Как сложится судьба, никто не знает,
Живи свободно и не бойся перемен.
Когда Господь чего - то забирает,
Не упусти того, что он дает взамен!
Петька Трофимов был грозою нашего района. Все жутко боялись его. Он был скор на расправу, бил больно и беспощадно. Никогда никого не жалел. Но и просто так никого не трогал. Бил только за дело. Первым из пацанов стал курить папиросы, вытаскивая их из кармана своего отца.
Отец с детства от всей своей благородной души лупил сыночка, который попадал ему под руку в пьяном угаре, когда он в порыве ревности и винных паров мутузил свою жену Марину. Петька отважно защищал свою мать, но что может сделать слабый мальчишка против огромного буйного мужика, в очередной раз слетевшего с катушек. Мать, часто избиваемая мужем, болела. Медленно таяла, как свеча и наконец, окончила свои мучения. Однажды утром, строго наказав Петьке не бросать отца на произвол судьбы, приглядывать за ним по мере возможности, она вытерла набежавшую слезу и прикрыла глаза от слабости...
- Да, чтоб он сдох,- произнес сквозь зубы Петя.
- Что ты, сынок, отец он тебе, какой никакой, а отец.- Печально шептала мать и рука ее, вдруг, обмякла, упала на кровать, а глаза закрылись навеки.
Похоронив мать, заливая свое горе слезами в дальнем углу сарая, чтобы никто не видел его слез, Петька решил для себя, что будет очень сильным и никогда в жизни не поднимет руку на женщину. Хотя и был сильно обижен на мать, за понимание того, что терпела она побои зря, могла бы уйти от отца, хотя бы уехать к деду в соседнюю деревню, чем жить в вечном страхе и побоях.Отец, горе свое понимал по своему, ушел в работу с головой, стал молчаливым, хотя пить не перестал. Вскоре привел домой другую женщину, и та быстро освоилась в доме на правах хозяйки. Петьку она терпеть не могла и часто высказывала ему ненужность его присутствия в доме. Петька не оценил таких действий отца, часто уходил из дома, проводил много времени в спортзале, на улице, в качестве судьи, жестоко карающего за плохие проступки своих однокашников, и у своего друга Вовки Кудрявцева. Такая жизнь дала ему крепкую физическую закалку, одиночество и постоянную, не проходящую боль в сердце, навеки поселившуюся там.
В восемнадцать лет, закончив училище, он ушел в армию, отслужил положенный ему срок и остался на сверхсрочную службу. Дома его никто не ждал, а кругом была новая жизнь, перспективы развития и он решил изменить свою судьбу службой по контракту. «Если погибну, - решил он,- никто не будет плакать обо мне, а выживу, значит, принесу пользу своей службой хоть кому-нибудь». Так определил он свою судьбу, жестко и бесповоротно.
Прошло больше десяти лет. Однажды, рано утром, к сельскому магазину подъехал рейсовый автобус, поднимая клубы придорожной пыли. Дверцы открылись выплевывая из себя редких пассажиров. Вот первой, вышла бабка Нюра, вытаскивая следом за собой корзину с городским провиантом. Она вчера не успела на последний рейс, и ей все - таки пришлось ночевать у старой подруги в городе. Дед Семен подал ей сумку и бурча себе под нос вылез, потирая занемевшую ногу. Татьяна, держа за руку своего сыночка Федьку, осторожно ступала по ступенькам автобуса, чтобы удержаться на каблуках. Она приехала к своей матери, чтобы оставить юного отпрыска на неделю у бабушки в гостях насладиться свежим воздухом и деревенской вольготной жизнью. За ней следом показался парень с вещмешком за плечами, в тяжелых армейских ботинках и военной форме. Никто его не встречал и не ждал, не узнал, не поздоровался. Он направился вдоль по улице, прихрамывая на правую ногу, к одному из потемневших от времени домов, и осмотрев сиротливый двор, заскрипел старой, покосившейся калиткой.
В доме было грязно, бедно, уныло. Все, что можно было перекосилось и имело весьма жалкий вид. На кровати у стены лежал старый испитый человек, худой и бледный. От него несло перегаром. Побитый молью облезлый ковер, был единственным украшением в доме. На столе валялись пустые бутылки и крошки хлеба. Бросив на изъеденную временем лавку вещмешок, Петр проговорил:
- Ну, здравствуй, отец. Так и живешь? - Но не получив ответа на свой вопрос, снял с себя одежду и натянув спортивные штаны, перешел к активным действиям. Принес холодной колодезной воды и начал отмывать вековую грязь и пыль с родного дома. К обеду в доме все блестело, а в чугунке дымилась гречневая каша с мясной тушенкой. От таких запахов, даже отец пошевелился и открыв наконец глаза произнес:
-Кто тут?
- Ишь ты, живой! Запахи разбудили? - последовал ответ. - Иди, батя, есть.
Так встретились отец со своим сыном.
В отличие от него, Катенька Панкратова, была девушкой воздушной, грациозной, обласканной бабушками, тетушками и маменькой. Изнеженная подарками, избалованная сюрпризами, заботой, она росла в неге и покое целых семнадцать лет. Закончила с красным дипломом ВУЗ, и, зная несколько иностранных языков, спокойно работала в администрации фирмы своего отца. У нее было все, о чем только могла мечтать девушка ее возраста. Вскоре она вышла замуж за сына делового партнера отца, такого же преуспевающего молодого человека, как и она сама. Дела фирмы медленно шли в гору, с каждым годом, набирая обороты, принося прибыль и процветание. Все в их жизни было прекрасно слажено, спланировано, устойчиво, кроме одного. У них не было детей. Проблема незаметно становилась все более актуальной и вскоре заполнила большую часть жизни Катеньки. Она становилась нервной и истеричной, вспыхивала по любому поводу и часто плакала, доводя любимого мужа до крайностей. Он взрывался и уходил из дома, оставив жену одну, наедине с проблемой.
Сегодня Катерина в который раз шла в медицинский центр с одной единственной целью. Стать мамой. Десять лет она неустанно ходила по медучреждениям, в бесплодных попытках изменить свое физическое здоровье, но до сих пор все заканчивалось отторжением любого биоматериала. Как будто небо вознамерилось наказать ее таким страшным недугом за какую то нелепую провинность. Она все время мечтала о ребенке, о детском лепете по утрам за столом, о коляске, которую она будет катать в парке, о бантиках, которые будут на ее малышке порхать красивыми бабочками, но все это было волшебной сказкой. Ее организм никак не хотел мириться с любыми подсадками, процедурами и лечением. Муж быстро отдалялся от нее и уже явно завел на стороне любовницу. Поговаривали, что она ждет от него ребенка. А она? Она с диким упорством шла к докторам в надежде стать счастливой мамой. Но… Снова молчаливое мотание головой доктора, снова надоевшее:
- Может быть, в следующий раз получиться.
Нет! Так больше невозможно. В слезах, она села за руль и рванула туда, в поля, в леса, в степь, куда угодно, где нет докторов, где нет бегающих, осуждающих глаз мужа, где нет упреков свекрови о том, что она бесплодная, никчемная пустышка. Туда на широкий простор земли. Она неслась на большой скорости, не думая о своей безопасности и остановилась в поле у старого заброшенного сарая. И кричала громко, страшно, истошно, диким воплем одинокой волчицы, рыдала всей болью своей измученной неудачами души. Рыдала так, что небо разверзлось громом и молниями, холодным порывом ветра и проливным дождем. Черные тучи вмиг нависли над полем и заливали мир потоками низвергнутой с неба воды. Шумел ветер и гром разъяренно громыхал над усталой землей, в унисон ее крикам. Словно все барабаны и колокола мира били в набат о ее несбывшейся мечте.
И в этот момент в сарае появился человек, которого она не видела и, не слышала, как он вошел. Мужчина кинулся к девушке, которая в истерике каталась по раскиданному сену и стал ее успокаивать. Он гладил ее по голове, по растрепанным волосам и целовал в заплаканные глаза, искусанные губы, держал ее трясущееся тело в своих крепких и сильных руках. Катерина сначала не понимала, что происходит, но потом всхлипывания стали уменьшаться и она явно ощутила себя защищенной в объятиях этого сильного незнакомого мужчины, не оттолкнула его, а наоборот, прижалась крепче к его мощному телу, и, шмыгая носом, словно маленький капризный ребенок, успокоилась окончательно, в его теплых руках. Ей было так приятно лежать рядом с человеком, который не спрашивал ее о том, что случилось, а просто был рядом в момент ее жуткой слабости. Она доверилась ему полностью, без остатка.
Крыша сарая была испещрена дырами, в которые лился неугомонный дождь, сверкающий бриллиантами во вспыхивающих молниях, капли капали на них сверху, но это не мешало им смотреть на воду, льющуюся с небес. Словно оба они отмывались в этот момент чистыми потоками от всего грязного, ненужного и старого. Становились лучше и чище. Все наболевшее вдруг ушло на задний план бытия и угасло, словно догоревшая свеча в раннее утро, когда первые лучи нового дня озаряют просторы земли и свеча утрачивает свою нужность и необходимость. Петр расстегнул свой рюкзак и достал бутерброды. Они жадно ели их посреди кучи сена и смеялись.
Прошло два месяца. Петр устроился на работу и по вечерам ремонтировал старый дом, постепенно приводил его в должный вид и порядок. Соседи заглядывали через забор и не узнавали обветшалую усадьбу Трофимовых, с каждым днем она меняла свой унылый вид на новый. Они восхищались молодым человеком и в уме подыскивали подходящую невесту для парня, которые уже не раз прохаживались вечерами вдоль дома, демонстрируя свои тела и наряды.
А Петр занимался своими делами и не обращал внимания на эти показы. Сердце его было занято, той незнакомкой из сарая. Он вспоминал перед сном старый сарай, ночь и маленькую трепетную девушку в его крепких руках. Она словно испуганный мотылек, что прилетел на яркий свет. Билась и металась, сгорая в жарких лучах. Кто она? Он даже не спросил. Просто был рядом.
У дома остановилась дорогая машина. Стильная женщина вышла из нее, и прикрыв дверцу, грациозно прошла к калитке. Соседки вывалились во двор и повисли грушами на своих заборах, всем было любопытно, что за краля удостоила визитом, столь неординарные для нее пенаты.
Петр увидел в окно Катерину и выскочив на крыльцо, схватил улыбающуюся девушку, покружил ее от радости на тропинке перед крыльцом и понес на руках в дом. Они целовались и обнимались, смотрели друг другу в глаза и молчали. Словно любое слово могло бы погубить их яркую и желанную встречу.
- Я ждал тебя! - проговорил, наконец, он.
- Я люблю тебя!- отвечала она ему.
- Я знал, что ты придешь!- утвердительно заверил он.
- Я верила, что ты ждешь меня.- Констатировала она.
- Больше я тебя никуда не отпущу. Ты моя и всегда будешь рядом со мной. - Сказал Петр и притянул ее к себе.
- Да. Я твоя, а ты мой! Навсегда! Наш! - прошептала она, нежно обнимая своего любимого.
Он поил ее ароматным чаем со смородиновыми листочками. А она улыбалась ему чарующей улыбкой счастливой женщины. Женщины, ждущей долгожданного ребенка. А рядом стояла невидимая мать, улыбалась и от всей души радовалась переменам в жизни своего сына, она точно знала, что ее внуки будут жить лучшей жизнью, они заслужили это.
Правильно говорят мудрые люди, что наступит время и жизнь подарит человеку настоящего друга, умеющего ценить доброту и верность, рядом с которым ты забудешь тех, кто никогда не ценил тебя. Любая гроза проходит, а в лучах солнца на небе появляется чарующая глаз радуга.
