5 октября 1918 года в Советской России были созданы специальные подразделения для борьбы с уголовными преступлениями
Отметивший в 2018 году столетие со дня своего создания российский уголовный розыск и сегодня является одной из самых эффективных и легендарных составных частей современной полиции (в недавнем прошлом – милиции). А днем его создания считается 5 октября 1918 года, когда в Советской России появилось Центральное управление уголовного розыска, а в губерниях начали создавать отделы угрозыска, структурно вошедшие в Наркомат внутренних дел (НКВД).
От царского указа до Октябрьской революции
Формально можно считать, что история отечественного уголовного розыска на десять лет длиннее: закон «Об организации сыскных частей», принятый Государственной Думой Российской империи и Государственным Советом, император Николай II утвердил 6 июля 1908 года. А можно пойти еще дальше и вспомнить, что первые настоящие сыскные части при местных полицейских управлениях начали формироваться в России еще в 1866 году: сначала в Санкт-Петербурге, потом (в 1881 году) в Москве, а к началу ХХ века они имелись уже во многих крупных городах Российской империи. Однако в единую систему эти подразделения были сведены только в 1908 году.
Несмотря на столь позднее появление отечественного уголовного сыска, его сотрудники достаточно быстро сумели разработать и внедрить в практику многие методы, которыми и сегодня пользуются их последователи, работающие в системе уголовного розыска МВД России. В подтверждение профессионализма можно отметить, что всего через пять лет после создания «сыскных частей» на международной конференции в Швейцарии, где присутствовали представители британских, французских, немецких и других ведомств, лучшими по общему решению были признаны именно русские сыщики во главе с легендарным начальником Московской сыскной полиции Аркадием Кошко, который через два года стал руководителем службы сыска всей империи.
Но быстрое становление российского сыска прервала сначала Февральская революция, которая упразднила прежнюю полицию и ввела вместо нее милицию, а потом и Октябрьская, которая вовсе привела к глобальной перестройке всего российского общества. В этих условиях мало где в бывшей империи сохранились действующие сыскные отделения. Например, в Москве руководитель отделения Карл Маршалк почел за лучшее вместе со всем персоналом присягнуть на верность новой власти, что позволило достаточно быстро восстановить разыскную работу в городе. Но в большинстве других мест сыщики и их начальство, видя крушение всех своих трудов (особенно после амнистии, объявленной Временным правительством, и заявлений большевиков, поначалу видевших в уголовниках «социально близкий элемент»), просто отказывались работать.
Между тем рост преступности в России, который, собственно, и вынудил государство в 1908 году создать специальные сыскные части, после двух революций приобрел взрывной характер. А вооруженный пролетариат, на который как на основную военную и правоохранительную силу уповали большевики, с задачей охраны безопасности граждан не справлялся. И тогда вместе с воссозданием системы штатной милиции пришлось создавать фактически с нуля и новую, то есть советскую, систему уголовного розыска.
Мы наш, мы новый…
Строительство советской милиции шло по тому же пути, что и создание Красной Армии. Поначалу комплектование милицейских частей было сугубо добровольным, но вскоре сменилось службой по обязанности, а потом — комплектованием по партийному призыву и направлением на работу представителей партии. Сделать это пришлось, поскольку желающих заниматься охраной общественного порядка в условиях, когда этого порядка как такового нет, практически не находилось, а из тех, кто выражал такое желание, многие в недавнем прошлом сами стояли по ту сторону закона и были не прочь продолжить уголовную карьеру, но под другими знаменами.
Чтобы представить себе ситуацию с безопасностью в крупных российских городах того времени, достаточно сказать, что только в Москве к осени 1917 года убийств стало в десять раз больше, а число грабежей, разбоев и краж выросло в несколько десятков раз. Когда оценившие опасность горожане прониклись идеей личной ответственности за свой покой и начали сами охранять порядок на улицах и во дворах, это привело к другим крайностям: задержанных такими «народными патрулями» нередко избивали до полусмерти, и в итоге криминальный мир обратился к властям с просьбой оградить его от произвола добровольных правоохранителей.
Но проблема борьбы с преступностью не решалась и не могла решиться за счет одной только милиции. Наиболее тяжкие преступления во все времена совершали хорошо сколоченные банды, и вот им-то могли противостоять только сыщики-профессионалы или те, кто мог научиться такому противостоянию. Потому на местах в ведении местных Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов еще в начале 1918 года начали создавать собственные сыскные структуры.
Дальнейший путь оформления советского уголовного розыска повторял дореволюционный, только пройти его пришлось с большей скоростью. Когда стало понятно, что опыт борьбы с уголовниками и бандитами, полученный на местах, нужно накапливать и систематизировать, а также распространять, коллегия Наркомата внутренних дел приняла решение о создании при Управлении Рабоче-крестьянской милиции Центрального управления уголовного розыска. Соответствующее постановление появилось на свет 5 октября 1918 года одновременно с «Положением об организации отделов уголовного розыска».
Этот документ предусматривал создание отделов угрозыска во всех губернских центрах, а также в городах и посадах с численностью населения не менее 40 тысяч человек. В обязанности таким отделам вменялась охрана революционного порядка «путем негласного расследования преступлений уголовного характера и борьбы с бандитизмом». То же постановление предусматривало и трансформацию уже имеющихся уголовно-разыскных структур в соответствии с новыми правилами, а также фактическое переподчинение их новой структуре, получившей сокращенное название Центророзыск.
Угрозыск по-советски
К концу 1918 года губернские отделы угрозыска появились во всех 38 губерниях Советской России, а к сентябрю 1919 года они действовали уже в 64 городах. Главной проблемой новых подразделений был кадровый голод: старые сотрудники уголовного сыска далеко не везде готовы были сотрудничать с новой властью, а приходившие на их места представители «революционно настроенных масс» отличались классовым чутьем и партийной дисциплиной, но никак не знанием тонкостей уголовного мира и тактики наружного наблюдения, не говоря уже о рутинной работе по оформлению следственных документов. Второй существенной проблемой, каким бы странным это ни казалось, была нехватка оружия и боеприпасов — и это в стране, буквально наводненной оружием! Сохранилась, например, телеграмма, отправленная в Москву из Екатеринбурга, в которой прямо говорится, что «во всех уездных отделениях уголовного розыска по 2-3 револьвера, и те без патронов».
Все эти проблемы сотрудникам нового советского угрозыска приходилось решать в условиях, когда преступность росла не по дням, а по часам. Например, по далеко не полным данным Центророзыска за 1919-1920 годы: в 1919 году в 38 советских губерниях зафиксировано 2816 грабежей и разбоев, а через год их число выросло до 7319. В то же время общее число преступлений в Советской России выросло с 108630 до 341142. А общая раскрываемость их составляла порядка половины по нетяжким преступлениям, а по тяжким – едва добиралась до четверти!
В этих условиях в лучшем положении оказались те губернии и города, в которых новая власть сумела привлечь к работе старых сыщиков, которые смогли достаточно быстро натаскать молодую смену. Скажем, в Москве, где угрозыск в значительной степени был укомплектован сотрудниками с дореволюционным еще опытом, статистика преступлений имела совсем другую тенденцию, чем в целом по России: с 1919 по 1920 годы разбоев в советской столице стало втрое меньше, грабежей – в девять раз, а убийств – на треть. Неудивительно, что зачастую сыщиков МУУРа (Московского управления уголовного розыска), чуть позднее переименованного в МУР, регулярно отправляли в командировки по стране на помощь товарищам, которые не могли справиться с валом бандитизма сами.
К 1920 году в ведении советского уголовного розыска оказались все уголовные дела, не имеющие политического характера. То есть сложилась та практика, которая существует и поныне. Постепенно угрозыск накапливал опыт, собирал собственную картотеку преступников и осваивал научно-технические методы ведения расследования. За это отвечали созданные при Центророзыске регистрационное бюро, кабинет судебной экспертизы и дактилоскопическое бюро. Развивалась и система органов уголовного розыска: с февраля 1919 года Центророзыск получил право создавать свои отделения и в населенных пунктах с численностью населения менее 40000 человек, если там была чрезмерно развита преступность; правда, для этого требовалось согласие губернских исполкомов и утверждение Главного управления Рабоче-крестьянской милиции. При этом, что любопытно, уголовный розыск был не частью милиции, а параллельной ей структурой. Такое положение сохранялось до мая 1931 года, когда угрозыск вошел в состав милицейских органов.
Постепенно менялся и кадровый состав сотрудников уголовного розыска. К середине 1920-х годов сложились основные требования к кандидатам на работу разыскником: это должны были быть люди не моложе 21 года, не судимые за уголовные преступления, не служившие в белой армии и не лишенные избирательных прав, а также годные по состоянию здоровья. Укрепилась и практика активного участия в пополнении органов угрозыска за счет кандидатов, направленных на эту непростую работу партийными, комсомольскими и профсоюзными органами, а также воинскими частями. Подобная практика сохранится до самого конца существования СССР, когда угрозыск отметит свое 70-летие и станет одной из самых известных и знаменитых структур советской милиции.
