Едва переступив порог старой квартиры, Женя ощутила, что её охватывает ностальгия — типовая планировка была один-в-один как у её родной квартиры в Луганске, только там дом с этими квартирами был всего пять этажей в высоту, а здесь — все двенадцать. В самой квартире, конечно, разнились обои, мебель, двери и даже люстры, но даже мимолётного сходства хватало, чтобы пробудить тоску по дому.
Бабушка Алины, Мария Алексеевна, окружила новую подругу внучки свойственным женщинам её возраста вниманием. Для любой бабушки принципиально накормить своих внуков и их друзей, так что на столе мгновенно появился какой-то суп — судя по цвету, это была неудачная попытка сварить борщ, который получился похожим на щи с малым количеством свёклы — а на плиту, в компанию к аппетитно шкворчащим котлетам на сковородке, отправился чайник.
Женя порадовалась, что из-за своего душевного состояния не пообедала в школе, иначе сейчас бы либо лопнула бы с первой же ложки, либо обидела бы хозяйку своим отказом.
Это продолжение истории про луганскую школьницу Женю, попавшую в 2014 году к брату в Санкт-Петербург. Первая часть повести - здесь. Вторая - здесь. Третья - здесь. Четвёртая - здесь.
Пока Мария Алексеевна хлопотала у плиты, Алина начала задавать своей гостье вопросы о школе. Выяснилось, что когда-то давно она сама училась в 219 школе — только в начальных классах, и было это задолго до появления физмата, ещё при предшественнице предыдущей директрисы.
— Ангелина Константиновна была прекрасным директором, — вмешалась в разговор девушек бабушка Алины. — И я бы рада была, если бы Аля училась в её школе дальше… Хотя, наверное, они с Наташей бы всё равно решили уйти куда-нибудь в более сильное место, даже если бы не было мадам Бахваловой!
— О да, это была выдающаяся мадам! — припомнила Зернова. — Она пришла, когда я была в седьмом классе: бабу Гелю сняли по возрасту, тогда РОНО считало, что в школах нужны молодые директора, и появилась эта шл… проститутка, — Алина вовремя поймала укоризненный взгляд бабушки и не договорила слова «шлюха», которое относилось к нелюбимой Марией Алексеевной вульгарной лексике. — Тогда мама твёрдо сказала, что в восьмой класс мы куда-нибудь уходим. К сожалению, ни в ЮМШ, ни в 239, ни в 30 я не поступила… Вот сейчас, после физфака, думаю, что зря я тогда в ФТШ не попробовала поступить… Но тогда я физики боялась.
— Сейчас в твоей старой школе всё так круто, что и уходить никуда было бы не надо, — проговорила Женя.
— К сожалению, крутизна запоздала лет на десять, — улыбнулась Алина, — но лично я не жалею ни об одном выборе, сделанном мною в жизни.
— А я вот до сих пор не знаю, правильно ли я решила уехать из дома с Егором, — задумчиво протянула Женя. — Может быть, лучше было остаться дома и надеяться на лучшее?.. Иногда я смотрю странички ВК своих старых друзей и подруг, они там с автоматами и гранатами позируют, и в форме военной… Нет, я бы не пошла в ополчение, конечно, но мне всё равно кажется, что я будто обманула судьбу. Глупо, правда?..
— Ты с Украины? — внезапно заинтересовалась Мария Алексеевна; Алина картинно закатила глаза, потому что вспомнила свой недавний политический спор с бабушкой.
— Да, из Луганска.
— Тогда скажи мне, дорогая, что там на самом деле сейчас происходит?
Женя пожала плечами:
— Что происходит: стреляют, взрывают, боятся. Родители заставили меня уехать, потому что по жилью летят снаряды. Моя подруга погибла при обстреле.
— Это ужасно, — всплеснула руками Мария Алексеевна, но было видно, что она не принимала услышанного близко к сердцу. — А кто во всём этом виноват?
— Откуда я знаю?
— Ну, что у вас там говорят?
— На киевскую хунту надежд никто не возлагает. От вашего президента помощи ждут, хотя уже догадываются, что и это бесполезно…
— От нашего президента мы и сами помощи никак не можем дождаться, — проворчала пожилая женщина.
— Бабуль! — укоризненно воскликнула Алина.
— Так а разве это не правда? — удивилась Женя. Мария Алексеевна обрадовалась неожиданной поддержке:
— Вот видишь, Аля, это даже молодым украинцам очевидно!
— Молодым украинцам про это зомбоящик рассказывает, а я второй месяц в Петербурге живу и с местными общаюсь, — парировала Женя, не принимая окончательно сторону в споре бабушки и внучки.
После нескольких часов в гостях у Марии Алексеевны Женю стал искать Егор, который рано вернулся домой с работы и не нашёл её там. Отговорившись общими словами, девушка пообещала скоро прийти.
— Обещания надо выполнять, — строго сказала молодым гостьям хозяйка квартиры. — Аля, проводи Женю до дома, потом мне отчитаешься о выполнении.
— Есть, мэм! — шутливо вытянулась Алина, сквозь смех умудрившись приложить руку к голове наподобие офицерского жеста отдачи чести. — Я потом обратно вернусь, подожду маму здесь, ладно?
Бабушка и внучка попрощались дежурным поцелуем, и Алина с Женей вышли на улицу. К этому времени дождь прекратился, оставив мокрый асфальт и мокрые газоны, а также лужи в выбоинах. Кроме того, низкое серое небо то и дело вновь запускало морось на головы горожан.
— Противно это как-то, — заметила Алина, поднимая воротник куртки поверх шарфа.
— Я думала, что местные не жалуются на погоду, — отозвалась Женя.
— Ещё как жалуются! То, что я привыкла к нашим дождям, ещё не значит, что я их люблю.
На самом деле, обычные питерские дожди Алина любила. Ей не нравилось только, когда вместо дождя шла морось, от которой ты всё равно мокнешь, но при этом как-то не ощущаешь самого процесса. Гулять под дождём, даже под ливнем, Алине иногда очень нравилось.
— У нас всегда если шёл дождь, то все гуляющие дети бежали домой. И если выглянуть в окно, то и взрослые практически бегом передвигались, чтобы поскорее укрыться.
— Здесь каждый второй без зонта идёт под дождём, не ускоряя шага, — усмехнулась Алина. — Но это тоже не значит, что все они любят дождь; мы привыкли мокнуть, это да.
— Я здесь с июля, — заметила Женя, — и солнечных дней против дождливых было не больше четверти.
— Никогда не вела статистики, но думаю, что всё-таки ты ошибаешься и их было побольше.
— Даже если чуть больше: ведь половину этого времени было лето! Летом должно быть солнце!
— Кому должно? Ты наверняка видела все эти погодные мемы в сети, что в Питере не бывает солнца и дождь идёт с 1703 года.
— Так то мемы…
— Дыма без огня не бывает. Всё враньё так или иначе замешано на правде. Наш город построен на болотистом берегу холодного моря. Климат здесь по определению дрянной.
— И как вы здесь живёте?
Алина пожала плечами с некоторым легкомыслием:
— Привычка. Климат это единственное, что здесь совсем плохо; ну, политику я не беру… Архитектура, люди — у нас всё это лучшее в стране, в этом нет сомнений. Лично я люблю свой город. И уезжать никуда не планирую.
— Даже заграницу?
— А с чего ты взяла, что заграницей что-то лучше?
— Знаешь, лично для меня заграницей уже лучше — здесь не стреляют из «буков» и «градов» по жилым домам! Так что, нет предела совершенству…
— То есть ты не собираешься задерживаться в Питере?
— Ой, да кому я нужна! — саркастически усмехнулась Женя. — Здесь бы закрепиться, чтобы домой под бомбы не выгнали…
— Но в перспективе тебе бы не хотелось оставаться здесь навсегда?
— Я всего четыре месяца в России, со дня на день получу паспорт; было бы чёрной неблагодарностью к стране думать о том, чтобы уехать.
Алина хмыкнула и вновь пожала плечами:
— Некоторые тут родились и выросли, а всё ж думают, как свалить.
— Это другое.
— Нет, это люди другие. Ты слишком совестливая, а они плевать хотели на других. Впрочем, в случае с нашей страной, им есть оправдание — на их воспитание страна не потратила ничего, только отбирала у их родителей всё, что могла. Так что они государству ничего не должны.
— Я наверное тоже ничего не должна Украине. Но родной город бросила только из-за того, что родители так велели.
— Никогда не жалей о сделанном выборе, каким бы он ни был, — посоветовала Алина Жене. — Если ничего нельзя изменить, то любой выбор следует считать верным и жить с этим выбором дальше.
— Я понимаю. Но можно ли забыть родной дом?
— Рідна хата завжди залишиться рідною.
Услышать мову от коренной петербурженки без примесей было весьма неожиданно. Женя не сразу нашлась с ответом, а на глазах у неё проступили слёзы; правда, она быстро взяла себя в руки и не расплакалась. Алина поспешно извинилась, что провоцирует у новой знакомой негативные эмоции.
— Ти знаєш мову?
— Немного. Была у меня одноклассница-украинка, научила каким-то словам… И с друзьями общалась, когда на Украине отдыхала.
— Так странно, — улыбнулась Женя, — вокруг меня даже те, кто считал себя украинцами, всегда считали мову едва ли не искусственным языком, не опускаясь до того, чтобы её учить, а ты русская, но не презираешь её.
— Исторически украинский язык, во многом, действительно искусственный, но его — её? — красоты это не отменяет. И его существования на данный момент. Эсперанто ведь тоже искусственный, но на нём же кто-то говорит!
— А почему ты уверена, что украинский искусственный?
— Ти тільки не ображайся… Ты бывала когда-нибудь на Кубани? Краснодарский край там, Ростовская область…
— Проездом.
— Слышала их речь?
— Мельком.
— И как?
— Нормальный южнорусский говор.
— Ну а в Крыму или в Одессе говорят как-то иначе?
— В общем-то нет, но они и говорят по-русски. И дома у меня по-русски говорят. И в Донецке тоже, и в Харькове… При чём тут это?
— Так ведь триста лет назад все славяне этих мест были русскими, и говорили на русском языке, который, правда, от современного русского дальше, чем тот же современный украинский… А дальше язык развивался, менялся, причём неравномерно, потому что диалекты в каждом регионе свои. А параллельно враги России решили, что самым лучшим путём для победы будет вырастить внутри русских другой народ. И они создали украинский язык. Насколько я понимаю, цари сделали большую ошибку, решив признать этот язык и этот народ самостоятельными; они подумали, что так будет проще вернуть к нормальной жизни тьмы обращённых австрийцами и поляками украинцев. Но ростки антирусской пропаганды они не убрали, и в итоге выросли поколения украинцев, которые не считают себя русскими.
— Я вот ни в коем случае не считаю себя русской, — кивнула Женя. — Разве это плохо?
— Плохо это в том случае, когда украинец начинает хаять русских, противопоставляя себя нам. Ты, как я понимаю, спокойно существуешь в бикультурном двуязычном мире.
— Да, и я разделяю русское и украинское, пусть и люблю и то, и другое.
— Вот в том-то и проблема, что даже ты разделяешь. Это и была их цель: разделить. То, что многие по-прежнему любят и русское, и украинское им не помеха, поскольку уже многие русское ненавидят. И нынешние дела только сильнее подогревают в них эту ненависть.
— Мне кажется, что все эти рассуждения характерны для того, кто не видел жизнь на Украине изнутри. Если бы ты пожила у нас, ты бы так не думала.
— Я в детстве несколько лет подряд проводила по полтора месяца в Геническе. Некоторое время спустя общалась с ребятами оттуда по сети. Так что это не только мои мысли.
— Геническ, как и вся Херсонская область, это почти Крым, — пожала плечами Женя. — Крым всегда был чуть более русский, чем остальная Украина.
— Когда Бевский приехал осматривать Крым, ему местные так и сказали, что не разделяют на русских, украинцев и татар — все вместе дружно живут на общей родной земле.
— И государственного языка знать не знают! — не могла не сыронизировать Женя. — Не то чтобы меня напрягало, когда в Крыму реально не с кем по-украински поговорить, но мне это всегда казалось ненормальным.
— А как ты относишься к варварской аннексии Крыма, кстати? — вдруг заинтересовалась Алина.
Они уже подошли к подъезду новенького дома, в котором жили Женя с Егором, но внезапное увлечение политическим разговором не отпускало.
— А как относиться к тому, что русское население Крыма вернулось в Россию?
— Ну, в смысле, украинские власти и весь Запад твердят, что референдум — фикция, и всё такое…
— Охотно верю, что конкретный референдум и был фикцией, но я тебе говорю, что видела: в Крыму всегда все говорили только по-русски, а мовы многие и знать не знали. И что, мне предлагается считать Крым частью Украины? — она усмехнулась. — Вот Донбасс, что бы там ни говорили, это часть Украины. Но это часть той Украины, которая дружит с Россией, той Украины, которую я любила, люблю и буду любить всегда. Боже, как бы я хотела, чтобы эта Украина вернулась вновь!
Алина почувствовала себя неловко, потому что в этой исповеди была виновата она. Именно она заставила Женю задуматься над столь сложными, но важными вещами.
Очевидно, Женя была и оставалась патриотом Украины. Не в том извращённо нацистском смысле, в каком эти слова сейчас принято употреблять, а в самом классическом — настоящий патриот это тот, кто любит свой язык и культуру своего народа, а не тот, кто выльет больше грязи на язык или культуру другого народа.
— Трагедия моего народа в том, что кое-кто выбрал его для ведения какой-то собственной игры, не спросив нашего мнения. И одни из нас пошли на убой, веря кукловоду, а другие страдают, понимая, что происходит, но не в силах ничего изменить.
— А я тебе говорю, что трагедия нашего с тобой народа в том, что нас искусственно разделили. Потому что когда мы все были вместе, сильнее нас никого не было: ни империя, ни Союз не были по зубам никому, кроме самих себя. И нас развалили изнутри.
— Это ужасно неприятно, — проговорила Женя. — Но ты говорила, что ни о чём жалеть нельзя.
— О своём выборе нельзя, — поправила её Алина. — А вот об отсутствии выбора — можно.
— Оцени свою удовлетворённость отсутствием альтернатив по шкале от одного до одного, — припомнила Женя шутку из интернета.
— Один, — мгновенно ответила Алина. Девушки посмотрели друг на друга, и обе улыбнулись. Главное в любой депрессии — вовремя из неё выйти. А в любом депрессивно-философском разговоре — вовремя его окончить.
Женя отпустила новую знакомую обратно и поднялась на свой шестой этаж, с каждой ступенькой чувствуя себя всё хуже. Тяжёлый разговор с Егором, который ждал её в конце этого подъёма, откровенно пугал девушку. Но, как говорится, чему быть, того не миновать. Всё, чего мы боимся, нужно так или иначе перетерпеть.
Выражение лица брата не предвещало ничего хорошего: он был настроен просить прощения. Женя знала, что за этим следует.
— Прости, пожалуйста, за наше с Линой поведение, — говорил Егор, а его сестра между строк уже слышала то, чего никак не хотела слышать. — Мы перебрали с вином и зря добавили к вину пару коктейлей…
С Полиной, которая невесть почему предпочитала сокращать своё имя до Лины, Егор познакомился на работе. Она была родом из Псковской области, закончила школу в Острове и ВУЗ уже в Петербурге, после чего осталась здесь, снимая квартиру напополам с университетской подружкой — обычная история, каких сейчас сотни тысяч. Естественно, парень с квартирой, пусть и такой же приезжий, интерес у неё не вызвать не мог.
В оправдание Лины заметим, что она не собиралась делаться во что бы то ни стало женой Егора, если только этого не случится само собой — только если её интерес к квартире молодого человека окажется подтверждён общением с ним. Пару лет назад я бы осудил девушку за эту меркантильность в отношениях, но поверьте: Полина не позволила бы себе выйти замуж по расчёту за человека, с которым ей было бы некомфортно. Конечно, ни о какой любви она не помышляла, ставя имущественный ценз во главу угла, но ограничиваться только имущественным цензом в виду не имела.
С точки зрения Жени девушка брата была стопроцентной охотницей за жилплощадью. Все восторженные отзывы Егора о ней его сестра воспринимала как неопровержимые факты, только подтверждающие её уверенность в этом. Поверить в бескорыстность Лины она уже не могла.
С другой стороны, мнение Жени не то чтобы имело значение в принятии её братом решений. Об этом она ему и сказала:
— Егор, это твоя квартира, и я здесь не имею никакого права голоса; если ты хочешь поселить здесь свою девушку, моего мнения ты спрашивать не должен.
— Но я его спрашиваю, — мягко возразил юноша. — И я не буду принимать решения, которое тебе не понравится.
— То есть ты будешь ломать свою жизнь из-за глупых предрассудков своей младшей сестры-беженки? — она скептически относилась к этой идее. — С одной стороны, это глупо; с другой — как-то не верится, что сделаешь.
— Конечно, мне бы не хотелось отказываться от общения с Линой, но мы не будем жить вместе, если тебе это будет не удобно.
— Слушай, это нечестно! Ты прекрасно понимаешь, что мне будет неудобно, но какое я имею право тебе запрещать что-то, живя в твоей квартире и на твои деньги?
— Вообще-то имеешь полное право, — Егор пожал плечами с немного отрешённым выражением на лице. — Ты моя сестра, я твой опекун. Даже по закону, не говоря уж об элементарных этических правилах, я должен о тебе заботиться.
Женя чувствовала подступающие к глазам слёзы. Остановить их ей было не под силу. Поэтому она отвернулась от Егора, чтобы он не увидел её слёз. Хотя было бы странно ожидать, что он не догадается.
— Не плачь, — просто попросил он.
— В этой комнате нет места для троих, — отозвалась Женя. — Либо она, либо я… Вероятно, мне всё-таки не стоило уезжать из дома. Теперь я возвращаюсь.
— Нет.
Они переглянулись, и сестра вдруг прочла в глазах Егора причину его позавчерашнего напивания до беспамятства. Ей не нужно было никаких слов, чтобы понять, что возвращаться больше некуда.
— Життя скінчилося, — прошептала Женя, неотрывно глядя прямо перед собой. — Оба? — спросила она. Егор кивнул. Она спрятала лицо в ладони и зарыдала.
Владислав Евгеньевич и Софья Георгиевна оставили дом и жили в палатках на позициях ополчения. Советский офицер командовал ротой, а его жена выхаживала раненых. Однажды снаряд угодил прямо в медицинскую палатку. Подполковник Олифиренко приказал своим солдатам отходить и уводить раненых, а сам с небольшой частью остался прикрывать их отступление. Он погиб, не дождавшись подкрепления. Его жена скончалась в больнице через пару дней, от нехватки медикаментов.
Есть войны праведные, когда единственный шанс выжить — это убивать врага. Есть войны подлые, когда ты нападаешь на заведомо слабого противника, чтобы казаться сильнее. Но любая война — это зло, и почти всегда это зло несут обе стороны. Не верьте BBC и CNN, что русская армия идёт на Киев, а храбрые украинские солдаты из последних сил сдерживают их под Донецком и Луганском — такое уже было в Грузии несколько лет назад, и теперь даже Запад признал свою ложь. Не верьте Первому каналу и ВГТРК, что на Донбассе нет русских военнослужащих — а кто такой тогда этот Стрелков? Вся Россия знает, что офицеры ездят на Донбасс в негласные командировки.
Вообще, когда речь идёт о войне в современном обществе, нельзя верить никому. Сейчас не врёт только идеалист, которому ничего не нужно. Среди журналистов идеалистов нет. Среди правителей — тем более.
Но от лжи люди не умирают. А вот от пуль и снарядов — очень даже. И пока привыкшие лгать вершители судеб не договорятся между собой, люди продолжат умирать. И этот процесс не остановится сам по себе. Первая мировая война длилась около 5 лет, вторая мировая — почти 7 лет. Третья, прозванная в силу своей необъявленности холодной, продолжалась почти полвека.
Никем не признанному Северному Кипру в июле 2014 года исполнилось 40 лет. Азад Кашмиру в октябре 2017 года исполняется 70. Китайской Республике, которую сейчас стало модно величать Тайванем, более 100 лет, половину из которых она никем не признаётся и даже своё место в ООН утратила в пользу коммунистического Китая.
ДНР и ЛНР — это всё абсолютно естественные последствия процесса, запущенного в начале 90-х годов прошлого века; наряду с Приднестровьем, Нагорным Карабахом, Аджарией, Ичкерией, Абхазией, Южной Осетией и Крымом, а также очень активно навязываемыми тем же BBC возможными проблемами в Латгалии и Ида-Вирумаа. Распад СССР невозможно остановить на удобном для кого-то моменте, однажды его запустив; так же как и распад Югославии до сих пор продолжается (сперва — Черногория, потом — Косово, теперь уже и от Косова отделяется северная часть; а заодно ведь и Босния отнюдь не выглядит монолитным государством). Международное право в этом отношении как-то уж больно избирательно.
Называя сепаратистами жителей Донецкой и Луганской областей Украины, нельзя забывать, что не так уж и давно такими же сепаратистами были все украинцы, а также белорусы, литовцы, латыши, эстонцы, молдаване, армяне, грузины, азербайджанцы, таджики, узбеки, казахи и туркмены. А чуть позже — косовские албанцы, перед чьим террором меркнут и красные комиссары времён становления советской власти, и этнические чистки становления нацизма в Германии. В чём же разница? Почему можно отсоединиться от СССР, почему можно убивать сербов, но ни в коем случае нельзя выйти из состава Украины?
Правильный ответ на поверхности, но адресаты этого вопроса не дадут вам никакого ответа. Для них в Косово сложилась «уникальная ситуация», не являющаяся прецедентом — действительно, если сделать прецедентом фактический самозахват сербских земель албанцами, то и в Латгалии нужно срочно менять латвийскую власть на русскую в силу многочисленности русского населения, ну и ЛНР с ДНР придётся признавать — а ведь не хочется!
Большинству из нас ведь всё равно, как называется страна, в которой мы живём, и кто ею правит. Но мы хотим, чтобы на нашей земле был мир. Неважно, где мы живём — война никому не нужна. Любите свой народ и свою культуру, но не унижайте других. Каждый народ имеет право на жизнь, и при этом вовсе не надо для каждого народа создавать отдельное государство в три двора. Нужно учиться жить мирно. Иначе скоро нам всем станет негде жить, ведь современное оружие способно уничтожить планету в считанные часы. И тогда будет совершенно неважно, русский ты или немец, украинец или француз, литовец или таджик, испанец или еврей.
Хотелось бы до этого не доводить.
Следующим утром Женя, как ни в чём ни бывало, пошла в школу. Мысли смешивались в голове, так что всерьёз учиться было невозможно. Одноклассникам на их вопросы она отвечала невпопад, с задержкой. В общем, было понятно, что что-то случилось. Но она не рассказала никому, что именно. Только в июне, на выпускном, можно было услышать едва различимый шёпот девушки:
— Якби мамо мене сьогодні бачила…
И всё. Иногда бывает настолько грустно, что даже на слёзы нет сил. Есть силы только на улыбку и неизменную мысль, что в будущем должно стать лучше. А станет ли? Поживём — увидим…
-----------------------------------------------------------------------------------------
Мою незамысловатую фэнтэзи-сказку можно прочитать на сайте author.today.
Мои опубликованные книги можно приобрести здесь.
Мой основной канал alexunited про математику и образование.
Мой второй канал про путешествия.
Мой канал в Telegram про математику.