Он бы бросился из солярия в конюшни, чтобы разорвать труп Лавонна на части, но голос Аннин донесся сквозь огонь его гнева.
-Обними меня, Гарр. Умоляю, обними меня.
Все было рассказано — все заставило его почувствовать себя дураком за то, что он не поверил ей, что Джонас был убит.
Продолжая проклинать свою слепоту, которая навлекла на Аннин такую беду, Гарр окунул полотенце в горячую воду для ванны. Хотя на ней не осталось крови, к счастью, ее собственной было немного, он еще раз провел тряпкой по ее плечам, по задней части шеи, почти не тронутой ожогами от веревки, вниз по другому плечу и, наконец, по ее ладоням, из которых он извлек занозы.
Несмотря на очевидное нетерпение Генриха, Гарр оставался возле Аннин, казалось, несколько часов, и она с болью в сердце рассказала о своей встрече с Мерриком и Лавонном, объяснив так много, что, как ему казалось, он понял. Наконец, она погрузилась в беспокойный сон, от которого пробудилась, когда погасли последние лучи дневного света. Но за последние полчаса она не произнесла ни слова.
Он отжал полотенце, повесил его на край ванны и подошел к бортику. Когда он опустился на корточки, Аннин подняла голову.
Подавив свою реакцию на ссадины на ее шее, Гарр сказал:
-Мне жаль, Аннин.
-Чего?
-Что воин, которым я был, и которым я являюсь, был настолько незрячим, что Лавонн и Меррик могли делать то, что они делали, и оставаться безнаказанными в течение четырех лет. И наказаны сейчас только потому, что ты увидела то, чего не мог я.
- Ты не знал моего брата так, как знала его я.
- Я знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, что он мне предан, об этом говорили его глаза. За это и его умение обращаться с оружием я сделал его первым оруженосцем.
Она придвинулась ближе, отчего вода забулькала о стенки ванны.
- Его глаза?
Напряженность, с которой она смотрела на него, хотя несколькими мгновениями ранее довольствовалась тем, что оставалась внутри себя, выбивала из колеи.
- Да, глаза - средоточие эмоций, где истина не может спрятаться. Джонас взял послание, но когда он сказал, что, в конце концов, не смог предать, мой гнев не позволил мне поверить ему, хотя его глаза были правдивы, - Гарр покачал головой. - Если бы я не позволил гневу править мной, я бы доверял тому, что видел в глазах других. Я бы увидел, что было на душе у Лавонна и Меррика, и понял.
Ирония заключалась в том, что даже сейчас его гнев нарастал. Никогда бы он не поверил, что разоблачение Аннин и ее мести приведет к дальнейшим разоблачениям — обману Рована с его отцовством Джонаса, рассказу Изабель о любви и смерти, убийству Джонаса Мерриком и Лавонном.
Он вскочил на ноги и чуть не растоптал остатки пурпурного блио, которое Аннин впервые надела этим утром и больше никогда не наденет.
- Клянусь верой, Аннин! Из-за своей вины Меррик позволил Ровану забрать тебя у меня в лесу, и все же я не видел лжи в его глазах, когда он обвинял в своей халатности сбившееся дыхание! Несмотря на все, чему мой отец старался научить меня, я недостоин!
Забулькала вода, Аннин поднялась и вышла из ванны. Ее тело блестело в свете факелов, она приложила руку к его щеке.
- Нет, Гарр Вульфрит, ты достоин больше, чем любой мужчина, которого я знала. Для меня большая честь быть твоей женой.
Как бы сильно ему ни хотелось притянуть ее к себе и уткнуться лицом в ее шею, он отступил назад.
-Тогда я дурак, - он поднял свой халат и сунул ей. -Прикройся.
Она просунула в него руки и обхватила поясом свою тонкую талию, затем подошла к нему, вдыхая сладкий аромат камыша
- Неужели мы будем дураками вместе, муж мой? Будем ли мы любить друг друга, забыв обо всем прошлом зле?, - она прижала ладони к его груди. - Может, мы заведем детей и состаримся вместе?
Как чудесно у нее это прозвучало, как будто это было возможно.
-Ты чуть не умерла.
- Но я этого не сделала. Ты пришел за мной, - улыбка тронула ее губы. - Как ты узнал, где меня найти?
Хотя воин, которого требовал от него отец Гарра, отказался бы раскрыть, что заставило его отказаться от переговоров с Генрихом, он сказал:
- Я этого не понимаю, но я почувствовал твой страх, как будто сам Господь прошептал мне об этом.
-Правда?
- Да, - он прижал руки к бокам. - Ты должна ненавидеть меня, Аннин.
- Этого я никогда не смогу сделать.
- Когда-то ты это делала.
Ее взгляд опустился на левую сторону его лица, которая свидетельствовала о ненависти, которую она испытывала к нему в четырнадцать лет. Куда бы ни устремлялся ее взгляд, ее пальцы следовали за ним, и она нежно провела по четырем следам, которые те же самые пальцы оставили на его коже.
-Это было тогда, когда я ошибочно поверила, что ты ответственен за смерть Джонаса.
- А разве нет?
Ее рука замерла на его подбородке.
-Джонас действительно предал, и хотя он не смог довести до конца то, к чему его подтолкнул импульс, только дурак проигнорировал бы это предательство, независимо от того, что там говорили глаза, - она подошла на шаг ближе к Гарру, так близко, что он почувствовал тепло ее кожи. - Он позволил другому проложить себе путь вместо него, и за это он умер, - слезы заблестели в ее глазах. - Нет, ты не несешь ответственности. Во всем виноваты Джонас, Лавонн и сэр Меррик. Независимо от твоего гнева, ты не мог поступить по-другому.
Мог ли он этого не сделать? Возможно.
- И все же это не оправдывает меня за то, что я был слеп все эти годы. Настолько слеп, что не мог разглядеть убийцу подле себя. С тех пор Меррик почти каждый день был в моей компании, и все, что он проявлял в поведении и глубине своих глаз, я называл всем, кроме чувства вины.
Аннин покачала головой.
- Ты был неправ насчет смерти Джонаса, но не больше, чем я, полагая, что ты убил его.
Хотя Гарру очень хотелось принять то, что она говорила, он боролся со всем, чему научил его Дрого.
Она обхватила его лицо ладонями.
-Все кончено. Я больше не позволю смерти моего брата погрузить меня во тьму. Я хочу света, я хочу смеха, я хочу завтрашнего дня. Я хочу тебя, Гарр Вулфрит, - она наклонилась и приложила ухо к его груди. - Даже когда твое сердце шепчет, оно говорит громче всего, - она посмотрела на него снизу вверх. - Ты скажешь это, Гарр? Хотя я это чувствую, я жажду это услышать.
Он знал, чего она хотела — последнего разоблачения. Слова, к которым его не готовили. Проявление эмоций, которое до Аннин Бретанн было всего лишь поводом для насмешек. Это правда, что он любил ее, но, конечно, это сделало бы его уязвимым, если бы он сказал это вслух.
По вере! Несмотря на то, что он держал в руках меч с четырехлетнего возраста, сначала он был мужчиной. Мужчина, который любил эту женщину. Но прежде чем он успел произнести слова, которые так и рвались у него с языка, Аннин опустила взгляд.
-Однажды ты скажешь это мне.
Гарр схватил ее за подбородок.
-Я не буду ждать, - оставив отца позади, позволив себе почувствовать, что было настоящим, правдивым и хорошим, он сказал. - Сегодня я скажу тебе. Я люблю тебя, Аннин Вулфрит. Если ты возьмешь меня, я проведу с тобой всю свою жизнь.
Сверкая глазами, она прикоснулась пальцем к его губам.
-Я владею тобой.
Хотя было еще слишком рано просить ее снова стать с ним единым целым, Гарр прикоснулся своими губами к ее губам. Поцелуя будет достаточно, сказал он себе, но когда она вздохнула, прижавшись к нему, он притянул ее ближе и углубил поцелуй. Позже он будет двигаться медленно. Позже...
Он отступил назад.
- Ты хочешь этого, Аннин? Возможно, еще слишком рано.
-Я действительно хочу этого.
- Как и я, - он развязал пояс ее халата и стянул одежду с себя. Все упало на камыш, обнажив женщину, которой была Аннин. Идеально сложенную.
- Ты не возражаешь, что я некрасива? - спросила она.
-Некрасивая?
Она отвела взгляд.
-Мне было нетрудно сыграть мужчину.
Учитывая ее воспитание, он не был удивлен, что она сомневалась в своей женственности. По правде говоря, не нужно было приглядываться слишком близко, чтобы понять, что она не очень хорошо разбирается в женских вещах.
-Мужчину, которого ты играла, я не раз оплакивала за то, что он слишком хорош собой.
-Ты это делал?
Он подвел ее к столику, на котором стояла раковина, и взял оттуда зеркало.
- Смотри, - он подошел к ней сзади и поднес посеребренный овал к ее лицу. - Тебе недоставало только одного, Аннин, и теперь у тебя это есть.
Она вгляделась в свои черты, коснулась рта, носа и щек и увидела то же, что и Гарр. Она не была и никогда не станет леди Еленой, но ей и не нужно было быть ею теперь, когда она обладала тем, о чем говорил Гарр.
- Любимый, - тихо сказала она и встретилась с ним взглядом в зеркале.
- Да, любимая, - он развернул ее к себе. - Нет никого более привлекательного, чем моя леди-жена. И никогда не будет, - он вернул зеркало на столик, подхватил ее на руки и отнес на кровать...
Аннин не могла бы сказать, сколько времени прошло, прежде чем он повернулся вместе с ней на бок, но сделал он это с явным сожалением.
- Я должна пойти к Генриху.
Она совсем забыла о герцоге, который был бы разгневан тем, что его заставили ждать все эти часы.
Гарр, должно быть, почувствовал ее смятение, потому что сказал:
- Все будет хорошо, Аннин. Генрих нуждается во мне почти так же сильно, как Вулфриты нуждаются в нем.
- А Стефан?
- Если Англия хочет когда-нибудь снова процветать, Стефан должен отказаться от короны. Ничего другого нет.
-Мне очень жаль.
- Не стоит, - он поцеловал ее в лоб. - Это сблизило нас.
Она пронзила его взглядом.
- Достойна ли я этого, милорд?
Он прижал руку к груди.
-Достойна, любовь моя.
ЭПИЛОГ
Замок Стерн, ноябрь 1153 года
-Меня вызвали, - Гарр оторвал взгляд от послания, доставленного несколькими минутами ранее.
Молясь, чтобы новости были благоприятными, чтобы, наконец, этой войне был положен конец, Аннин пересекла солярий и подошла к тому месту, где он стоял рядом со столом.
-И что?
Он позволил свитку развернуться и притянул ее в свои объятия.
-Стефан согласился вести переговоры.
Она откинула голову назад и встретилась с ним взглядом.
-Тогда это скоро закончится.
-На то воля Господа.
Она улыбнулась.
-Несомненно, так и будет.
Конечно, она думала то же самое в конце лета, когда пришло известие о смерти сына и наследника Стефана, Юстаса. Граф подавился угрем во время ужина в Бери Сент-Эдмундс со своим отцом, и ходили слухи, что это была месть Господа Юстасу за разграбление земель аббатства неделей ранее.
- Я бы хотел, чтобы ты поехала со мной, - сказал Гарр, - но лучше тебе этого не делать.
Особенно сейчас. Преисполненная надежды, она просунула руку между ними и провела пальцами по животу.
-Куда ты едешь?
Он посмотрел на руку, которую она положила на себя.
-Переговоры должны состояться в Винчестере. Я уезжаю завтра.
Так скоро? И как долго его не будет? Он ужасно баловал ее с тех пор, как они поженились, не отходя от нее. Хотя она ожидала редко его видеть, когда он вернется в Вульфен, чтобы возобновить обучение мальчиков и куда он отправил Рована заменить сэра Меррика, он не вернулся. Действительно, через две недели после их женитьбы он решил передать замок на попечение Эверарда, чтобы стать ее мужем и отцом их детей, когда они обретут такое благословение.
Она погладила свой живот. Хотя она знала ответ, все равно спросила:
-Тебе действительно нужно там быть?
-Я отрекся от своей верности Стефану, но он сказал, что придет, только если я буду присутствовать, - он запрокинул ее голову и поцеловал. - Клянусь, я скоро вернусь.
Она выгнула бровь.
-Не давай клятв, которые не сможешь сдержать — урок седьмой, не так ли?
- Да, - он положил руку поверх ее руки на ее живот. - У тебя все еще не начались месячные?
Это было тоже самое, о чем он спрашивал по меньшей мере дважды в день с тех пор, как она сказала ему, что ее цикл задерживается. К сожалению, пока не было никаких других признаков, подтверждающих беременность, так что, возможно, ее вообще не было.
-Они еще не начались, но и признаков никаких тоже нет.
Он рассмеялся.
-Как говорила моя мать, часто проходят месяцы, прежде чем живот женщины может похвастаться своей наградой, - он заправил прядь ей за ухо, ее волосы за последние месяцы отросли так, что теперь ниспадали на плечи. - Терпение, Аннин. Мы все узнаем достаточно скоро.
Она убрала руку со своего живота и положила ему на грудь, где его сердце билось в такт с ее сердцем. Да, скоро они узнают. Скоро их будет трое, а может, и четверо.
Конец
