Предыдущая часть:
Австрийский павильон
Австрийское искусство резко контрастировало с искусством северной Германии.
В то время как искусство северной Германии часто было суровым, испытывающим непосильное бремя дисциплины, австрийское искусство было довольно приятным и женственным.
В Австрии, в Вене, модерн был менее националистическим и своеобразным, чем в северной Германии. Перекресток многих народов, где царил космополитизм, Вена обязательно находилась во власти своей превосходной Школы прикладного искусства под руководством шевалье Salla, которая демонстрировала работы высочайшего качества.
Прекрасное кружево, произведенное семьей Herdlickas и Miss Hoffmaninger, столь новаторское по своему дизайну и технике, определенно достойно «Ар-нуво».
Венгерский павильон
Венгрия, все ещё жаждущая независимости, казалось, выражала стремление и к художественной автономии от Вены.
Гордящаяся своим славным прошлым, богатая древними и чудесными сокровищами, излучавшими великолепие восточного влияния, Венгрия, которая завершила строительство нового прекрасного Будапештского музея прикладного искусства под активным руководством Jenö Radisics de Kutas, казалось, все еще не могла решиться на один из двух разных путей в искусстве (и литературе): верное сохранение национальной традиции или путь к свободному искусству.
Как и Румыния, Венгрия раскапывала глубины своего прошлого в поисках декоративных мотивов, которые позволили бы ей создать оригинальность в искусстве, которая была бы столь же чистой и отчетливой, как уникальность ее музыки и литературы.
Венгрия привлекла внимание на выставке прежде всего своим историческим павильоном и декором его разделов, а также фаянсом, глазурованной керамикой, стеклом и медной эмалью. Красивые цветные фарфоровые вазы были заслугой мануфактуры Herend.
Миклош Жолнай преуспел в металлических отблесках: в полихромной поверхности вестибюля, ведущего к недавно созданному Музею прикладного искусства, красновато-золотые отблески его глазурованных кирпичей производили великолепный огненный эффект.
Богемии было представлено слишком мало, но она демонстрировала те же двойственные тенденции, и Богемская школа декоративного искусства также еще колебалась между ними.
Среди представителей Богемии заслуживают упоминания следующие: переливающееся стекло производства de Spaun; декоративный огнеупорный фарфор, изготовленный Messrs Fisher и Mieg из Пиркенхаммера; и, наконец, Пражская декоративная школа за ее простую глазурованную глиняную посуду, столь прекрасную по форме и отделке.
Благодаря архитектуре своего павильона и блестящему декоративному таланту Альфонса Мухи, Босния и Герцеговина, пользовалась на выставке большим успехом.
Несмотря на политические и социальные преобразования, эти страны остались верны восточной традиции в своем искусстве.
Голландский павильон
Традиционный декор Нидерландов настолько очарователен, что было бы неправильно захотеть его изменить. В постройках начала XX века, в Гааге и Амстердаме, обычно торжествовал мастерски исполненный неофламандский вкус.
Но Нидерланды также участвовали и в новом движении.
Интерес вызвали дизайны тканей Торна Приккера и Яна Торопа.
Контакты голландцев с Дальним Востоком могли быть источником фантазий, которые иногда проявлялись в необычных формах и декоре.
Например это можно увидеть в работах, производимых фабрикой Rozenburg в Гааге (впоследствии заслуженно ставшей королевским поставщиком).
Ну и наконец, стоит вспомнить Joost Thooft & Labouchere, которые оживили искусство Старого Делфта.
Датский павильон
Королевская фабрика Копенгагена заслужила множество похвал, как и Фарфоровая фабрика Bing and Gröndahl, которая бесстрашно вступила в конкуренцию с Королевской фабрикой.
Мало что еще не было сказано об этих фарфоровых изделиях, об их голубом и белом цветах, таких мягких, нежных и приятных глазу.
Шведский и Норвежский павильоны
Вклад Швеции в выставку вряд ли можно назвать откровением в стиле ар-нуво, хотя это движение проникло в страну.
Это несколько встревожило шведское общество, которое поощряло и поддерживало национальные традициям своей страны, и, таким образом, ар-нуво встретило некоторое двойственное к себе отношение.
Среди всех скандинавских стран Норвегия наиболее преданно придерживалась своих художественных традиций и уважала дух своего народа.
Норвегия предоставила на выставке несколько хорошо выполненных предметов мебели, которые вошли в число лучших. Они были выполнены в стиле национального орнамента Норвегии (несколько модернизированного), столь необычного и изысканного.
В Норвегии также процветало производство высококачественной эмали. Среди них первым был Jacob Tostrup, художник с чутким воображением и совершенным исполнением, создававший полупрозрачные эмали необычайной красоты и изысканности.
Наконец, заслуживают восхищения и следующие работы: красивая глиняная посуда Lerche и гобелены Frida Hansen.
Российский павильон
Россия и Финляндия удивили и порадовали зрителей.
Там, как нигде больше, в стиле модерн восторжествовала чистая национальная традиция.
Россия заново открыла для себя скрытые сокровища своего прошлого и осознала глубокую душу своего народа. Она хотела нового искусства.
Какой бы красивой ни была статуя Петра Великого Этьена Фальконне, она не так ценилась русскими, которые находились в процессе освобождения от западного влияния, как энергичная и величественная статуя Петра Великого первого по-настоящему великого российского скульптора Марка Антокольского.
В архитектуре это патриотическое чувство создало весьма уважаемый неорусский стиль, который был особенно распространен в Москве. Гениальные архитекторы блестяще использовали эмалированные и мозаичные покрытия в богато полихромном убранстве церквей, памятников и домов, например в доме купца Игумнова в Москве.
В области живописи некоторым русским художникам удалось освободиться от иностранного влияния. Но человеком, внесшим наибольший вклад в новое декоративное искусство, несомненно, был выдающийся русский художник, орнаменталист и миниатюрист Виктор Михайлович Васнецов.
Некоторые меню Васнецова (например, предназначенное для банкета последней коронации) представляют собой шедевры чистейшего русского орнаментального стиля.
Также стоит отметить другого замечательного русского художника, принимавшие участие в создании экспозиции «Русская деревня» – Константина Алексеевича Коровина – живописца, скульптора и архитектора.
Наконец, искусство эмали было блестяще продемонстрировано фабриками Овчинникова и Грачева.
Финский павильон
Финский павильон представлял собой весьма оригинальный и чистый шедевр декора и архитектуры.
Все по праву хвалили Eliel Saarinen, исключительного художника, создавшего Финский павильон. Все украшение павильона, как внешнее, так и внутреннее, было новым и интересным, гармоничным по линиям и цвету, торжественным, безупречным. Оно представляло собой искусство совершенно индивидуальное и далекое, чужое, странное и тем не менее очень современное, в котором, появлялись воспоминания о глубоком прошлом, в том числе о старинных крестьянских домах или старомодных деревенских церквях с колокольнями.
Румынский павильон
Румыния, обязанная своим художественным наследием Востоку и Греческой православной церкви, собирала свои воспоминания, свои разбросанные фрагменты (как и Венгрия), чтобы создать новое искусство, по крайней мере, в своей архитектуре.
Королева Румынии (одновременно уважаемая поэтесса и художница) председательствовала и способствовала этому позитивному восстановлению национальных традиций больше, чем кто-либо в своей стране.
Всемирная выставка 1900 года представила гораздо более грандиозный взгляд на развитие ар-нуво, чем его образ, сохранившийся в последующие десятилетия.
Таким образом, это событие является истинным свидетельством этой тенденции, определяя новое движение как почти универсальное и, более того, наднациональное по своему характеру.
Эстетическое обновление, возникшее из декоративного искусства и быстро распространившееся на другие области (например, архитектуру и музыку), пропагандирующее единство труда (одно искусство во всем и для всего), действительно присутствовало почти в каждой западной стране, но в каждой стране решил применить свой собственный вкус к этой тенденции, и таким образом движение стало многогранным культурным явлением среди разных групп населения.
Продолжение:
