То же самое относилось и к другим делам. Мыть полы или окна — ни в коем случае. Для чего же тогда клининговые агентства? Максимум, что могла Агата – это загрузить бельё в стиральную машину, или посуду – в посудомоечную. Но Николай продолжал гордиться женой – её талантом, успехами на музыкальном поприще, её красотой, даже изнеженностью. Он называл её: «Моя принцесса». И, хотя он очень любил детей, с Агатой не осмеливался говорить на эту тему, опасаясь, что беременность повредит её здоровью и карьере.
…Тот злополучный день начинался как обычно. Николай приехал на объект, и вместе с одним из рабочих обходил особняк, который бригада строила в данный момент для бизнесмена, хорошо известного в широких кругах. Как вдруг… удар по голове… и тишина.
Мужчина пришёл в себя в реанимации. Он долго не мог понять – что с ним случилось, останется он жить, или умрёт. Чувствовал себя он очень плохо. Отчаянная головная боль, тошнота, руки и ноги не повиновались… То и дело Николай проваливался в небытие. Когда мысли стали более или менее связными, он подумал, что Агате уже всё известно, и она, наверное, здесь, в больнице. Но пропустят ли её к нему? Если бы она села рядом, положила ладонь ему на лоб, то и боль начала бы отступать. Николай мечтал об этом, ему казалось, в этой жизни его держит только надежда, что вот-вот он увидит жену.
Вместо этого он услышал нежный голосок Агаты. Она была здесь, в реанимации, но стояла где-то в отдалении коридора, за дверью, которая была приоткрыта. Николай хотел позвать жену, но не способен был вымолвить ни слова – во рту у него была какая-то трубка.
Агата говорила с врачом.
— И как вы оцениваете состояние моего супруга? — спрашивала она.
Доктор ответил, что травма тяжёлая, случай почти безнадёжный. Правда организм сильный, борется за жизнь, но на благополучный исход надеяться не стоит. Лучше привыкать к мысли, что…
— А сколько ему осталось, по-вашему? — продолжала Агата.
Тут уж даже доктор растерялся:
— Видите ли, мы не Боги – точный срок вам никто не назовёт. Ваш муж может прожить ещё несколько дней, но если случится инсульт – всё закончится за несколько часов, или даже минут.
— Ну, если мозг откажет, реанимировать не надо, — равнодушно сказала Агата, — Я попрошу – как только Николая не станет, сразу позвоните, вот мой телефон.
Голоса стали отдаляться, и Николай прикрыл глаза. Ему пока было трудно осмыслить случившееся.
Очень хотелось пить, и не простую, а газированную воду. Теперь он мечтал уже не о том, что Агата придёт, а всего лишь о минеральной водичке. Будто воочию видел перед собой пузырьки, поднимающиеся со дня стакана. С этого и началось его выздоровление.
Как только Николая освободили от трубок, он попросил:
— Пить…Газировку… «Нарзан»…
Медсестра, которая ухаживала за ним, с улыбкой покачала головой:
— Удивительный вы человек! Из такой передряги выкарабкались. Обычно, когда больные получают возможность говорить, они спрашивают о близких, а вы про «Нарзан» вспомнили.
Через несколько дней Николая перевели в палату. Весь персонал относился к нему очень тепло. С аналогичной травмой вряд ли бы кто-нибудь выжил. А этот больной поправлялся. И ещё мужчина вызывал симпатию тем, что был очень терпелив, без стонов переносил все медицинские манипуляции, старался не звать санитарок, если возможно – обходился своими силами. И никогда ни на что не жаловался, ничего не просил.
Один лишь раз попросил у соседа по палате телефон и позвонил бывшей соседке.
— Настенька, если тебе не трудно, принеси мне куриного супа. Так хочется после больничной еды! Мне кажется, если я съем твою стряпню, то и поправлюсь быстрее.
В тот же день Настя появилась с термосом. Аромат у её супа действительно оказался дивным. Прощаясь, девушка спросила:
— А завтра что тебе приготовить?
С тех пор Николай питался домашней едой, и его выздоровление пошло ещё быстрее. А вот Агата в больнице больше не появлялась. Мужчина попросил лечащего врача говорить всем, кто будет звонить, что его состояние без перемен. Но жена даже не набирала номер ординаторской. Очевидно, она дожидалась сообщения из клиники.
Когда Николай уже начал вставать, он попросил одну из санитарок позвонить его жене и сообщить будто он умер. Та категорически отказывалась – нельзя такое наговаривать на человека, но Николай ей объяснил, что нужно ему это не из прихоти – понять он хочет, почему супруга так себя повела. Ведь вроде бы любила, а тут… даже не расстроилась, узнав, что муж на грани смерти находился.
Женщина с сочувствием вздохнула, и включив на телефоне «громкую связь» позвонила Агате.
— Очень жаль, но сегодня ваш супруг скончался. Травма оказалась несовместимой с жизнью…
— Да вы что? — откликнулась Агата, и Николай не услышал в её голосе печали. Скорее радость, и какое-то нетерпение, — А когда можно будет забрать тело?
— Придется подождать немного. На вскрытие – очередь, потом ещё будет оформление бумаг, мы вам сообщим…
Когда Настя вечером навестила Николая, он ее несмело попросил:
— Настюш, можно я остановлюсь у тебя на несколько дней? Мне сейчас некуда идти…
— Да без проблем, — девушка пожала плечами, — Неужели не разместимся в трёхкомнатной квартире? Ты только сам не добирайся, слабый же ещё после больницы – я за тобой заеду, помогу, дома мама пирог испечёт.
Николая выписали, и ему показалось, что он вернулся в родные стены. Отчасти так и было. Когда-то он часто гостил у Насти, их даже дразнили женихом и невестой.
И неожиданно Николай вспомнил, что Настя тоже училась в музыкальной школе. Когда грузчики занесли в квартиру фортепиано – для детей был настоящий праздник. Целый вечер они барабанили по клавишам, пока в дверь не позвонила соседка баба Катя. Она увидела новый инструмент, сияющие рожицы Насти и Кольки, и с ужасом спросила, имея в виду какофонию звуков:
— Что, теперь каждый день так будет?!
Чёрное пианино «Ласточка» и сейчас стояло в углу комнаты.
— Играешь? — невольно спросил Николай.
— Да ну что ты, нет, — засмеялась Настя, — Но то, что я окончила музыкальную школу – помогло при поступлении в педучилище, для воспитателя это важно. Сколько мы песенок уже с детьми разучили!
Мама Насти, Галина Борисовна, подала на стол удивительно вкусные пироги – с грибами и рыбой. Вспоминали прошлое, смеялись, и никто не заметил, что Николай время от времени поглядывает в окно. Он увидел, как в окнах его пентхауса погас свет, а потом из подъезда вышла Агата, села в такси и уехала.
— Милые дамы, я отлучусь ненадолго, — Николай поднялся.
— Куда ты? — заволновалась Настя, — Тебя проводить, помочь?
— Ни в коем случае, я скоро вернусь.
И действительно, на то, чтобы поставить «прослушку» в свою квартиру, Николаю не потребовалось много времени. После этого он вновь вернулся к бывшим соседям, и застолье продолжилось...
