Два предыдущих обзора – на сериал «Территория» с Петром Федоровым и на сериал «Пикник у Висячей скалы» - плавно подвели меня к мини-сериалу «Перевал Дятлова» 2020 года. Первый понятно почему, а второй – из-за схожего лейтмотива таинственного исчезновения, мистической гибели, в целом, ухода из этого мира по странным, загадочным и непонятным для обывательского ума причинам. История перевала Дятлова, хоть такой мистической совсем не является, но уже более 60 лет успешно ей считается, и именно про это и снят сериал.
С ранней юности – то есть, с тех пор, как я в осмысленном возрасте услышала историю о группе Игоря Дятлова, во мне поселилось недоумение по поводу всех этих многочисленных и иногда совершенно фантасмагорических версий, которыми все эти годы такое огромное количество народу пытается объяснить гибель молодых людей.
И это выглядит как минимум странно даже по законам жанра любых мистических историй. В отличие от того же «Пикника», тут людей, вообще-то, нашли, провели экспертизу и какое-никакое следствие, остались документирующие почти каждый шаг группы дневники и фотографии. Казалось бы, о какой мистике тут может вообще идти речь? Именно здесь и работает правило «бритвы Оккама» о нагромождении лишних сущностей – потому что, судя по всему, в официальной версии следствия нет ничего, что противоречило бы установленным обстоятельствам трагедии.
И, конечно, в 2020 году было бы очень странно снимать сериал о том, что же на той горе на самом деле произошло. И сериал, конечно же, не об этом. Все, кто с восторгом пишет о черно-белых сериях, словно окунающих нас в мир 1959 года, попался в эту режиссерскую ловушку. А это именно что ловушка – совсем не случайно режиссер «Эпидемии» Павел Костомаров значится в титрах «Перевала» как некий загадочный «креативный продюсер». У всех, кто мало-мальски знаком с его творчеством, нет никаких сомнений, что «покреативил» он и тут на славу, и весь этот метамодерн – дело, конечно, его хулиганских рук.
В интервью Юрию Дудю Костомаров сказал, что решил снимать «Эпидемию» ради одной-единственной серии с карателями – той самой, где играет Анна Михалкова. И я более чем убеждена, что за «Перевал Дятлова» он взялся ради только одной серии – самой последней, где и показана гибель группы. Эта серия - никакая не разгадка тайны перевала, потому что в наши дни эта тайна существует только для майора КГБ Олега Костина, которого играет Петр Федоров. Эта серия – удар под дых всем предыдущим сериям, их полный нокаут, потому что она одна противоречит всему, что мы видели раньше, и она же и объясняет, почему мы все это видели. По всем законам жанра, в котором снят сериал, этой серии не должно было быть, но она есть – и это значит лишь то, что жанр сериала был зрителем совершенно неверно определен.
Почему все предыдущие серии мы вместе с Костиным разглядываем все эти кости самые популярные версии произошедшего, а потом вместе с группой Дятлова решительно все эти версии отметаем? Потому что это сериал не об этих самых версиях, а о том, почему люди вообще их придумывали при наличии вполне логичного и понятного объяснения. Те, кто морщился или недоумевал на эпизодах про Вторую Мировую, не поняли, что они не только дают контекст психологического состояния людей в СССР в конце 50-х, но и намекают, зачем вообще понадобились все эти версии про инопланетян, ядерные испытания и беглых каторжников.
Эпизоды про войну дают понять, что перед нами – не что иное, как исследование страха смерти и состояния людей, лицом к лицу столкнувшихся с тем, что они, оказывается, не бессмертны – как внезапно столкнулись с этим ребята в тех Уральских горах. Для любого нормального человека смерть – это очень страшно, и когда он анализирует причины той или иной загадочной смерти (да, как в детективах), он просто пытается хоть как-то рационализировать и утихомирить свой страх. Ставшая общеизвестной гибель совсем еще молодых людей, которым бы жить да жить, этот страх у большинства людей катализирует. Так и появляются все эти фантасмагорические версии – чем безумнее версия, тем сильнее страх смерти у того, кто ее выдвигает.
Насмешники, иронизирующие над легким пальтишком и пижонской шляпой Костина, сами не считали эту иронию создателей - уж конечно же, реальный следователь, даже москвич, оделся бы в ту пору в горы как следует. Костина не существует - он такой же морок, как и все галлюцинации Золотарева, как и все эти феерические версии, как его нарисованная Москва 1959 года, как отчаянное нежелание людей с открытыми глазами смотреть на свои потаенные страхи.
Поэтому, как бы уважительно и даже любовно не были бы показаны нам ребята из группы Дятлова, словно сошедшие к нам со своих черно-белых фотографий, и отношения между ними, сама эта черно-белая пленка откровенно дает понять, что скорее всего, все было не так или не совсем так. Эти ребята видели свой мир именно таким, каким видим свой мир мы – цветным, материальным, вполне логичным и объяснимым. Как и в сериале «Мертвое озеро», они понимали, что в природе не существует никаких злых духов и прочей мистики, которая может обозлиться на человека. Природа – это всего лишь природа, а самый главный враг человека – это он сам.
Нам не понять, что погнало этих людей в горы в самую лютую пору зимы, а они сами это хорошо понимали. Они жили в государстве, где человеческая жизнь ценилась еще меньше, чем сейчас (хотя для нас это, увы, еще не рекорд), и смерть для них была куда более знакомым персонажем, чем для нас. Они не то, чтобы не боялись смерти, но очень хотели преодолеть свой страх. Да, смерть в конце концов победила – но, кажется, у них тоже многое получилось.
«Жизнь – только слово. Есть лишь любовь и есть смерть.
Эй, а кто будет петь, если все будут спать?
Смерть стоит того, чтобы жить.
А любовь стоит того, чтобы ждать».