Рассказ "Страшила"
Начало истории
Предыдущая часть
Работа на заправке мне никогда не нравилось, но сегодня я был рад, что здесь работаю, как никогда. Преследующий повсюду запах бензина не раздражал, хамоватые водители не напрягали. Мне нужно было отвлечься, чтобы не думать о Дине и о том, что я услышал в спортивном зале. Периодически это получалось, но ненадолго. Потом снова всплывали в памяти слова Дины, ее молящий взгляд, ее срывающийся голос, требующий любви. Но любви не моей, а физрука. Каким же я был наивным, думая, что Дина приходит на тренировки в спортзал из-за меня. Как гордился собой. А что оказалось? Дина использовала меня. Она делала вид, что я ей интересен, только для окружающих, а сама влюбленно пялилась на Николая Петровича. Думать противно!
Очередная машина со скрежетом притормозила рядом со мной. Я растерянно заморгал, пытаясь отвлечься от удушающих мыслей. Сначала подумал, что совсем спятил, но нет: за рулем действительно сидел он – муж Натальи, Игорь Валерьевич. Когда-то давно мы много разговаривали и смеялись. Но как только Наталья изменила свое отношение ко мне, он последовал ее примеру. Это меня никогда не удивляло: Наталья была главой этой семьи, и все ее слушались, включая и ее мужа.
Игорь Валерьевич опустил стекло и робко улыбнулся. Я поздоровался и предложил заправить его машину. Он отрицательно качнул головой и сказал:
— Садись. Нужно поговорить.
Я обогнул машину и открыл пассажирскую дверь. Во мне нарастало раздражение, которое я безуспешно пытался сдержать. Сейчас мне не хотелось выслушивать нотации и обсуждать мое дальнейшее самостоятельное будущее. Меня пугала мысль, что я должен покинуть эту семью. Я прекрасно это знал, но до сих пор не смог смириться. Неизвестность ужасала. Да еще и эта ситуация с Диной. И со Страшилой. Черт возьми, каким же я был придурком!
Игорь Валерьевич доехал до парковки и остановился, приоткрыл окна и заглушил мотор. Я ждал. Он положил руки на руль и пустым взглядом глядел перед собой. Тишина начинала напрягать.
— Не лучшее место работы, да? — вдруг спросил он.
— Обычное, — отозвался я.
— Обычное, — задумчиво повторил Игорь Валерьевич и добавил после небольшой паузы: — Ты – хороший парень, Максим. Ты не заслужил всего этого.
— Я вас не понимаю.
— Я говорю о нашей семье! — с чувством проговорил Игорь Валерьевич. — Наташа, она… Очень близко все принимает, понимаешь? Я ведь знаю, что ты ничего такого не хотел. Ты ведь был ребенком.
Я изо всех сил напряг мозг, пытаясь понять, о чем он говорит. Не вышло.
— Прости, прости… Я не с того начал. Э-э… Я начну с начала. Наташа думала, что не может иметь детей. Это было очень давно. Она очень переживала из-за этого, и мы приняли решение усыновить тебя. Ты был чудесным ребенком, правда, почти не кричал, почти не капризничал. С твоим появлением наша семья стала крепче, чем была раньше. А потом родилась Олечка. Это было подарком судьбы. Наташа была вне себя от счастья, да и я тоже. После ее рождения мы долго разговаривали и обещали друг другу любить вас одинаково сильно. И мы держали свои обещания до одного момента.
Игорь Валерьевич замолчал, его руки сжали руль сильнее, отчего вены буграми выступили на коже. Он колебался. В один момент я даже подумал, что он передумает и велит мне покинуть его машину. Но этого не случилось.
— Мы гуляли на детской площадке. Тебе было девять лет, Оле – семь. Один мальчишка чуть старше вас начал задирать Олечку, дергал ее за волосы, грубил и дразнил ее. Когда ты это увидел, тебя будто бы подменили. Ты всегда был добрым и понимающим ребенком, но в тот момент с тобой что-то произошло: глаза налились кровью, руки сжались в кулаки. Все произошло раньше, чем мы успели встать с лавки. Обидчик Олечки лежал на земле, отчаянно крича на всю округу. А ты стоял над ним и со спокойным лицом повторял одно и то же.
Я слушал, затаив дыхание, и, как ни старался, не мог вспомнить этих событий. Игорь Валерьевич снова замолчал, на этот раз убрал руки с руля и нервно поправляя редкие волосы.
— Что я сказал? — не своим голосом спросил я.
— Ты говорил примерно так: «Я убью любого, кто обидит Олю. Я вырасту и женюсь на ней».
В горле пересохло. Я прикрыл глаза ладонью и обессиленно откинулся на сиденье.
— Я этого не помню.
— Я знаю, — быстро ответил Игорь Валерьевич. — Ты повторял это будто в трансе, пока мы не привели тебя домой. На Наталье не было лица. Она… Ты не должен винить ее… Она испугалась за дочь.
— Она решила, что я чокнутый.
— Пойми, мы ведь не знали, кто твои родители! — с жаром воскликнул Игорь Валерьевич. — Я пытался поговорить с женой, но она была непреклонна. После этой ситуации долгое время она не могла даже смотреть на тебя, а ты ничего не понимал. Ты просто не помнил. А она… Она изменилась. И поставила условие: как только ты станешь совершеннолетним, ты уйдешь из нашего дома навсегда.
Я будто бы проваливался в черную дыру. Не мог из нее выбраться и летел все дальше. Перед глазами замельтешили черные точки.
— Ты ведь знаете, — хрипло сказал я, — что я люблю Олю, как сестру.
— Конечно, знаю, Максим, — мягко отозвался Игорь Валерьевич и положил руку на мое плечо. — Я это знаю, но Наталья все еще боится.
Мне вспомнились слова Дины о том, что она в ужасе от общения с таким преступником, как я. Вот, значит, как обстоят дела. Все вокруг меня боятся.
— Спасибо, — сказал я, чувствуя, как зрение возвращается, — что рассказали мне обо всем. Теперь все встало на свои места.
Я открыл пассажирскую дверь, но Игорь Валерьевич удержал меня за локоть.
— Я не согласен с мнением жены, — сказал он быстро, — я был слабым и бесхребетным, поощряя ее. Но я сделаю все возможное, чтобы ты остался с нами, пока сам этого хочешь. Если… Все еще хочешь.
Я посмотрел на него и выдавил подобие улыбки.
— Не хочу, чтобы из-за меня вы ссорились, — искренне сказал я. — Я уйду. Еще раз спасибо.
Не помню, как я закончил работу и как оказался на мосту. Я смотрел на бурлящую воду и не думал ни о чем. Мне совсем не было страшно, шум воды успокаивал меня. Кто-то прошел мимо меня и вдруг остановился. Я почувствовал чей-то взгляд на себе и медленно повернул голову. Лера стояла рядом и смотрела на воду.
— Я не думала, что ты здесь, — сказала она. — Иначе бы не пришла.
— Ты боишься меня? — спросил я.
Она совсем не удивилась моему вопросу, обдумывала ответ несколько секунд, затем тихо проговорила:
— Я боюсь себя.
— Да, я тебя понимаю. А знаешь… — я хотел извиниться перед ней, но чувствовал, что банальные извинения только разозлят ее; я хотел сказать ей, что без колечек в ушах и пирсинга в брови, в этом платье и с такими волосами она выглядит просто волшебно, но чувствовал, что она ударит меня за такое; я хотел открыть ей тайну, рассказать о том, как думал, что влюбился в девчонку, которая плевать на меня хотела, но знал, что она рассмеется мне в лицо.
Поэтому я не сказал ничего. Вместо этого я торопливо приблизился к ней и прижался губами к ее губам.
Продолжение здесь
