Далеко не многим из наших современников известна личность генерал-лейтенанта и пожалованного графа Егора Францевича Канкрина (1774-1845), однако этот человек без сомнения заслуживает пристального внимания даже в наше время хотя бы потому, что он занимал пост министра финансов 21 год, с 1823 по 1844 годы – дольше, чем какой-либо иной министр финансов истории России в XVIII-XX веках. Именно он вывел российскую финансовую систему из состояния многолетнего хронического кризиса и оставил в положении надёжного устойчивого равновесия.
Генерал Канкрин родился в 1774 году в Ханау и происходил из семьи гессенским немцев. Его отец был известным горным инженером, и долгое время занимался строительством и работал в горнодобывающей и соледобывающей промышленности ряда немецких земель. В 1783 году он принял крайне заманчивое предложение российской берг-коллегии и переехал на работу в Российскую империю с солидным жалованием в 2000 рублей в год в качестве ценного иностранного специалиста. Сын его Георг-Людвиг Канкриниус в это время оставался в Германии, где окончил Гессенский и Марбургский университеты и только в 1797 году присоединился к отцу в России. Однако, несмотря на полученный по протекции отца видный чин, Георг-Людвиг, ставший Егором Францевичем Канкриным, никакой должности, несмотря на серьёзный чин и блестящее образование, получить не смог и несколько лет терпел большую нужду, мыкаясь на Новгородчине без определенных занятий – он безуспешно пытаясь найти место учителя гимназии, перебивался на службе комиссионера и бухгалтера у откупщиков.
Жизненные обстоятельства молодого человека улучшились только в 1803 году, когда он (уже после смерти Павла I и воцарения Александра I) поступил в министерство внутренних дел в «экспедицию государственных имуществ по соледобывающему отделу». Молодой человек, хотя ещё говорил по-немецки лучше, чем по-русски, но выделялся большим умом и редкой любознательностью. Будучи постоянно в командировках по делам ревизий соляного хозяйства, Е.Ф. Канкрин глубже познакомился с различными регионами России, как он сам позже сказал – «именно тогда я научился любить и понимать русский народ». В 1809 году об умном, деятельном и, что казалось очень странным – идеалистически настроенном и честном молодом немце узнал всемогущий генерал А.А. Аракчеев и позднее, в 1811 году, военный министр М.Б. Барклай-де-Толли.
Грозу 1812 г. Канкрин встретил в звании генерал-интенданта действующей армии и отвечал за снабжение войск продовольствием. "После Бауценского сражения, – рассказывали современники, – армия наша, теснимая неприятелем, оставалась без всякого продовольствия. Государь (Александр I) призывает его (Канкрина) к себе и говорит ему: "Мы в тяжелом положении. Если ты найдешь способ вывести армию из затруднения ..., я награжу тебя так, как ты не ожидаешь".
Канкрин нашел этот способ. Более того, благодаря его усилиям Отечественная война обошлась России значительно дешевле ассигнованной суммы. Умело проведя переговоры с союзниками о возмещении расходов по содержанию русских войск, он добился шестикратного сокращения выплаты. Организаторские способности Канкрина были оценены по достоинству. Генерал-майор в 1813 г., в 1815-м он уже генерал-лейтенант. В 1821 г. Канкрин стал членом Государственного совета по Департаменту государственной экономии, а в 1823-м – сенатором и министром финансов.
Назначение это было встречено в свете с некоторым недоумением. Скряга и нелюдим, толком не знающий русского языка, отличавшийся прямотой и резкостью характера, он успел нажить себе массу врагов. Однако в высших сферах к недоброжелателям министра не прислушивались. Он пробыл на своем посту почти до самой смерти и даже удостоился чести преподавать финансовую науку наследнику цесаревичу Александру Николаевичу.
III отделение неизменно сообщало императору одно: "Общее почти всех мнение согласуется в том, что никогда еще финансовая часть не была в России управляема столь хорошо, как ныне. Все отдают полную справедливость уму, познаниям и деятельности графа Канкрина".
"О распоряжениях и действиях Министерства финансов постоянно отзываются с похвалою; все части управления оного год от года улучшаются, что приписывают главнейше лицу самого министра финансов, которого единогласно признают человеком истинно государственным".
Между прочим, руководителей высшего надзора очень радовало, что министр финансов прислушивался к их рекомендациям. Сообщая ему сведения "о разных злоупотреблениях и неправильностях, замеченных по управлениям оному министерству подведомственным", они всегда встречали со стороны министра "ревностное содействие к прекращению таковых"; "высшее наблюдение, постоянно доставляя ему, равно как и прочим министрам, сведения по предметам, до него относящимся, всякий раз имеет случай удостовериться, что никакой предмет не оставляется им без внимания и зависящего с его стороны распоряжения".
Подведомственные Министерству финансов отрасли российского хозяйства процветали. В 1832 г. III отделение сообщало императору: "Обороты внешней торговли нашей в нынешнем году по общему сознанию купечества были выгодны. По Рижскому порту открылся значительный привоз контрабанды, но Министерством финансов приняты должные меры к пресечению сего зла. Относительно главнейших наших ярмарок получены были самые удовлетворительные сведения. Товаров было привезено много, и распродажа оных происходила успешно. Фабрики наши год от года улучшаются, и сбыт произведений оных даже и в чужие края ныне производится весьма успешно".
Единственный недостаток Канкрина, на который постоянно обращает внимание государя III отделение, это его непреклонное упрямство. "Предначертав за 20 лет пред сим план своего управления, он следует ему неуклонно и противится всякому нововведению, если оно не им предложено. Это пристрастие к началам, которые он однажды навсегда принял за основание своих действий, препятствует ему идти наравне с веком".
Так в конце 30-х годов министр финансов отверг предложение иностранных банкиров Магнуса и Френкеля, которые "вызывались устроить в России на пространстве 7000 верст шоссе". Он упорно противился созданию в России сети железных дорог и системы банков, опасаясь нарушить традиционный хозяйственный уклад страны.
Но не стоит считать Канкрина консерватором или ретроградом, он провел массу преобразований, начиная с усовершенствования государственной отчетности и счетоводства и заканчивая денежной реформой 1839–1843 гг., восстановившей металлическое обращение в стране.
Канкрин приложил много усилий для развития в России горно-заводской отрасли. Горное ведомство при нем получило военную организацию: был образован Корпус горных инженеров, главноначальствующим которого являлся министр финансов. Благодаря стараниям Канкрина Горное училище, одно из старейших отраслевых высших учебных заведений, основанное в 1773 г. (в 1804-м преобразованное в Горный кадетский корпус), в 1834-м стало Институтом корпуса горных инженеров.
В отчете за 1834 г. III отделение сообщало, что преобразования, проведенные министром, "принесли значительную пользу для Горного кадетского корпуса, который с каждым днем приходит в лучшее устройство".
Канкрин никогда не оставлял без внимания проблемы технического образования в России. Его усилиями были основаны Технологический и Лесной институты. "Несмотря на его недуги и преклонные лета, он не ослабевает в своих трудах, и бдительно следуя за всеми отраслями своего управления, преследует зло и по мере надобности вводит улучшения", – констатировало III отделение.
Канкрина обожали подчиненные, с которыми он умел обращаться без всякой "официальщины". "Ни одно министерство, – утверждалось в одном из отчетов III отделения, – не имеет таких способных чиновников и в таком числе, как Министерство финансов, потому, что нигде не обходятся лучше с чиновниками и нигде так их не награждают". Он обладал ценнейшим для министра даром – умел подбирать способных сотрудников. "От того департаменты и кредитные установления Министерства финансов отличаются порядком делопроизводства и строгою отчетностью, а Казенные палаты, Горные правления и таможни благоустроеннее всех других губернских присутственных мест".
В отличие от многих высших должностных лиц Российской империи Канкрин отличался простотой и доступностью. "Он принимает каждого, и своего и чужого чиновника, и прожектера, и купца, и помещика, дает добрый совет и, если видит общую пользу в деле или заслугу в человеке, то покровительствует всеми силами".
Многие мероприятия Министерства финансов, тем не менее, "порицались публикой" и подвергались критике со стороны высшего наблюдения. Особенно это касалось системы протекционизма, которая обеспечивалась чрезвычайно высокими, запретительными, пошлинами на иностранные товары. Глава III отделения А.Х. Бенкендорф писал, что система эта, "утвержденная ложно направленным патриотизмом, принесла много вреда России. Столь широко распространенная роскошь не могла быть удовлетворена местным производством. Богатые люди разорялись, приобретая все то, к чему привыкли с детства; остальные, чтобы не отстать, предавались взяточничеству и лихоимству, что способствовало развитию контрабанды, конфискаций, казнокрадства. В России начинали производить кое-что хорошее, но в очень ограниченном количестве ... и, ввиду отсутствия конкуренции, плохие товары местного производства продаются дороже, чем привозимые из-за границы хорошие".
Не все соглашались с политикой Канкрина, но признание его профессиональных качеств было всеобщим. "Министр финансов, по общему всех отзыву, есть настоящий хозяин своей части". Дело в том, что именно Канкрин в своём сочинении «Отрывки, касающиеся военного искусства с точки зрения военной философии» одним из первых предложил концепцию «скифской войны», которую надо будет использовать в случае вторжения превосходящих неприятельских сил в Россию, построенную на идее стратегического отступления с целью ослабления врага. Эта точка зрения, построенная на холодном расчете, была характерна именно для условно называемой «немецкой военной партии» в Петербурге, в то время как условно «русская» партия (так как одним из главных её лидеров был грузин князь Багратиони) в среде российского офицерства была настроена на немедленный контрудар в случае вторжения неприятельских сил. И реалии Отечественной войны 1812 года показали, что именно стратегическая идея «немецкой военной партии» была более правильной, а Наполеон именно ждал и надеялся на действия российской армии именно в духе «русской военной партии» –а решительные сражения недалеко от границ, которые он с высочайшей вероятностью бы выиграл).
Именно во многом благодаря талантам генерала Канкрина русская армия даже в кризисный 1812 год, и особенно в 1813-1815 гг. в ходе Заграничных Походов, едва ли не впервые в своей истории имела отличную организацию тылового снабжения и была избавлена от необходимости добывать провизию реквизициями, что было характерно, например, для наполеоновских войск. Этому во многом способствовали великолепное владение Канкриным немецким, его родным языком, знание как русской, так и немецкой психологии, и старые контакты отца в германских землях.
Именно будущий русский министр финансов поставил искусство снабжения русских войск на завершающем этапе Наполеоновских войн на невиданную ранее высоту, позволяя удовлетворять потребности армии в 100-200 тысяч воинов в условиях полного отсутствия железных дорог или автомобильного снабжения.
На основе материалов smotrim.ru
