В научном сообществе примерно с конца 19 века муссируется вопрос о деградации человеческого вида. Хотя эти идеи далеко не новы, вспомним того же Рождера Бекона. Родоначальником евгеники (науки по улучшению человеческого вида) был Френсис Гальтон, двоюродный брат Ч. Дарвина. Дарвину же принадлежит высказывание о том, что естественный отбор в современном обществе остановился, вследствие чего необходим искусственный. Пытаясь как то решить этот вопрос в Америке ввели программы евгеники, где принуждали к стерилизации представителей низшего социального класса, проституток и бедняков, сумашедщих, и даже запрещали браки с иностранцами. В Германии в тоже время уничтожались душевнобольные люди, потому что считалось что эти заболевания не излечимы, а методы лечения напоминали пытки средневековой инквизиции.
В СССР евгеника пошла по другому пути развития, благодаря трудам биолога Николая Константиновича Кольцова, который первый предположил, что существуют «особые молекулы», передающие наследственность, и установил точное количество хромосом в человеческой клетке. В России внимание обратили прежде всего на гигиену, улучшение питания, своевременное лечение и профилактику болезней, так как материалистический подход предполагал, что физические недостатки ведут к умственной неполноценности. Руководители же наоборот обратилась к евгенике под лозунгом не биологического изменения человека, а изменения социальной среды и искоренения пороков и болезней «перевоспитанием».
В 1923 году Кольцов опубликовал манифест «Улучшение человеческой породы»; ученый призвал науку к созданию советского сверхчеловека – homo creator, Человек Созидающий. Он указал, что разрешение абортов и любое ограничение рождаемости ограничивает генетическое богатство нации и наносит государству ущерб. Призывал сосредоточить усилия ученых на отборе физически сильных, одаренных людей с высокой нравственностью и создать для них такие условия, при которых они могли бы раскрыть таланты и оставить после себя много детей. Всерьез рассматривалась и возможность искусственного оплодотворения женщин.
В евгенике Кольцов определил три компонента: антропогенетика – должна была изучать гены и наследственность, антропотехника – воплощать открытия в жизнь, а евгенистическая религия должна была заменить людям веру в предопределение.
В начале 1920-х годов в каждом журнале СССР были статьи о евгенике, апологеты науки выступали с лекциями, ездили по стране, вели научную работу. В общество Кольцова вступали педагоги, гинекологи, неврологи и криминалисты. Одним из основных направлений стала охрана материнства и детства, в городах создавались женские консультации, в которых наблюдали за беременностью женщин и пропагандировали грудное вскармливание; аборты были объявлены злом. Сюда же были отнесены гигиена и профилактика болезней среди детей, школьников, студентов и молодежи.
Благодаря работе отдела евгеники Кольцова было предложено ограничить возраст вступления в брак, а жених и невеста должны были в письменном виде информировать друг друга о наследственных болезнях, венерических заболеваниях и случаях туберкулеза в семье.
Сегодня в США одним из пропагандистов возрожденной евгеники является профессор Мэрилендского университета Джон Глэд. которого «пугает мысль, что дисгеническая рождаемость, присущая современному обществу, создает популяцию с меньшими врожденными способностями, чем у предшествующей».
Профессор отмечает, что идиократии. над которой смеется Голливуд, уже наступает: женщины более умные получают образование и делают карьеру, соответственно рожают позже, и у них остается физически меньше времени на производство умного потомства. Начался этот процесс не вчера: «В 1979 году средний процент абортов среди женщин двадцати лет и старше был: •44.3 для тех. кто окончил среднюю школу, и лишь 3.2 для тех. кто имел меньше восьми лет школьного образования*. Иными словами, жертвуя первыми детьми ради образования, умные женщины сокращали поголовье умных людей. Для примера в СССР женщина рожающая первого ребенка в 25 лет уже считалась старородящей по медицинским показателям.
Однако является ли эта проблема чисто социальной? Оказывается нет - статистически значимых данных о том, что среда, а не наследственность влияет на наше развитие отсутствуют. Скорее подтверждается обратное. В своей книги Blueprint: How DNA make us who we are Роберт Пломин, известный генетик, убедительно доказывает, что все что мы достигаем в жизни в громадной степени зависит от нашей наследственности, а не от социальной среды. В частности утверждается, что генетические факторы и, в частности, вариации в ДНК отдельных людей оказывают большое влияние на психологические черты человека, на долю которых приходится примерно половина всех вариаций таких черт и что влияние окружающей среды на психологические различия людей, хотя они и существуют, "... в основном случайное – бессистемное и нестабильное – что означает, что мы мало что можем с ними поделать". Критики тут же усмотрели в работе дорожную карту регрессивной социальной политики и манифест генетического детерминизма.
К сожалению современные ученые, вооружившись идеями Пломина доходят до того, что предполагают улучшать человеческую природу на клеточном уровне, буквально превращая соматические стволовые клетки в разнополые и скрещивая их, десятки раз подряд, хотят ускорить эволюцию человека, надеясь получить того самого homo futuris, который представлен в заглавии.
А что нам скажут древние? В первую очередь они представляли совершенного человека с несколько иными антропометрическими характеристиками. Кроме пропорций золотого сечения, одним из наиболее ярко выраженных является прямая переносица, у лиц так называемой управляющей расы в то время.
Также в древности был рецепт преодоления "неизбежности" деградации, но этот секрет является основополагающим и по значимости находится на уровне генетического оружия.
Поддержать автора канала на чашку кофе можно по этой ссылке.