В ранее опубликованных статьях, посвященных крейсерам типа "Богатырь" мы познакомились или просто вспомнили двух балтийских представителей этого типа кораблей: "Богатырем" и "Олегом". Предлагаем продолжить разговор об этих кораблях, но, как вы уже поняли прочитав первую часть этой статьи, вы "перешли" с Балтики и Японского моря на другой театр - на Черное море, где тоже были построены представители этого типа русских крейсеров.
Начало статьи можно найти ЗДЕСЬ.
Итак, как мы уже отметили ранее после событий 1905 года крейсер "Очаков" был отремонтирован, хотя это и заняли достаточно большое время, а в 1907 году крейсер переименовали в «Кагул». Каждый из читателей волен иметь свое мнение по причине переименования, тем более пример с "Потемкиным", как говорится, "на виду", но по официальной версии смена имена не была связана с революционными событиями. В защиту этой версии может выступить тот факт, что крейсер переименовали не сразу после осени 1905 года, а почти через полтора года.
Дело в том, что 7 апреля 1907 года из состава русского флота был исключен старый крейсер «Память Меркурия», однако в соответствии с указом императора Николая I за особое мужество, проявленное бригом «Меркурий» в бою с турецкими кораблями, в составе Черноморского флота должен был ПОСТОЯННО находиться георгиевский корабль «Память Меркурия». И для исполнения данного указа имя и георгиевский флаг старого корабля 25 марта 1907 года были переданы боеспособному крейсеру «Кагул» (четвертый крейсер типа «Богатырь»). В то же время находившийся на ремонте и достройке «Очаков» был переименован в «Кагул». Вот такая история.
В свою очередь отметим, что крейсер «Кагул», переименованный в «Память Меркурия», избежал революционных потрясений, через которые прошел его «систершип», вступил в строй раньше «Очакова» и одно время был самым современным кораблем на Черном море. И хотя уже были заложены новые легкие турбинные крейсера (которые в итоге так и не достроили до революции), с началом Первой мировой войны нашлась работа и для «бронепалубников».
К началу Первой мировой войны «Кагул» (бывший "Очаков") и «Память Меркурия» (бывший "Кагул") входили в состав полубригады крейсеров, подчинявшейся командиру минной дивизии Черноморского флота. К этому моменту они существенно отличались друг от друга вооружением. Если «Кагул» все так же нес 12-152-мм и 12-75-мм орудий, то на «Памяти Меркурия» количество 152-мм орудий было доведено до 16 за счет демонтажа части 75-мм пушек, показавших свою низкую эффективность, особенно в борьбе с новыми крупными эсминцами.
Первый боевой поход эскадры начался днем 16 октября. Корабли вышли в море, чтобы пресечь активные действия германо-турецкого линейного крейсера «Гебен» (получившего, как известно, сугубо турецкое название «Явуз Султан Селим») и других турецких кораблей, которые в первые дни войны подвергли обстрелу главную базу флота – Севастополь (под огнем «Гебена» был затоплен экипажем заградитель «Прут»), Одессу (миноносцем была потоплена в порту канонерская лодка «Донец»), Феодосию и Новороссийск; поставили мины у входа в Керченский пролив, где в тот же день погибли два русских парохода.
В ответном походе Черноморского флота, продолжавшемся четыре дня, его охрану и разведку выполняли крейсера «Память Меркурия», «Кагул» и «Алмаз». Именно «Кагул» стал первым крейсером флота, открывшим огонь по противнику 22-25 октября. После минной постановки, выполненной у Босфора, состоялась первая бомбардировка Зунгулдака – центра угольного района, снабжавшего топливом чуть ли не всю Турцию, а главное – ее флот. Первая бомбардировка выполнялась в отместку за предшествовавшие обстрелы мирных русских городов. Ее поручили «Кагулу» и «Ростиславу» под охраной шести эскадренных миноносцев, остальные корабли флота, держась мористее, прикрывали операцию.
Первым открыл огонь линейный корабль «Ростислав», выпустивший 26 снарядов калибром 254 мм с дистанции от 75 до 59 каб., за ним стрельбу начал «Кагул», подошедший к берегу на расстояние не более 42 каб. Несмотря на сгущавшуюся утреннюю мглу, крейсер быстро после двух пристрелочных выстрелов накрыл портовый элеватор и перешел на поражение района гавани. После первых 15 залпов всю гавань заволокло дымом, огонь был перенесен на близлежащие заводские постройки. После 30 залпов с расходом 230-152-мм снарядов крейсер повернул к флоту, уничтожив по пути один из обнаруженных под берегом турецких пароходов. Второй пароход был потоплен миноносцами.
Отличился и находившийся в дозоре крейсер «Память Меркурия», сумевший, несмотря на плохую видимость, обнаружить три больших транспорта, шедших в Трапезонд с войсками и грузами для турецкой армии, действовавшей на Кавказе. Транспорты были потоплены, часть войск и команды были подобраны миноносцами.
Столь же активно участвовали крейсера и в остальных операциях флота, направленных на блокаду Босфора и Угольного района, на борьбу с вражескими морскими перевозками.
Удаленность Босфора и ограниченность сил флота не позволяли вести ближнюю блокаду проливов. Превосходство же «Гебена» в скорости и вооружении, особенно по сравнению с устаревшими русскими линейными кораблями, заставляло Черноморский флот выходить только соединениями, чтобы не допустить уничтожения кораблей поодиночке. В то же время отработанная на флоте сосредоточенная стрельба соединения кораблей по одной цели, казалось бы, должна была обеспечить уверенный отпор или даже уничтожение «Гебена» в прямом бою.
Первый такой случай представился у берегов Крыма 5 ноября 1914 года, когда «Гебен», узнав о выходе русского флота в море и последующем очередном обстреле им Трапезонда, подстерегал русские корабли на обратном пути. Крейсера «Кагул», «Память Меркурия» и «Алмаз» образовали завесу и шли впереди русской эскадры. Встреча с противником произошла примерно в 45 милях от мыса Херсонес, «Алмаз», шедший в 3,5 милях впереди кильватерной колонны из пяти линейных кораблей («Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Три святителя» и «Ростислав») обнаружил большой дым. Одновременно противник выдал себя радиопереговорами, которые в тумане вели «Гебен» и «Бреслау».
Наши корабли начали сокращать интервалы, миноносцы стали подтягиваться к эскадре. Через полчаса «Алмаз» донес: «Вижу неприятеля по носу». По приказанию командующего он начал отход к флоту, а вскоре повернули и шедшие далеко на флангах между флотом и «Алмазом» крейсера «Кагул» и «Память Меркурия». Отход был своевременным – в скорости наши крейсера значительно уступали «Гебену», и он мог бы успеть атаковать один из них. При перестроении в боевой порядок «Кагул» начал выходить в голову повернувшей на него вправо колонны наших линкоров, а «Память Меркурия» и «Алмаз» – в хвост.
Произошедший затем бой вошел в историю как «бой у мыса Сарыч», и из-за сильного тумана бой свелся в основном к поединку «Гебена» с русским линкором «Евстафий», залп которого накрыл «Гебена», и тот, явно опасаясь получить серьезные повреждения, поспешил отвернуть. Уже через 14 минут после открытия огня «Гебен» и появившийся на горизонте «Бреслау» скрылись в тумане. Русские крейсера участия в бою не принимали.
Немаловажные уроки боевого опыта экипаж «Кагула» получил во время очередного предпринятого 24-29 декабря 1914 года похода флота в юго-восточную часть моря.
Стало известно, что турецкий крейсер «Гамидие», недавно едва ушедший (у Синопа) от дозорного эскадры – «Память Меркурия», появился у Кавказского побережья в сопровождении «Бреслау». После обычного трехчасового выхода из базы на чистую воду по протраленному каналу «Кагул» по сигналу флагманского крейсера «Память Меркурия» пошел впереди флота в дозоре. Через шесть часов пути курсом на Поти бдительные сигнальщики «Кагула» заметили в темноте справа по курсу один, а за ним другой длившиеся какие-то мгновения проблески, а чуть позже на расстоянии 30-40 каб. обнаружились неясные силуэты и дымы. О подозрительных кораблях немедленно сообщили на следовавший за «Кагулом» линкор (броненосец) «Евстафий». Почти в то же мгновение «Память Меркурия», уже, видимо, наверняка опознавший противника, дал залп всем правым бортом. Неприятельский крейсер открыл одновременно два прожектора и за считанные 20-25 секунд провел их лучами от «Памяти Меркурия» до «Кагула» и обратно. Скоротечный ночной бой во всех его сложностях и неожиданностях разгорелся между двумя парами крейсеров. К огню наших «Памяти Меркурия» и «Кагула» в редкие моменты обнаружения противника прибавлялись и залпы линейных кораблей.
Как доносил потом командир «Кагула», залпы «Памяти Меркурия» совершенно ослепляли всех стоящих на мостике, поэтому капитан 1-го ранга С.С. Погуляев, чтобы точно так же не ослеплять напрасными залпами «Евстафий» и не сбивать стрельбу его более мощных орудий, отдал приказание стрелять только в тех случаях, когда командиры и наводчики уверенно видели силуэты крейсеров противника.
Об управлении огнем в полной тьме не могло быть и речи. Расстояние до противника измерить не удавалось (по наблюдениям командира «Кагула», залпы флота ложились с большими недолетами). Противник временами совершенно скрывался в темноте, и, стремясь не дать ему оторваться, оба крейсера в течение 6 минут стычки два раза резко меняли курс. Но противник, шедший генеральным курсом к Босфору, уже успел оценить состав противостоящей эскадры, корабли которой более ясно проектировались на западной части горизонта, и поспешил скрыться.
Во всей этой суматохе «Кагул» успел сделать лишь четыре выстрела из правого носового каземата. Разбирая обстоятельства боя, на «Кагуле» особенно досадовали на «крайне слабой светосилы» оптические прицелы, тормозившие стрельбу и давно требовавшие замены.
Точно так же с определенностью подтвердилась и полная неэффективность 75-мм пушек крейсера. С особой наглядностью это выявилось при порученном «Кагулу» во время похода флота расстреле лайб, брошенных турками у порта Ризэ.
«Несмотря на рядовые попадания (с дистанции 6 каб.), – докладывал командир крейсера начальнику бригады, – лайбы не загорались и не тонули».
Снаряды же, попадавшие в воду у ватерлинии, не разрывались, а рикошетировали и давали разрыв только где-то на берегу. После 28 безрезультатных выстрелов пришлось перейти на огонь из 152-мм орудий. В течение 16 минут (с перерывами для выяснения, тонет ли очередная лайба) было выпущено 74 снаряда, все 11 лайб были потоплены.
Новым испытанием для крейсеров, на этот раз экзаменом для их главной артиллерии и механизмов, стал поход 11-16 января 1915 года. Пять линейных кораблей в сопровождении 3 крейсеров и 10 миноносцев вышли для блокады восточной части Анатолии. Шторм и крупная зыбь заставили вернуть миноносцы в Севастополь и вызвать взамен них новые эскадренные миноносцы («новики»): «Беспокойный» и «Пронзительный». Корабли прошли к Синопу, а оттуда – вдоль берега на запад. На меридиане Инеболи повернули обратно и спешно легли на Батуми: были получены сведения о появившемся у реки Хопи «Бреслау».
Ночью удалось перехватить радиопереговоры противника, а в 07.35 утра 14 января «Кагул», шедший дозорным на левом крамболе у «Евстафия», прожектором сообщил командующему, что слева на траверзе обнаружен дым. Механику крейсера было приказано приготовиться дать самый полный ход, и в 07.50, получив приказание адмирала «опознать дымы», «Кагул» начал долгую и полную драматизма погоню. Впереди его ждал бой с "Бреслау"...
Окончание следует.
Источники: Гармашев, А.А.Чертежи кораблей российского флота. Крейсер 1 ранга «Богатырь»/А.А.Гармашев. – СПб.: Частный военно-исторический
архив.- 2003.- 30 с.; Заблоцкий, В.П. Вся богатырская рать (Бронепалубные крейсера типа «Богатырь»). Часть 1/ В.П.Заблоцкий//Морская коллекция, №3 (доп) – 2010. – 32 с.; Заблоцкий, В.П. Вся богатырская рать (Бронепалубные крейсера типа «Богатырь»).Часть 2/В.П.Заблоцкий//Морская коллекция, № 1 (доп) – 2011. – 32 с.; История отечественного судостроения. В пяти томах. Т.2. Паровое и металлическое судостроение во второй половине ХIХ в./ Р.М.Мельников. Сост. Б.Н.Малахов. – СПб.:
Судостроение, 1996. – 544 с.; Крестьянинов, В.Я. Крейсера российского императорского флота. 1856-1917 годы. Часть 1 /В.Я. Крестьянинов. – СПб.: Галея-Принт, 2009.- 212 с.; Лапшин, Р.В. Крейсер «Коминтерн» /Р.В.Лапшин, М.Э.Морозов // Морская кампания.- № 4(41).- 2011.- С.24-43.; Лисицын, Ф.В. Крейсера Первой мировой: уникальная энциклопедия /Ф.Лисицын. - М.: Яуза: ЭКСМО, 2015.- 448 с.; Мельников, Р.М. Крейсер «Богатырь». Серия «Корабли отечества № 7, 1995 / Р.М.Мельников. – СПб.: Гангут, 1995. – 32 с.; Мельников, Р.М. Крейсер «Богатырь». Серия «Стапель № 6, 2009 / Р.М.Мельников. – СПб.: ЛеКо, 2009. – 72 с.; Мельников, Р.М. Крейсер «Очаков». Серия «Замечательные корабли/ Р.М.Мельников. – Ленинград: Судостроение, 1986. – 256 с.
