Часть 1: ВЛАСТЕЛИН
Часть 2: ВОИН, ПЕВЕЦ И МУДРЕЦ
Часть 3: ГРЕШНИК
Часть 4: УЦЕЛЕВШИЙ
Часть 5: ПРЕСТОЛОНАСЛЕДИЕ
Часть 6: ОТХОД
Часть 7: СЛОВО ГОСПОДА О ДАВИДЕ
ВОИН
На экране появляется рассказчик. “Давид был военным гением. Он не был кабинетным генералом, принимающим решения за сотни километров от передовой. Он был всегда на передней линии вместе со своими войсками! Вот эпизод одной из выдающихся битв с вечным врагом Израиля — филистимлянами, в центре которого великаны”. На экране на короткое время появляется надпись: “Видео содержит сцены насилия, просим вас убрать детей от экранов”.
Мы переносимся в самый центр сражения. Первые смешанные впечатления потных тел, рубящих мечей, трупов в лужах крови; доносятся обрывки команд, крики, стоны. Постепенно мы начинаем различать сражающихся. Давид и его воины ведут бой с филистимлянами. Среди филистимлян великаны; они угрожающе нависают над невысокими израильтянами. Давид и его воины сражаются изо всех сил.
Битва продолжается, однако силы Давида иссякают. Его взгляд затуманивается, он с трудом поднимает меч. Один из великанов, заметив состояние Давида, бросается к нему, размахивая своим чудовищным мечом. В последний момент один из воинов Давида оказывается между Давидом и великаном, вонзает свой меч глубоко в тело врага. Великан оседает на землю, а мы облегченно переводим дух.
Кинокамера возвращает нас назад в студию. Юра пристально смотрит на Гену: — Что вы об этом думаете?
Гена мямлит: — Слишком много насилия, с моей точки зрения. Но я считаю, что это было необходимо для восстановления мира в стране. Полагаю, это плюс.
На доске записывается два плюса.
ПЕВЕЦ
Мы вновь в тронном зале царя. Давид, одетый в царские одежды, восседает на троне, в руках арфа. Рассказчик: “На большинство из нас песни Давида произвели наибольшее впечатление по сравнению с другими событиями из его жизни. Как и у нас, у Давида были моменты подъема и моменты подавленности. Но в отличие от многих из нас, у Давида был дар выражать свои чувства на пергаменте и посвящать их все Господу. Давайте послушаем, как Давид, окрыленный победой, восхваляет Господа”.
Закрыв глаза, Давид начинает петь чистым голосом:
“Господь, твердыня моя, и крепость моя, и избавитель мой. Бог мой — скала моя; на Него я уповаю; щит мой, рог спасения моего, ограждение мое и убежище мое. Призову Господа достопоклоняемого, и от врагов моих спасусь” (2 Цар. 22:2-4).
Камера крупным планом показывает Давида. На какое-то мгновение черты лица его становятся тверже:
“Я гоняюсь за врагами моими и истребляю их, и не возвращаюсь, доколе не уничтожу их... Ты сохранил меня, чтоб быть мне главою над иноплеменниками; народ, которого я не знал, служит мне” (2 Цар. 22:38, 44).
Песня заканчивается, и лицо Давида смягчается:
“За то я буду славить Тебя, Господи, между иноплеменниками, и буду петь имени Твоему, величественно спасающий царя Своего и творящий милость помазаннику Своему Давиду и потомству его во веки!” (2 Цар. 22:50, 51)
Когда в объективе появляются комментаторы, Юра начинает говорить первым: — Я бы озаглавил этот эпизод так: “После боевых побед, но до грехопадения с Вирсавией”. Эти слова могли быть написаны и после того, как Господь заключил завет с Давидом. Неважно, когда была написана песня, она пришлась мне по душе!
Гена: — Его торжество над поверженным врагом меня лично оставляет равнодушным.
— И все же это замечательный псалом!
— Ну, ладно... Это был достаточно хороший псалом... ставлю плюс, но без особого желания.
Юра улыбается, и на доске появляются еще два плюса.
МУДРЕЦ
На экране появляется человек с белозубой улыбкой, он рекламирует сандалии из Дамаска. Перекусив, мы как раз успеваем к моменту, когда рассказчик говорит: “Мы подошли к последним десяти годам правления Давида”. Мы вновь в Давидовом тронном зале. В знаменитых рыжих кудрях Давида уже проблескивает седина. Царские одежды уже слегка тесны в талии. Рассказ продолжается: “Вот еще что сделал Давид в свои последние дни: он выразил признательность людям, которые были особенно дороги ему. Это были те, кто присоединился к Давиду, когда он бежал от Саула”.
На экране эпизод в тронном зале. Давид вызывает царского секретаря, который приносит пергамент, перо и чернила. Давид диктует список почетных мужей, первыми называя трех храбрых: Елеазар, сын Додо, и Шамма, сын Аге, благодаря которым были одержаны великие победы, потому что они никогда не отступали, а также Исбосеф, поразивший своим копьем восемьсот воинов врага за один раз (в 1 Пар. 11:11 написано “триста”).
Давид делает паузу, а затем указывает писарю: “Не забудь написать: “И даровал тогда Господь великую победу” (2 Цар. 23:12).
Далее Давид рассказывает об этих трех храбрецах, как они принесли ему воды от стен Вифлеема. Он вспоминает об их мужестве и преданности, и глаза его увлажняются.
Давид продолжает список, называя троих из следующих тридцати человек. Первый из них Авесса, брат Иоава, который командовал тридцатью. Следующий — Ванея, который стал командиром личной охраны Давида. Давид перечисляет остальных, после каждого имени он замолкает, вспоминая прошлое: “Асаил, брат Иоава... Елханан... Шамма... Елика...” Вот и конец списка. Он произносит последнее имя: Урия Хеттеянин. На какое-то мгновение камера останавливается на лице Давида, исполненном боли. Смена кадра.
В студии ворчит Гена: — Какое поклонение насилию!
Юра возражает: — Но ведь это было необходимо. Важно то, что Давид показал свое уважение к этим людям. Это говорит о его мудрости и характере.
— Полагаю, что так, — нехотя соглашается Гена.
— Значит, еще два плюса?
Гена едва уловимо кивает.
На доске записывается еще два плюса.
Часть 1: ВЛАСТЕЛИН
Часть 2: ВОИН, ПЕВЕЦ И МУДРЕЦ
Часть 3: ГРЕШНИК
Часть 4: УЦЕЛЕВШИЙ
Часть 5: ПРЕСТОЛОНАСЛЕДИЕ
Часть 6: ОТХОД
Часть 7: СЛОВО ГОСПОДА О ДАВИДЕ
