Фирузе предупреждала, что будет больно, но Джамиля не чувствовала ничего. Воспоминания об Ахмеде Паше, как и его непрошенный «подарок» остались позади. Отвар Фирузе сработал быстро, кажется, она еще не успела допить последние капли, как низ живота болезненно потянуло.
- Ты это заслужила, - сказала Фирузе. - Если, конечно, ничего не скрыла от меня.
- Ничего, - соврала Джамиля.
Отчего-то она не смогла рассказать все, что узнала от Малкочоглу. Ей хотелось быть единственной хранительницей грязного секрета Михримах.
Фирузе все продумала.
Джамиля пришла к Бали Бею поздно вечером. Он ждал ее, ведь перед этим она передала ему записку, в которой утверждала, что кое-что знает о деле.
- Но я же ничего не знаю! - возражала Джамиля.
- Скажешь, что говорят и другие, - сказала Фирузе. - Шла мимо, слышал женские голоса, и все. И дашь ему этот платок, - она протянула Джамиле белую свернутую ткань. - Не смей ее разворачивать! Скажешь, что нашла его в коридоре на следующий день. Слушай дальше…
Бали Бей смотрел недоверчиво будто бы ожидая подвоха.
- Что у тебя Хатун?
- Господин, - Джамиля низко поклонилась, оттягивая время, чтобы унять дрожь в руках. - Я проходила вечером мимо комнаты погибшей наложницы. И кое-что слышала.
- Проходи, садись. Кажется, я уже допрашивал тебя, почему ты молчала?
- Боялась, Господин. Боялась , что подумают на меня, - ответила Джамиля словами Фирузе.
- Хорошо, - такое объяснение вполне удовлетворила Малкочоглу. - И что ты видела?
- Ничего не видела, - прошептала Джамиля. - Только слышала, женский голос и хлопок двери.
Бали Бей нахмурился. Провести его было не легко, а она будто бы и не старалась, врала так нескладно и так неумело.
- Хорошо. Это все?
- Нет, - едва слышно прошептала Джамиля и дрожащими руками достала белую ткань. - Нашла там на следующий день.
- Что это? - Малкочоглу заинтересовался.
- Думаю платок. Нашла утром, когда шла по коридору. Даже не разворачивала вот, - Джамиля передала Бали Бею платок.
Он осторожно положил его на ладонь и принялся осторожно разворачивать. И тут же слёзы полились из его глаз, он шумно вздохнул и закашлялся.
- В этот момент прикрой лицо платком, - наставлял служанку Фирузе. - Перец очень сильный. Как только он закашляет…
- Воды! - прохрипел Бали Бей. И тут же не разбираясь щедрыми глотками принялся пить из фляжки, что подала ему Джамиля.
- А дальше?
- Дальше все просто: жди и через какое-то время он расскажет тебе все.
Мир Бали Бея менялся на глазах. Удушающая боль в груди отступила, в голове помутнело, а по телу разлилась блаженная нега. Он впервые за долгое время ощутил расслабление и какое-то подобие счастья.
Фирузе была права. В таком состоянии Бали Бей был готов рассказать все.
Выйдя от Малкочоглу Джамиля почувствовала такую ненависть, которую её юная душа еще не испытывала. Мало Михримах было Рустама, так ей еще и Бали Бея нужно? Джамал так сильно стиснула челюсть, что зубы заскрипели.
- Он точно ничего не рассказал про Михримах Султан? - еще раз спросила Фирузе у Джамили отдавая ей отвар.
- Ничего. Больше про расследование, но и там ничего интересного.
- Жаль. Значит пойдём другим путем. И платье свое не выбрасывай, оно мне еще пригодится.
***
Султан доверял ему. Это был надежный проверенный человек. Тот, кто еще его не подводил. И от того было особенно больно.
Его мальчик, его Мустафа задумал мятеж. Следовало этого ожидать. Он всегда чувствовал от старшего сына какое-то непокорство и дерзость. Не зря в свое время он выбрал именно Мехмеда, не зря вложил во второго сына всю любовь и всю душу. А Мустафа всегда был гнилым яблоком.
Старший Шахзаде уже собирал вокруг себя преданных людей и тех, кто может переманить янычар. Что было бы, если бы он Султан узнал об этом слишком поздно? Нет, он не хочет думать о таком. Такого просто не могло быть, ведь не все же предатели, остались еще честные и преданные люди.
- Повелитель, когда вы позволите нам уехать? - Махидевран приходила к Султану каждый день. - Военная кампания, кажется, будет еще не скоро. Я слышала, что Матракчи считает, что можно победить без войны, быть может нам пока уехать? Скоро у вас будет достаточно забот.
- У меня уже достаточно забот.
- Повелитель, но все же. Может быть вы подумаете еще?
В другой день Султан бы прогнал Махидевран, но сегодня он с интересом наблюдал за Султаншей. Что сделала такого эта женщина, что её сын стал предателем, способным свергнуть собственного отца?
Махидевран восприняла это по своему. Смутившись, она отвела взгляд в сторону, как давно Султан так не смотрел на нее. Неужели вновь чувства возникли к ней? Махидевран вдруг вспомнила прикосновения Лакмана Аги и покраснела.
- Еще рано, Махидевран. Мустафе, как будущему наследнику стоит проводить больше времени в столице. - Теперь он должен быть под его присмотром. Пока Султан еще не придумал, что сделает с сыном, как избавится от угрозы, одно он знал точно: действовать нужно быстро и решительно. - Побудьте еще.
Махидевран не смогла скрыть радость. Таких речей она давно не слышала. "Какой чудесный день", - подумалось ей.
- Да, Повелитель, вы правы. Мы еще побудем здесь, - низко поклонившись Султанша вышла из покоев Султана.
***
Перо подрагивало в руках Матракчи. Он писал быстро, суетливо, боясь, что едва уловимое вдохновение исчезнет.
Витьеватые слова о любви складывались в стих. Он посветил его той, что никогда не будет его, но отчего так страстно мечтало его сердце? Зажмуриваясь он явственно представил пред собой лик Хатидже и по телу прошлась волна наслаждения. Она была не досягаема для него, как звезды, как само небо. Оставалось лишь любоваться ей издали и не спать ночами, зная что она спит где-то совсем рядом.
В последние дни Матракчи часто ночевал в замке Ибрагима, им нужно было многое обсудить, но Визирь был рассеян и зол.
- Они бунтуют, отвергают любой намек на обучение. Но при этом у них крепки родственные связи и большой авторитет у старших родственников… Вы слушаете меня Паша?
Ибрагим вздрогнул, вопрос Матракчи застал его врасплох.
- Слушаю. Просто задумался. Говоришь, большой авторитет у родственников?
- У старшего поколения. Если бы мы нашли способ как-то добиться расположения старейшин племен. Без этого нам не рады. Они выгоняют любых государственных мужей. Готовы даже идти на войну, при этом к простым людям относятся с уважением и некоторым любопытством...
- Не рады всем, или только государству?
- Я не совсем понимаю… - замялся Матракчи.
- А что если прибыть туда в качестве простого человека? Например, можно ли там скрыться?
- Не знаю, - честно ответил Матракчи. - Но думаю это хорошее место, для таких целей, но для чего ты спрашиваешь?
Ибрагим задумался, а потом положив руку на плечо Насуха сказал:
- Ты мой друг, и только тебе я могу доверится. И только на твою помощь могу я рассчитывать. Страшная тайна гложет меня…
- Ужин! - Хатидже зашла в кабинет мужа без стука. Ее ясная улыбка осветила кабинет и Матракчи невольно улыбнулся ей в ответ. - Ужин уже подали!
Султанша лишь мельком взглянула на супруга, зато на Матракчи ее взгляд задержался надолго.
- Не могли бы вы, не врываться в мой кабинет? Впредь, - раздражённо начал Ибрагим. - Нам нужно обсудить…
- Нет, - отрезала Хатидже и на мгновение в ее глазах зажегся дьявольский огонь. - Еда стынет. Потом закончите.
Матракчи смутился, быть свидетелем семейной ссоры, то может быть хуже? Может быть, только то, что он всем сердцем делал жену лучшего друга. Такие мысли были тяжелы для Матракчи.
Ужин прошел в гнетущей обстановке. Хатидже уделяла внимание только Матракчи, чем немало смущала его. А Ибрагим казалось вовсе и не замечает этого.
- Я во дворец, - почти не притронувшись к еде сказал Ибрагим и встал из-за стола.
- Опять? - безразлично спросила Хатидже. - Без тебя ничего не могут сделать?
- У меня дела.
- Я тоже пойду, - вскочил Матракчи.
- Отчего же останьтесь. Замок такой большой, а я в нем совсем одна, - Хатидже состроила глазки Насуху Эфенди.
- И вправду, останься, - сказал Ибрагим, - наутро я хочу завершить наш разговор.
Он закончил писать. Эти строки были переполнены нежностью и любовью. Ах, если бы однажды он смог прочитать ей их.
Матракчи принялся готовиться ко сну. Раздевшись, он омыл тело и расстелил холодную постель.
- Уже ложитесь спать?
Матракчи чуть не упал от страха, а повернувшись его страх стал еще сильнее. Около стола, держа в руках его стихи сидела Хатидже Султан в темной грубой накидке.
- Го... гос... госпожа? Что-то... что-то случилось? - запинаясь сказал Матракчи спешно натягивая кафтан.
- Ничего, - улыбнулась Хатидже. - Интересно, какой счастливице написаны эти стихи?
Матракчи задрожал всем телом и опустил голову. К чему отпираться? ДА и может это всего лишь сон? Не может быть такого, чтобы сама Хатидже пришла в его покои.
- Вам, Госпожа. Когда я вижу вас, то все во мне замирает. Прошу не прогоняйте, я сожгу их...
- Ни в коем случае!
Хатидже поднялась со стула и скинула плотную ткань, остававшись совершенно нагой. Лунный свет окутывал не тонкое тело. Длинные пальцы потянулись к Матракчи и ему стало тяжело дышать.
- Госпожа, я не могу...
- Ваше тело говорит об ином, - засмеялась Хатидже. - Не переживайте, Ибрагим Паша ничего не узнает. У тому же ему я безразлична, он уже давно не касается моего тела. так прикоснитесь хоть вы.
Мгновение, и она прижалась к нему всем телом, и он больше не мог себя сдерживать.
На утро, еще до рассвета Матракчи спешно покинул дворец Ибрагима Паши.
Спасибо за просмотр!
Предыдущие части:
Горячая любовь Топкапы. Глава 27. Конец первой части
Горячая любовь Топкапы. Глава 28. Пламя мести
Горячая любовь Топкапы. Глава 29. Непокорный Шахзаде
Горячая любовь Топкапы. Глава 30. Ночь красной луны
Горячая любовь Топкапы. Глава 31. Мустафа готов
Горячая любовь Топкапы. Глава 32. Ночь четверга
Горячая любовь Топкапы. Глава 33. Новая наложница
Горячая любовь Топкапы. Глава 34. Проблема Хюррем
Горячая любовь Топкапы. Глава 35. На празднике Хатидже
Горячая любовь Топкапы. Глава 36. Запретная любовь
