ГЛАВА III. Сэр Эдуард Берри (1768–1831)
Вот идёт Берри – значит, мы вступим в бой
Эта фраза, сказанная Нельсоном, вполне определяет характер и репутацию Берри. Он не был ни администратором, ни дипломатом, ни тактиком, ни философом – он был прирождённым бойцом. Фортуна, как из рога изобилия, дарила его битвами; они преследовали его всюду. Первое отличие он получил за подвиг во время абордажа. Впервые он делается известным истории за славное дело при Сен-Винценте, когда он во главе абордажной партии взобрался по бизань-русленям на борт «San Nicolas». Этот подвиг был совершён им во время успешного захвата одним английским 74-пушечным кораблём двух первоклассных испанских кораблей. Кроме Коллингвуда, только Берри имел три медали за три больших морских боя: при Ниле, Трафальгаре и Сан-Доминго, во время которых он командовал кораблём. Кроме этих боев он участвовал во всех морских сражениях того периода. Он был с Гоу (Howe) первого июня и также участвовал во всех боях, которые вёл Юз (Hughes) с Сюфреном (Suffren) в водах Ост-Индии.
Берри никогда не мог бы командовать эскадрой. Его слава храброго бойца даже немного пострадала за время, когда он самостоятельно командовал кораблём. Он не был в состоянии составить план большого боя, за полным отсутствием тактических способностей, но зато, если бы кто-нибудь составил рискованный, но ясный план боя, то Берри выполнил бы его с невозмутимым спокойствием и выдающейся храбростью. Он повёл бы абордажную партию против кого угодно, с тесаком в руке, с такой беспечной отвагой, которая заставляла матросов с радостью следовать за ним; он готов был сражаться с упрямством бульдога до последнего патрона и до последнего человека. В отношении высшего начальства к Берри, пожалуй, сквозит слегка пренебрежительное, хотя и трогательное отношение, так как Берри действительно сражался со слепой храбростью, с поразительным бесстрашием и упорством, но во всём этом скорее участвовали мускулы, чем голова. Это подтверждает и фраза Нельсона, поставленная в начале этой главы: «Вот идёт этот глупый Берри, – значит, будет бой». В действительности же Берри не был глупым. Он был прекрасным моряком и безукоризненно знал практическую сторону своей профессии. На кубрике его выбрали бы командовать самой отчаянной экспедицией, но если бы Берри пришлось командовать вместо Трубриджа наполовину уничтоженной, утопленной горсточкой матросов в Санта-Круце, он, вероятно, погиб бы со своими людьми у стен цитадели. Берри никогда не сумел бы вывести их из опасного места с такой гениальной смелостью, как это сделал Трубридж. Также, если бы Берри командовал фрегатом «Penelope» вместо Блэквуда во время ночного преследования 80-пушечного корабля «Guillaume Tell», то, вероятнее всего, фрегат бы погиб под орудийным огнём француза, так как Берри вступил бы с ним в решительный бой и не был бы способен, подобно Блэквуду, увертываясь от громадного противника с полуночи до рассвета, в то же время наносить ему удары.
Одним словом, Берри был прекрасным подчинённым и первоклассным бойцом. Нельсон выбрал Берри своим флаг-капитаном, отправляясь на корабле «Vanguard» в бессмертное крейсерство, закончившееся боем при Ниле, так как Нельсону был нужен флаг-капитан, обладающий хорошими боевыми качествами и довольствующийся исполнительной ролью. Нельсон не любил критиков своих действий.
Берри происходил из бедной семьи и начал свою морскую карьеру волонтёром на 70-пушечном корабле «Burford». На нём он пробыл четыре года в Ост-Индии и там заслужил чин лейтенанта за отчаянную схватку на палубе французского военного корабля, взятого им на абордаж. В 1796 г. он был назначен лейтенантом на «Agamemnon», и там он познакомился с Нельсоном. Ему было двадцать восемь лет, и он являлся образцом физической энергии и подвижности.
Рвение и воодушевление сразу обратили на него внимание Нельсона, и последний перевёл его к себе на «Captain». В то время как Нельсон работал и сражался в траншеях на берегу у Порто Ферраио, Берри оставался на «Captain» за командира. Это было чрезвычайно счастливым обстоятельством для Берри, так как за это он получил чин коммандера. Ожидая назначения командиром корабля, он остался плавать на «Captain», благодаря чему ему удалось участвовать в бою у мыса Сен-Винцент на корабле Нельсона. Когда вызвали абордажную партию, чтобы взять громадный «San Nicolas», Берри опять нашёл благоприятный для себя случай отличиться. Никто, как Берри, не мог с большей готовностью и быстротой взобраться по высоким бортам француза или испанца.
В следующем бессмертном подвиге Нельсон выделяет фигуру Берри. Он рассказывает, как приказал капитану Миллеру положить право руля и своим пронзительным высоким голосом вызвал абордажную партию и приказал идти на абордаж в ту минуту, как оба большие корабля свалились вместе, и высокие борта испанца выросли над палубой «Captain». Нельсон об этом говорит: «Первый человек, который бросился по бизань-русленям неприятеля, был капитан Берри. Он вскочил с нашего блиндагафеля, который зацепился в вооружении бизань-мачты». Миллер, моряк такого же покроя, как и Берри, бросился за ним, «Но, – говорит Нельсон, – я приказал ему остаться. Солдат 69-го полка прикладом ружья высадил полупортик жилой палубы испанца, и я вскочил туда сам, а за мной последовали другие со всевозможной поспешностью». Между тем Берри взобрался по высокому борту испанца, а за ним с блиндагафеля последовал целый ряд атакующих, и во главе с Берри все бросились на полуют. Когда Нельсону удалось пробиться сквозь каюты и, взломав двери, выбраться на верхнюю палубу, то он увидел, что Берри уже овладел полуютом и спустил испанский флаг. В тот же момент корабль «San Josef» открыл убийственный ружейный и пистолетный огонь по абордирующим на полубаке и полуюте «San Nicolas», и Нельсон немедленно приказал взять и его на абордаж. На «San Josef» можно было попасть только по русленям грот-мачты. Берри, несмотря на свою быстроту, с трудом успевал следовать за своим коммодором. В тот момент, когда Берри помогал Нельсону взбираться по цепям огромного испанца, испанский офицер, перегнувшись через перила мостика над ними, предложил им сдаться. Эти несколько тяжёлых моментов на мостике и на русленях «San Nicolas» соединили неразрывным звеном Нельсона с Берри. Когда впоследствии Нельсон командовал эскадрой, он обещал Берри сделать его своим флаг-капитаном; таким образом, судьба ещё раз доставила Берри случай быть с Нельсоном на «Vanguard» во время памятного преследования Брюйеса через Средиземное море и во время исторической Абукирской битвы.
Единственная попытка Берри заняться литературным трудом относится к этому периоду его жизни. В «Морской хронике» 1799 г. появляется длинное и интересное повествование преследования и боя, составленного по «заметкам строевого офицера эскадры». Это повествование было составлено Берри и является одним из лучших описаний действий флота в течение трёх памятных месяцев, начиная с ухода «Vanguard» из Гибралтара 9 мая, вплоть до сражения в Абукирской бухте 1 августа. Описание этой погони и боя носит специальный характер, оно написано моряком и для моряков. В нём нет претензий на художественную отделку, но всё же оно написано с известной силой. Бессознательный личный элемент придаёт рассказу удивительный интерес.
Берри с гордостью и удовольствием рассказывает, как Нельсон отказался перенести свой флаг с корабля «Vanguard» на корабль «Orion» или «Alexander», несмотря на то, что «Vanguard» потерял почти весь рангоут во время сильного шторма, дувшего 22 мая. С чисто морским пристрастием к своему кораблю Берри находит, что потерпевший «Vanguard», несмотря на фальшивые мачты и заплатанные паруса, ходит и управляется не хуже других. Берри передаёт нам о том, как после присоединения к ним остальной эскадры под командой Трубриджа, Нельсон сказал ему, что теперь его эскадра является грозой любой неприятельской эскадре в Средиземном море, и что его единственное желание – это скорее встретить врага.
Война очистила моря от плавающих кораблей, и рассказ Берри очень хорошо отражает длинные переходы, однообразие которых изредка прерывалось одиночным белым парусом на горизонте. Однажды они заметили около полудюжины топселей под горизонтом. Их покрой указывал, что они принадлежат к испанским коммерческим судам. Вероятно, они шли с богатым грузом, но Нельсон не польстился на призовые деньги и ни на минуту не бросил своего преследования Брюйеса. На баке не сочувствовали решению Нельсона, и матросы алчными глазами смотрели, как с подветренной стороны постепенно пропадали топселя «этих жирных испанцев».
Из повествования Берри мы видим, что дисциплина и порядок на судах Нельсона привели их к постоянной готовности к бою. Палубы кораблей, как днём, так и ночью, не заваливались лишними предметами, и каждый человек был всегда готов занять своё место, говорит Берри. Команды ежедневно упражнялись управлению орудиями и обучались владеть ручным оружием. Одним словом, флот всё время находился в полной готовности по первому же требованию вступить в бой. В добавление ко всему этому, Нельсон устроил на мостике «Vanguard» своего рода школу для капитанов. В продолжение всего крейсерства, как только позволяла погода, он собирал капитанов на флагманский корабль и развивал перед ними свои планы наилучших различных способов атаки, а также указывал, какой способ он думает применить при встрече с неприятелем в зависимости от того произойдёт ли эта встреча днём или ночью. Все возможные положения, в которых могла очутиться эскадра, были предусмотрены, и для каждого случая был выработан наилучший план. Таким образом, капитаны были хорошо ознакомлены со взглядами своего адмирала в отношении морской тактики, что и объясняет, почему в момент даже внезапной атаки сигналы почти не были нужны.
Нельсон предполагал захватить Брюйеса со всеми транспортами в открытом море, и в этом случае эскадра должна была разделиться на три части под командой Трубриджа, Сомареца и самого Нельсона. Две части должны были атаковать французскую эскадру, а третья предназначалась исключительно для уничтожения транспортов. Интересно предположить, что произошло бы, если бы Нельсону действительно удалось напасть на французские транспорты с самим Наполеоном на одном из них. В этом случае корабли Нельсона можно было бы сравнить с голодными волками, выпущенными на беспомощное стадо овец. Сам Берри, благодаря постоянным тактическим урокам на «Vanguard», временно пропитался взглядами Нельсона. Он смотрит на вещи глазами Нельсона и даёт нам, хоть и из вторых рук, маленькие обрывки Нельсоновской мудрости. Например, он признает, что «с одной храбростью без дисциплины и порядка победить невозможно». Это признание не могло зародиться без посторонней помощи в мозгу Берри. Берри указывает нам, каким образом Нельсон при взгляде на французов, оценил положение в Абукирской бухте. Он пишет: «Наш адмирал окинул неприятеля взглядом моряка, стремящегося к атаке, и его острый всепроникающий ум сразу сообразил, что там, где неприятельский корабль имеет место вращаться на якорном канате, всегда найдется место нашему кораблю встать на якорь». Эта фраза даёт ключ к разгадке тактики, приведшей к Нильской победе. Только очевидец мог описать «волну радости», которая прокатилась по палубам британских кораблей, когда все убедились, что в виду их были французы, и только тот, кто стоял на мостике «Vanguard», мог сказать, что самый довольный человек на всей эскадре в этот момент был сам Нельсон. Об увлечении и энергии, с которой работали британские моряки у орудий во время боя, Берри опять же говорит в качестве свидетеля. Затем как истый моряк он замечает: «Ветер в это время “брамсельный”, как выражаются моряки, и дул от NNW, и когда мы привели к ветру, нам необходимо было убрать бом-брамсели». Берри придаёт также морской характер и описанию атаки британскими кораблями. Он пишет: «Во время входа наши корабли неизбежно должны были подвергнуться продольному огню французской линии... В это время нужное количество команды было занято на мачтах креплением парусов, выбиранием брасов на палубе и вообще всякими приготовлениями к постановке на якорь». Берри опять же даёт нам объяснение с точки зрения моряка, почему во время преследования британская эскадра разошлась с французской как по дороге в Александрию, так и при возвращении в Сиракузы. «Французы, – говорит он, – зашли сначала на Кандию, в то время как мы взяли прямой курс на Александрию без захода на Кандию». Курс, взятый англичанами, сократил расстояние, но зато не удалось встретить французов. При возвращении в Сиракузы британцы из Александрии взяли северный курс, в то время, как французы пошли более южным курсом. Таким образом, они снова разошлись. Берри доблестно вёл себя на мостике «Vanguard»; когда Нельсон, раненный в лоб картечью со «Spartiate», начал падать, обливаясь кровью, то Берри подхватил его. «Я умираю, – сказал Нельсон, – напомни моей жене обо мне». Берри как флаг-капитан должен был руководить действиями эскадры, так как «Vanguard» был единственными кораблём, сигналам которого все подчинялись. К счастью, корабли не нуждались в руководительстве: каждый был занят приведением к покорности своего ближайшего врага.
© У.Х. ФИТЧЕТТ
Перед Вами фрагмент статьи из альманаха "Кортик" №9/2009
Ещё больше интересной информации и сами книги у нас в группе https://vk.com/ipkgangut
Друзья, если статья вам понравилась - поддержите нас лайком и/или репостом, напишите комментарий. Наш канал - молодой, нам очень важно ваше мнение и поддержка!
