настюш. Сладкая, – от инея!
В красных ягодах и правда почти не осталось терпковатой горечи… А Димка вдруг сказал:
- У нас дочка будет.
Роды были преждевременными, – на следующую ночь после аварии в шахте. Крошечную девочку врачи не смогли спасти.
Тося недоверчиво бросила в рот ягоду калины. Скривилась:
-Горькая какая! Как ты её ешь! – Разлила по рюмкам остатки самогонки: – Давай лучше ещё по рюмахе.
Утром Максим ушёл в школу. Как всегда, ничего не хотелось делать. Настя безразлично скользнула взглядом по невымытой посуде. Может, так бы и пролежала в постели, – до самого обеда, только расслышала какой-то стук за окном. Молоток, что ли…
Отодвинула занавеску. На секунду замерла: какой-то мужик ремонтировал покосившуюся калитку… Отчего-то потемнело в глазах.
Настя быстро набросила куртку, вышла во двор. От возмущения даже дыхание перехватило:
- Тебя кто-нибудь просил? Чего расхозяйничался, – как у себя дома!
А он сказал:
- Здравствуй, Настя. – С беспокойством кивнул на её домашние шлёпки: – Что ж ты босиком-то… Не лето. Вон, – первый иней лёг сегодня ночью.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 4 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»