Этот случай попался мне на глаза когда я работал с журналом "Самарские епархиальные ведомости" периода Первой мировой войны. Небольшая заметка в конце номера раскрывала краешек жизни в губернии в те нелегкие годы. Вся пунктуация и орфография источника сохранена.
«Приходит по обыкновению священник на собеседование, прочитает дневное евангелие или статью духовнонравственного содержания, объяснит значение праздника, молитву. Народ слушает хотя и со вниманием, но чего то ждет еще от священника. «Батюшка, говорит кто нибудь из собеседников, ты читаешь газеты, пораскажи нам что нибудь про войну. От сына, вот, Лаврентия давно вестей нет, жив ли?» - А где он служит? – «В Лифляндском полку.» - Лифляндский полк, как видно из газет, стоит за Балканами. – Тут протесниться вперед старушка, подаст письмо, полученное ею от сына с театра военных действий, и просит прочитать его вслух. Начинается чтение, все слушают со внимание, а в письме только и написано, что перечислены десятки имен родных и знакомых, которым кланяется воин до сырой земли, что он жив и здоров и впредь уповает на Бога, да просит родительскаго благословения, на веки нерушимаго. При чтении многие плачут. Понятно, что священнику, в видах удовлетворения пытливости собеседующих, приходилось иногда на долгое время оставаться на собеседовании, читать выдержки из газет о геройских подвигах наших войной и перечитывать понескольку раз нехитрыя письма войной, полученные родными их на селе.»
Отрывок, согласитесь, небольшой, но показательный тем, чем жил глубокий тыл в годы Первой мировой войны.
Если вам понравилась статья, то подписывайтесь на канал, ставьте лайки и оставляйте комментарии. Буду вам очень признателен)
