15,4 тыс подписчиков

ЖИЗНЬ ДАВИДА (ч.1): ВЛАСТЕЛИН

3 августа 20233 авг 2023

6 мин

Часть 1: ВЛАСТЕЛИН

Часть 2: ВОИН, ПЕВЕЦ И МУДРЕЦ

Часть 3: ГРЕШНИК

Часть 4: УЦЕЛЕВШИЙ

Часть 5: ПРЕСТОЛОНАСЛЕДИЕ

Часть 6: ОТХОД

Часть 7: СЛОВО ГОСПОДА О ДАВИДЕ

Один известный писатель сказал о Давиде: “Мы можем с уверенностью сказать: мало кто оказал такое же духовное воздействие на человеческую историю”. Как же заканчивается жизнь, подобная Давидовой?

Автор 2-й Царств пользуется панорамным подходом: завершив описание подавления восстания Авессалома, он в последних четырех главах книги приводит различные не связанные между собой эпизоды из жизни Давида — хорошие и плохие, — почти не указывая при этом, когда происходили данные события. Когда в 3-й Царств он возвращается к повествованию, мы обнаруживаем, что прошло уже десять лет, Давид находится на смертном одре и готов передать царство Соломону.

В то же время, автор 1-й Паралипоменон использует иной — эмфатический — подход, выделяя определенные события. Так, он рассказывает нам, что Давид использовал последние десять лет своей жизни, подготавливая все для Соломона: он приводил в порядок дела царства и (прежде всего) готовился к строительству храма.

Когда я размышлял над этими двумя подходами, я вдруг представил себе, как две различные телекомпании освещали бы смерть какого-нибудь выдающегося человека. Одна телекомпания сделала бы экстренный выпуск со сценами из жизни данного человека, показывающими его взлеты и падения, его сильные и слабые стороны. Другая телекомпания могла бы сосредоточить внимание на движущей силе в его жизни и на его наивысших достижениях. 2-я и 3-я Царств подобны первой телекомпании, 1-ю Паралипоменон можно сравнить со второй.

Пока я рисовал в своем воображении эти телепередачи, мне в голову пришла еще одна мысль: ни та, ни другая телекомпания не удовлетворились бы простым описанием жизни выдающегося человека. Обязательно, и это меня страшно раздражает, на экране появились бы “эксперты”, которые стали бы оценивать человека, рассуждать, добился ли он успеха или потерпел поражение, и какое место принадлежит ему в истории. Я было нахмурился, но затем вдруг сконфуженно заулыбался: ведь, исследуя жизнь Давида, это я выступал в роли как раз таких “экспертов”. Время от времени действия Давида меня просто шокировали. Я был готов заплакать: “Давид, ну как же ты мог? Я же знаю, что ты любишь Господа и Его Слово! Как ты мог это сделать?” Может быть, и вы чувствовали то же самое.

Чем больше я думал о драматизме жизни Давида, тем больше мне хотелось закончить повествование о его жизни, используя подход первой телекомпании, то есть создать своего рода экстренный выпуск, в котором бы также было представлено мнение “экспертов”. Вам, может быть, придется напрячь свое воображение, но не торопитесь закрывать книгу.

Давайте пофантазируем.

После бесчисленных рекламных объявлений на экране появляется лицо рассказчика: “Народ скорбит по поводу кончины выдающегося деятеля нашего времени Давида, царя Израильского. Мы приглашаем вас посмотреть экстренный выпуск, в котором будут освещены основные события из жизни царя Давида. Вместе с нами будут известные комментаторы Гена Критик и Юра Критик”.

В кадре, крупным планом, появляется лицо молодого Давида, на котором написано озабоченное выражение, за кадром продолжает звучать голос рассказчика: “Люди более старшего поколения помнят, что Давид был помазан на царство над всем народом после семи с половиной лет гражданского неповиновения и вооруженных столкновений. Когда, наконец, в возрасте тридцати семи лет он занял трон, страна была полностью разрушена. Давиду пришлось бороться не только с внешними врагами, но и преодолевать последствия разрушительного правления Саула”.

Кинокамера возвращает нас назад. Давид показан перед шатром, где находится ковчег завета. Он обращает свой взгляд к небесам и произносит: “Три года, Господи, три долгих года без дождя! Наши животные падают. Наши дети плачут от голода. Почему, Господи, почему?” Голос свыше: “Это ради Саула и кровожадного дома его, за то, что он умертвил Гаваонитян” (2 Цар. 21:1).

Мы видим, как Давид возвращается в Иерусалим, а рассказчик тем временем продолжает: “Когда Иисус Навин пришел в эту землю, гаваонитяне обманным путем заставили его дать обещание, что он их не уничтожит. Когда обман открылся, Иисус Навин обратил гаваонитян в вечных слуг левитов: они должны были поставлять дрова и воду для скинии. Когда Саул взошел на царство, гаваонитяне мирно жили в стране более трех столетий, исполняя обязанности, определенные для них Иисусом Навином. Саул, однако, решил истребить их, и это ему почти полностью удалось. Запоздалые последствия этих действий сказались во время правления Давида: страну поразил голод”.

Сцена меняется. Давид на троне. Перед ним несколько человек. Рядом с троном открытый сундук, наполненный золотыми и серебряными монетами. Люди эти — гаваонитяне. Давид говорит: “Что мне сделать для вас?” Затем жест в сторону сундука: “И чем примирить вас, чтобы вы благословили наследие Господне?” (2 Цар. 21:3).

Люди кланяются и отвечают: “Нам не нужно ни серебро, ни золото Саула и его дома, и нет у нас права убивать кого-либо в Израиле” (Современный Перевод). “Убивать”? По коже пробегает мороз. Они хотят крови за кровь. Давид смотрит в окно дворца на иссушенные поля и растрескавшуюся землю, затем произносит: “Чего же вы хотите? Я сделаю для вас” (2 Цар. 21:4).

У людей ответ готов: “Из его [Саула] потомков выдай нам семь человек, и мы повесим их пред Господом”. Облегчение и грусть отражаются на лице Давида. Мы можем прочесть его мысли: “Всего лишь семь после того, как сотни их погибли? Но как я могу обречь на смерть семь человек?” Наконец, царь кивает и говорит: “Я выдам” (2 Цар. 21:6).

Люди уходят. Давид вызывает своих советников, и начинается выбор семерых. Они начинают составлять список мужчин-потомков Саула, которые еще живы. Когда упоминается имя Мемфивосфея, Давид отрицательно качает головой. “Мемфивосфея уберите из списка, — говорит Давид. — Я давно дал обещание его отцу”. Выбор небольшой, у Саула почти не осталось потомков. Среди немногих здравствующих двое сыновей наложницы Саула Рицпы и пятеро от старшей дочери Саула Меровы.

Кадр меняется: на вершине холма видны силуэты семи столбов с семью телами на фоне заката. Женщина, одетая в дерюгу, не сводит глаз с холма, по щекам ее текут слезы. По незначительным переменам в обстановке мы замечаем, что прошло время. День и ночь женщина не отходит от тел, отгоняя хищных птиц и животных, пришедших на этот мрачный пир из мертвых тел.

В кадре тронный зал. К Давиду подходит гонец. “Рицпа все еще там”, - говорит он, - “охраняет тела”. Давид приказывает снять тела и похоронить, вместе с останками Саула и Иоанафана, в могиле отца Саула Киса.

Действие переходит на территорию, прилегающую к пышно убранной могиле. Толпа плачет. Давид стоит в отдалении. Он молчит, задумавшись, склонил голову. Небо темнеет, набегают тучи, начинается дождь. Большинство людей расходится. Камера показывает крупным планом лицо Давида, обращенное к небу.

Лицо Давида исчезает с экрана, и на нем появляются два комментатора перед доской для записи счета. Внизу кадра написаны имена и фамилии комментаторов: Гена Критик — высокий, худой, лысеющий человек с неизменно кислым выражением лица. Юра Критик — низенький, круглый человек с приятным взглядом.

Гена ворчит: — Это как раз то о Давиде, что выворачивает меня наизнанку! Люди ведут себя так, как если бы он был великим человеком. И вот он согласился на казнь невинных людей! Это ему огромный минус!

Юра хмурится и говорит: — Мне тоже не нравится решение Давида, но, может быть, не надо торопиться. Похоже, то, что он сделал, было угодно Богу, так что, может быть, существовали обстоятельства, о которых мы не знаем. Возможно, так проявлялось отвержение дома Саула Господом. Возможно, что люди, которые умерли, и не были невинными. Помните, Господь говорил: “Это ради Саула и кровожадного дома его” (2 Цар. 21:1).

Гена фыркает: — Ну, это чистые домыслы!

Юра, выставив подбородок, отвечает: — Не исключено, но я хотел бы, чтобы Давид был оправдан за недостаточностью улик. Плюс.

Один плюс и один минус записываются на доске.