На закате СССР перед жителями закрытой Калининградской области открылись новые возможности
Думается, каждый хоть раз слышал: «Курица не птица, Польша – не заграница». Только в шуточной фразе, как водится, была лишь доля шутки. А в действительности мало кто из калининградцев и в середине 80-х мог похвастать, что посещал эту самую «не заграницу».
Несмотря на всю декларируемую «дружбу-пшиязнь», граница была очень даже на замке, а контакты – ограниченными и регламентированными. Например, наши пионеры летом у них могли отдохнуть, а их харцеры – у нас. Или польский стройотряд работал в янтарном крае, а калининградский – в Польше. Конечно, ветераны войны двух стран встречались то у нас, то у них. Делегации официальные по случаю общих важных дат наносили взаимные визиты. Журналистам иногда разрешалось обменяться опытом – в рамках командировки за рубеж.
Ещё бывали культурные обмены, спортивные, молодёжные. Причём порой представители области и Польской Народной Республики общались прямо на границе – на нейтральной полосе. По словам очевидцев, там было интересно, весело. «Встреча молодёжи двух стран прошла в тёплой дружественной обстановке», как писали в тогдашних газетах. Но дальше границы ни нашим, ни польским участникам тех встреч ходу всё же не было.
Однако запущенная в 1985 году перестройка и тут медленно, но неуклонно делала своё дело. Пресловутый занавес постепенно становился уже не таким железным, контакты с соседями мало-помалу активизировались. И в свете расширения и углубления этих самых связей однажды в мою школу № 26 в Калининграде, не избалованную, скажем так, вниманием иностранных гостей, вдруг прибыл целый десант польских школьников.
Приняли мы их по высшей категории – под занавес даже дискотека в актовом зале была. И уж там между нами наступила полная смычка. Друг дружку понимали – в Польше русский язык тогда ещё учили. А музыку и вовсе слушали одинаковую.
– Пани, как вам Depeche Mode?
– О, бардзо добже!
«Международная встреча», случившаяся весной 1988-го, стала для нас событием. А затем – новое потрясение для неокрепших душ: в сентябре группа от нашей школы совершит вояж в Ольштын…
Хоть времена на дворе стояли уже и горбачёвские, брали в поездку отнюдь не всех подряд – мы должны были достойно представлять Родину. Желающих поехать просеивали через сито успеваемости/поведения. «Подумаешь, не очень-то и хотелось», – говорили те, кого не взяли. А остальные – ломанули фотографироваться на документы.
Заграничный паспорт нам по возрасту ещё не полагался. Однако снимок для официальных бумаг требовался того же формата. Помню, что, оплачивая заказ в фотоателье, я небрежно бросил: на загранпаспорт. И вся очередь зыркнула на меня: мол, ишь какой деловой.
В дорогу обменивали 11 рублей – уж не знаю, почему именно столько (видимо, был некий лимит). А дали за них, если не ошибаюсь, 2100 злотых. Оценив разницу в курсе, мы преисполнились гордости за свою страну: дескать, насколько, оказывается, советские деньги круче. Кстати, по прибытии в Польшу мы увидели, что тамошние торговцы с удовольствием принимают рубли. Мудро поступили те, кто взял с собой солидный рублёвый запас. В особом же почёте были металлические рубли.
На пограничном переходе в Багратионовске были только мы, и проверяли нас долго… Но вот наш «Икарус» наконец помчался дальше. Мы жадно смотрели в окна, а там… А там, в общем-то, было то же самое, что и у нас. Да, всё на латинице. Однако мы такого и в Литве насмотрелись. При этом порядка в Литовской ССР было явно больше.
Пожалуй, только в Ольштыне возникло ощущение, что ты всё-таки не в Союзе. Здесь уже царил какой-то иной дух. А ещё ощущалось, что прежняя жизнь трещит по швам. 1988 год теперь вообще считается переломным в истории ПНР. Страну лихорадило от забастовок и митингов. И хоть старая власть ещё держалась, оппозиция стремительно набирала силу.
Тем не менее первым и главным пунктом нашей программы стало идеологически верное посещение местной организации харцеров. А там, невзирая на все ветры перемен, время словно остановилось. Наши польские ровесники в почти что военной форме всё так же маршировали и произносили речи о социалистическом братстве. Но восьмиклассники из Калининграда нутром чуяли фальшь происходящего. И были рады вырваться оттуда на свежий осенний воздух.
Наверное, самое яркое впечатление осталось от ольштынской торговли. Торговали же там, казалось, на каждом углу. А от изобилия незнакомых товаров глаза разбегались. Правда, начав прицениваться, мы быстро поняли, что всё – дорого. И злотые, и рубли со свистом разлетались, причём на всякую мелочь. Так, помню, купил я чистую аудиокассету – у нас они были страшным дефицитом. Увы, ту кассету «мэйд ин Польша» уже вскоре пришлось выбросить – плёнка в ней оказалась даже хуже, чем в наших. Но вот купленный тогда же и каким-то чудом сохранившийся у меня значок группы A-ha до сих пор можно носить.
Поляки, заслышав русскую речь, спрашивали: может, «руссо туристо» тоже привезли что-нибудь на продажу? В частности, их интересовали утюги. А мы-то – «облико морале», какие утюги? Хорошо, хоть рублёвую заначку ума хватило взять. К слову, когда границы открылись пуще прежнего, хлынувший поток польских «туристов» смёл с прилавков и утюги, и много чего другого. Калининградские власти, спохватившись, ввели ограничения для «чужих» покупателей. Да припозднились запреты – на полках наблюдалось изобилие уже разве что галош.
А в Ольштыне 1988 года ещё, помнится, впечатлил костёл. В Калининградской-то области в ту пору только-только появился первый православный храм. И создавался он как раз на базе полуразрушенной бывшей кёнигсбергской кирхи. Здесь же – старинная и при этом целая католическая церковь, в которой шла очередная служба. Экзотика, короче.
Впрочем, больше впечатлило то, как водители пропускали пешеходов. Стоило ступить на «зебру» – и все машины останавливались, как вкопанные. В Калининграде такого не было и близко. Так что мы даже побаловались немного, переходя дорогу то тут, то там.
[о дороге-Берлинке можно прочитать здесь, о Берлинке-мосте – здесь]
Однако в целом – не понравилась мне та Польша. Думалось: нет, дома лучше. Хорошо, не знал я тогда, что уже скоро у нас станет так, что те польские разброд и шатания покажутся неплохим вариантом…
Владислав Ржевский,
автор канала «Калининградская Пруссия»
Смотрите также: