Литературные переводчики совершают различного рода ошибки. Бывает, подбирают наверное слово - по незнанию, непониманию. Порою пропускают целые абзацы, не желая вникать в суть предметов, чуждых реалиям мира, в котором обитают.
А главный грех переводчика, по мнению Владимира Набокова, –попытка "пригладить" литературный шедевр с угоду не очень умным читателям.
Приведем пример.
Роман Льва Толстого "Анна Каренина" впервые был переведен на английский язык в 1889 году. В этом варианте одна из сцен представлена довольно странно.
В 22-й главе второй части Вронский приезжает к Анне, в отсутствие Каренина. Они встречаются в саду, и здесь между ними происходит важный диалог.
"Сказать или на сказать" - думает Анна, глядя в ласковые глаза своего возлюбленного. Он так счастлив, так занят предстоящими скачками, что, должно быть, не поймет значение этого события.
Анна таки решается. Сообщают Вронскому, что беременна.
— Ради бога! — повторил он, взяв ее руку.
— Сказать?
— Да, да, да…
— Я беременна, — сказала она тихо и медленно.
В английском переводе XIX века последняя фраза Анны переведена так:
Я beremenna.
Прямо так и переведена. И выделена курсивом.
Дело в том, что роман Толстого был переведен впервые на английский в Викторианскую эпоху, а эпоха эта характеризовалась не только прогрессом во многих областях человеческой жизни, но и невероятным ханжеством.
Английские дамы, прочитав столь откровенное признание Анны, могли смутиться, покраснеть и, чего доброго, рухнуть в обморок. В их речи существовали другие фразы, которые могли более целомудренно описать "интересное положение". К ним переводчик не стал прибегать, а просто оставил фразу на русском латинскими буквами. Мол, сами догадайтесь, что за страшный недуг поразил героиню.
По словам Владимира Набокова, переводчики, используя столь странные приемы, опасаются "озадачить тупицу или покоробить святошу". И это самый страшный, непростительный профессиональный грех.
