«Луна-25», автоматическая российская межпланетная станция для исследования лунной поверхности, стартовала 11 августа 2023 года. Через несколько дней связь с ней была потеряна, и вскоре «Роскосмосу» пришлось признать, что аппарат разбился при снижении. Через некоторое время стала известна и причина аварии: отказ акселерометра, установленного на одном из приборов. Научный корреспондент RTVI Павел Котляр вспоминает о долгой истории создания миссии и злополучного устройства, а также рассуждает о проблемах отрасли, которые выявила эта авария.
Намеченные сроки
Солнечным утром 11 мая 2018 года в старом здании Президиума Российской академии наук на Совете РАН по космосу собрались ученые, представители Роскосмоса и НПО имени Лавочкина. В повестке дня были две темы: космический мусор и вторая, формулировка которой «вопросы лунной программы» не предвещала острых дискуссий.
Впрочем, люди, следившие тогда за российским космосом, помнят, о чем говорили и спорили в начале 2018-го года. К тому времени российская миссия «Луна-Глоб» («Луна-25»), которой предстояло впервые за 40 лет сесть на лунную поверхность, уже пережила несколько переносов, считалась долгостроем Роскосмоса и за глаза остряками называлась «Луной-гроб».
В марте 2018-го года, в показанном по телевидению фильме Андрея Кондрашова «Путин» президент назвал следующий 2019-й год годом возобновления российской лунной программы. Но тогда только уборщица в Роскосмосе не знала, что ни о каком запуске аппарата в следующем году не могло быть и речи — станция попросту не готова, и готова в ближайшее время не будет.
Как бы то ни было, в тот период все ждали не ответа на вопрос, состоится ли запуск в 2019-м году, а когда Роскосмос, возглавляемый тогда Игорем Комаровым, признается в очередном переносе.
На Совете РАН по космосу академик Лев Зеленый, тогдашний директор Института космических исследований (ИКИ РАН), впервые сообщил то, что многие боялись услышать. Согласно его презентации выходило, что полететь в 2019-м году станция не сможет из-за неготовности прибора БИБ (Блок инерциальный бесплатформенный). Точнее, прибор был готов, но испытания летного образца не дали требуемых результатов. Купить же ему на замену подходящий европейский прибор Astrix помешали санкции.
«Программа утверждена, мы по ней работаем, но произошло два неприятных события на букву «С» — секвестр и санкции. Прибор БИБ должно было сделать НПО измерительной техники, но у них это не получилось. Иностранный прибор , который мы планировали приобрести, из-за санкций мы получить не можем. Поэтому прибор под названием БИУС-Л сейчас разрабатывается в НПЦАП имени Пилюгина, время его разработки приведет к задержке запуска. Без этой системы лететь нельзя», — пояснил Зеленый.
В 2020-м же году запуск оказался невозможен по баллистическим условиям, связанным с ограниченным запасом топлива на борту, поэтому ученые предложили единственный выход — перенос запуска не на 2020-й, а сразу на 2021-й год.
Услышав это, возмутился присутствовавший на совете Михаил Хайлов, замглавы Роскосмоса по автоматическим космическим комплексам и системам, который четырежды напомнил присутствующим, что он — государственный заказчик. Хайлов — долгожитель в руководстве Роскосмоса, он сохранил свою должность, пережив правление Комарова и Дмитрия Рогозина.
«Мне, как госзаказчику, НПО Лавочкина официально не представляло никаких обосновывающих документов, каких-то новых сроков. Я честно говоря не понимаю, почему этот вопрос сейчас выносится, потому что до конца техническая проработка не закончена… Я, как представитель госзаказчика, пока возражаю. Пускай установленным порядком будут сделаны все операции, завершены все проработки, доложены конечные варианты, как это будет реализовываться, указать, почему не успевают к 2019-му году», — эмоционально заявил Хайлов (аудиозапись того заседания совета до сих пор находится на сайте Совета РАН по космосу).
Приборы интересные и не очень
Надо оговориться, что за комплекс научной аппаратуры на борту «Луны-25», отвечал ИКИ РАН. Этими приборами, в том числе «бурилкой», с помощью которой в полярной области планировалось найти лед, и предстояло делать самые интересные научные открытия, все приборы были давно готовы, и ученые ИКИ ждали их отправки на Луну.
Помимо этого, на борту станции есть служебная аппаратура — всевозможные приборы, обеспечивающие функционирование, перелет и посадку станции. Это довольно скучные приборы. Про них не пишут СМИ, не рассказывают ученые, но лететь без них действительно нельзя. Одним из них и был навигационный прибор БИБ, к разработке которого ни ИКИ РАН, ни выступавший на Совете академик Зеленый отношения не имели.
Зато прямое отношение имело НПО Лавочкина и сам Михаил Хайлов, курирующий в Госкорпорации создание спутников, космических аппаратов и специальных систем военного и двойного назначения. Однако из слов чиновника следовало, что он не слышал про новый прибор БИУС-Л, который надо срочно делать на замену негодному.
«Я индекса даже такого не знаю. Что это за прибор, не знаю. Кто это доложил, где официальные бумаги?» — возмущался чиновник.
Эта дискуссия мне надолго запомнилась, ведь она означала одно из двух: либо топ-менеджер Роскосмоса, напрямую отвечавший за создание главной и единственной за 20 лет российской межпланетной миссии, не знает о неготовности ключевого прибора и возмущается этому, либо знает, но тогда почему возмущается? И кто тогда снабжал главу государства, Роскосмоса и СМИ сведениями о том, что станция полетит в 2019-м году?
Пикантности последнему вопросу добавляет то, что аппарат полетел не в 2021-м, не в 2022-м, а лишь в 2023-м году, ведь последний служебный прибор ДИСД-ЛР, необходимый для посадки, был окончательно готов и испытан лишь в декабре 2022-го года.
Тут вспоминаются рассказы ветеранов еще советского космоса, в том числе отметившего недавно 90-летие академика Михаила Марова, о том, как во времена Королева и Мишина руководители отрасли и инженеры дневали и ночевали на сборке предстоящих миссий, и уж точно в подробностях знали о текущих проблемах.
Вообще история «Луны-25» при всей амбициозности научных задач, решаемых в случае посадки, еще до запуска успела удивить меня двумя вещами. Это описанные выше бесконечные переносы и плоды импортозамещения в космическом приборостроении.
Об импортозамещении в космосе, о переходе на отечественную элементную базу, активно стали говорить еще с 2014-го года, после знаменитого совета Рогозина американцам использовать батут вместо ракет «Союз» для доставки астронавтов на МКС. Но как этот переход происходит, и к чему приводит, никто не знал — ведь эта область исторически закрытая.
Итоги импортозамещения
Поэтому так интересно было проследить за созданием с нуля нового прибора навигации для «Луны-25». Случай представился два года спустя, когда я захотел узнать, как оно продвигается. Попасть в режимный Научно-производственный центр автоматики и приборостроения имени академика Н. А. Пилюгина, где собирали прибор, заранее было сродни утопии — достаточно поискать в интернете, для каких ракет там с давних времен делают системы управления. Видимо, по этой причине визит не могли согласовать больше месяца, но в какой-то момент тогдашний глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин сказал свое «надо», и в назначенный час меня пригласили.
Предприятие оставило самые приятные впечатления. Через пять минут разговора директор, заслуженный работник ракетной отрасли Ефим Межирицкий, как мне показалось, уже проникся доверием и доброжелательно рассказывал о славной истории фирмы и получении контракта на разработку БИУСа. На предприятии чистота, работают увлеченные молодые специалисты, получающие неплохую зарплату — ведь в памяти еще живы были картины запустения и нищеты в Центре Хруничева, где 10 лет назад собирали падающие «Протоны».
Задача БИУСа — отслеживать вращение аппарата и измерять его линейные ускорения, говорится в материалах, выложенных на сайте НПО Лавочкина. Первая задача выполняется с помощью трех волоконно-оптических гироскопов, вторая — тремя компенсационными маятниковыми акселерометрами разработки НПЦАП, датчиками, измеряющими ускорение.
Измерять ускорение нужно, к примеру, при коррекции орбиты — интегрируя его по времени, система управления оценивает созданный двигателем импульс и дает команду на его выключение. Однако именно это не произошло во время роковой коррекции орбиты 19 августа, после которой «Луна-25» фатально потеряла скорость и врезалась в поверхность Луны.
«Корректирующий двигатель не прекратил свою работу по информации от акселерометра, это тот прибор, который показывает данные об изменении скорости. Причина — акселерометры не включились. Почему не включились, мы детально разбираемся сейчас», — рассказал глава Роскосмоса Юрий Борисов.
Достаточно молодой главный конструктор БИУСа, молодые инженеры, старшие специалисты, заставшие еще времена советской лунной программы, честно отвечали на все мои вопросы, включая главный — как вышло, что БИБ весил 1,5 кг, а БИУС — все 10, то есть потяжелел в 7 раз, имеет размер ведра с водой и ровно столько же весит?
«Наш прибор делался в рамках импортозамещения и полностью построен на отечественной элементной базе, что играет свою роль», — признался конструктор.
Прибор, потяжелевший в результате импортозамещения в семь раз — это много, или ничего страшного? Наверное, если речь идет о приборе для «КамАЗа» или танка, ничего. Но для космоса, где борьба идет за каждый грамм выводимой нагрузки — на мой взгляд, это катастрофа.
Об истинной важности той или иной космической миссии для страны можно косвенно судить и по ее информационному сопровождению. Так, на сайте NASA о подготовке новых экспедиций в мельчайших подробностях можно узнать задолго до дня запуска. Что американцы, что индусы, что японцы умудряются делать из трансляций старта и посадок настоящие шоу с живыми эмоциями и переживаниями, не оставляющими равнодушными зрителей вне зависимости от результата — достаточно вспомнить августовскую посадку индийского аппарата на Луну.
Посетитель же сайта Роскосмоса даже накануне старта «Луны-25» не мог узнать, что Россия запускает главную за десятилетия межпланетную миссию — там традиционно были более «важные» новости. Судя по сайту НПО Лавочкина, еще неделю после аварии «Луна-25» продолжала полет, и что уж говорить про НПЦАП, на сайте которого о запуске написано, но до сих пор ни слова об аварии — видимо, полет до сих пор нормальный. Да и от Дмитрия Рогозина, так часто анонсировавшего очередной запуск «Луны-25» в бытность его руководителем Роскосмоса, стоило ожидать хоть какой-то реакции на запуск миссии в его телеграмм-канале. Сегодня у него есть дела поважнее, и ему не до «Луны-25». В мае, впрочем, он нашел время на длинный пост о своих сомнениях по поводу высадки американцев на Луну.
Двойной удар
Отказ акселерометров, по признанию Роскосмоса, стал причиной потери станции. Окончательную причину отказа акселерометра должна установить аварийная комиссия, и, надеюсь, авария не будет списана на какую-нибудь космическую частицу или происки врагов. А найти причину придется, ведь на этот прибор завязаны все дальнейшие миссии нашей лунной программы.
Если мы хотим вернуться на Луну, а не создавать новые кратеры стоимостью 12 млрд рублей, то отрасли остается пожелать еще очень многое, и не только в области техники, кадров, финансирования и культуры производства, но и в плане открытости. Роскосмос традиционно не публикует подробные отчеты об авариях.
Теперь же совет РАН по космосу сделали закрытым от прессы.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
