Продолжение.
Наконец наш сигнал разобран всеми судами, сигнальные флаги спущены.
Мы оказались вблизи крейсера «Дмитрий Донской» и стали править ему в кильватер. Рядом с нами оказались миноносец второго отряда «Грозный» и, к удивлению нашему, опять «Бедовый», посланный к «Суворову».
Маневрируя между судами и держась потом на левой раковине «Донского», «Буйный» мало беспокоился о курсе: «Донской» надежный корабль надо держаться около него, чтобы при удобном случае передать туда адмирала со штабом и всех спасенных, только бы не отстать. В правой машине стучит, точно в кузнице...
Быстро наступила темнота.
Вдруг слева от нас на пересечку курса появляется силуэт «Светланы», которая приблизилась к «Донскому» и с неё раздался голос командира, очевидно обращенный к «Донскому»: «Олег повернул на юг, что вы собираетесь делать»?
«Я иду согласно последнему сигналу во Владивосток»,
«И я тоже». «Светлана» исчезла во мраке...
«Донской» постепенно стал ворочать к северу. «Буйный» за ним.
Но т. к. прибавить хода уже не мог — то мало по малу «Донской» исчез в темноте, и мы остались одни...
Наступила ночь, волнение улеглось, только легкая зыбь осталась от свежего дневного бриза, горизонт ясен, полярная звезда мерцает над горизонтом, облегчая нам править на север, т. к. в нактоузе фонари потушены, чтобы не выдать своего присутствия неприятелю.
Выпустили лаг — ход 11 узлов.
Подсчитали уголь, остается часов на 12 среднего хода. Загребли жар в двух котлах.
Место потеряно. Надо определиться, хотя бы только одну широту. Впрочем, к счастью, среди чинов штаба у нас находится флагманский штурман. Командиру же и так дела много. Он не спустится с мостика.
Вот слева от нас стали появляться отдаленные вспышки орудийных выстрелов. Очевидно, неприятель недалеко, надо быть начеку.
На вахту вступил лейтенант Вурм, которого командир послал к флагманскому штурману, прося сделать астрономические наблюдения и определить место.
Вурм возвращается — «Полковник Филипповский просил Вам передать, что он очень устал и расстроен. Он не в состоянии — ни наблюдать, ни вычислять» ...
Командир сам взялся за секстан. Определив широту и сделав подсчет приблизительного расстояния до Владивостока, у него выяснился план дальнейших действий, но раньше необходимо повидать адмирала...
В командирской каюте на узкой койке, лежит адмирал с повязанной головой: спит ли он или совсем без сознания? Кудинов, после перевязки, докладывал, что рана тяжелая, череп пробит и осколок кости вошел внутрь. О серьезной операнд и думать нельзя —ни врача, ни инструментов на «Буйном» нет. Оставив в покое адмирала, командир вошел в кают-компанию.
Кроме пяти офицеров с «Ослябя», здесь находился почти весь штаб: начальник штаба Командующего — капитан первого ранга Клапье-де-Колонг, флагманский штурман полковник Филипповский, капитан второго ранга Семенов, лейтенант Леонтьев, мичман Демчинский и юнкер Максимов.
Кают-компания, рассчитанная на четырех судовых офицеров, была переполнена. Все это лежало, большей частью вповалку прямо на палубе, большинство из них раненые или контуженные. Слабый масляный фонарь освещал всю эту картину.
Обратившись к флаг-капитану, командир описал состояние миноносца: машины повреждены, угля до Владивостока не хватит, остается 450 миль, а угля на 10-12 часов при ходе в 11 узлов: при данных условиях единственный выход — это подойти к ближайшему берегу, высадить всех и затем взорвать или утопить миноносец.
Флаг-капитан молча слушал, не одобряя и не критикуя плана.
В это время, лежавшей рядом, флагманский штурман Филипповский вмешался в разговор: «Совершенно верно, другого выхода нет, но вы не учли возможности встречи с неприятелем. В последнем случае вы обязаны во чтобы то ни стало спасти жизнь адмирала и не подвергать ее риску нового обстрела. Жизнь адмирала еще пригодится для России. Вы не должны ввязываться в новый бой, для чего придется заранее поднять белый флаг».
Командир удивленно взглянул на флаг-капитана. Тот не нарушал своего молчания.
Тут командир понял, что со стороны последнего нечего ожидать поддержки. Забыв всякое чинопочитание, он возразил: «Господа, вы советуете сдать «Буйный», чтобы спасти жизнь адмирала, что это?» — «Ваше личное мнение — или вы передаете мне приказание самого адмирала?» «Я не верю, чтобы он мог отдать подобное распоряжение ... Вы с ним уже говорили о вашем проекте?»
«Но, ведь, вы же сами видели в каком он состоянии, его невозможно беспокоить. — Вы видели, как он ранен?»
Командир обозлился. «Такого совета и тем более приказания, да ещё именем адмирала — вы давать мне не имеете права, я все равно не поверю, да теперь уже и поздно. После сдачи командования Небогатову, здесь на «Буйном» осталось не начальство, а только несколько раненых пассажиров — я же продолжаю ещё командовать вверенным мне кораблем».
Эти пререкания разбудили всех остальных, спавших рядом, многие, видимо, стали прислушиваться и с любопытством ждали чем кончится этот конфликт и как знать — не стала-ли эта позорная мысль о сдаче закрадываться в деморализованные души всех остальных, переживших накануне такие сильные потрясения? ...
Чтобы покончить раз и навсегда с этим скандалом, командир пригласил флаг-капитана и Филипповского идти к адмиралу. Поборов в себе естественную жалость к раненому он разбудил его, лежавшего в забытьи: «Ваше Превосходительство, прошу меня извинить, что беспокою Вас, но я вынужден чрезвычайными обстоятельствами: Вы ранены и находитесь у меня на «Буйном»; по приказанию начальника штаба, вчера был сделан мной сигнал о передаче Вами командования адмиралу Небогатову, мой миноносец сильно поврежден и не хватит угля, чтобы дойти до Владивостока. Я предвижу единственный выход из положения: высадить Вас и всю команду на ближайший берег и взорвать миноносец... Только вот они настаивают, в случае встречи с неприятелем не принимать боя и для спасения Вашей жизни ... сдать «Буйный» ...
Прошло несколько томительных моментов. Адмирал, очевидно, не сразу пришел в себя, наконец, сделав усилие, приподнялся на койке и произнес: «Обо мне не беспокойтесь. Действуйте так, как если бы меня здесь не было» и, откинувшись на подушку, закрыл глаза...
Получив полную свободу действий, командир вышел из каюты и уже подымался наверх, когда Филипповский снова его атаковал.
«Довольно разговоров, а чтобы и впредь избавиться от подобных сцен предлагаю Вам написать сейчас же протокол всему здесь происшедшему и прислать мне на мостик за вашей подписью и за подписью флаг-капитана. Прощайте!» ...
Наверху все спокойно, звездное небо, по горизонту легкая мгла.
Правим по полярной звезде. Наш бедный «Буйный», как разбитая лошадь плетется к неизвестному будущему.
Н.Н. Коломейцев
Редактировал БИТ
Продолжение следует…
--------------------------------------------------------
Еще статьи по теме:
